Астрид Линдгрен - Мадикен
Какое дивное мгновение, когда ты ступаешь на гладкий темноватый лед и пробуешь, хорошо ли по нему скользить! Ой, какая скольжина! Мадикен с одного толчка прокатилась почти до другого берега.
Конечно, крепкий лед не мог появиться за одну ночь. Еще неделю назад начались морозы, но Мадикен и Лисабет не замечали, что с каждым днем река становилась все тише. Только Альва заметила. А сегодня утром она поднялась раньше всех, сходила на реку, пешней проверила лед и увидела, что по нему можно ходить без опаски.
- Раз лед выдержал Альву, то нас и подавно выдержит, - говорит Мадикен.
- Каттегоритчески! - подтверждает Лисабет.
И вот Мадикен и Лисабет с наслаждением раскатывают по льду, щеки у них разгорелись, дыхание вырывается изо рта белым паром. Девочкам странно, как могут взрослые лежать в постели и спать, когда есть такое замечательное занятие. Но в Люгнете, кажется, еще не вставали. И Аббе еще ничего не знает! Не знает, что вся река превратилась в блестящую гладкую дорогу, по которой можно кататься. Она вьется между берегов, за каждым поворотом начинается новый каток, который так и манит, чтобы по нему прокатились. Если бежать достаточно долго, то попадешь на Аппельшё*, а это уже деревенские места, и там стоит Аппелькюллен**.
______________
* Аппельшё - буквально: Яблоневое озеро (шв.).
** Аппелькюллен - буквально: Яблоневый холм (шв). Так называется хутор, на котором живут Карлссоны.
- А не проведать ли нам Карлссонов в Аппелькюллене? - предлагает Мадикен.
- А мама нам разрешит? - сомневается Лисабет.
Но ведь мама еще спит, потому что сегодня воскресенье. Нельзя ее будить по пустякам.
- Конечно, разрешит, - говорит Мадикен. - Вот если бы мы пошли туда по дороге, она бы нас не пустила, потому что по дороге туда далеко идти, а по льду быстро. Раз-два - и мы там.
- Тогда давай! - говорит Лисабет.
Ни та ни другая и не вспомнили, что Альва говорила про завтрак, и девочки весело покатили к Аппелькюллену.
- Как я люблю лед! - говорит Мадикен.
- Все любят лед, - откликается Лисабет.
А Мадикен мало сказать что любит лед... Она так рада, что у нее даже сердце замирает от счастья. Эта ледяная дорога - просто чудо! Река зимой - совсем не то, что летом. Летом они с папой иногда катались по вечерам на лодке и даже плавали на Аппелькюллен покупать яйца. Летом река тихая и уютная, она течет между зеленых берегов. Ласковые ветви в зеленой листве свисают над водой. Проплывая под ними в лодке, можно протянуть руку и сорвать листик. Да, летом тут тихо и хорошо. А зимой река делается точно зачарованная. Блестящий темный лед и застывшие в белом инее деревья, озаренные странным светом красного солнца, - все так красиво! И от этой студеной, замороженной, фантастической красоты на душе у Мадикен становится радостно и привольно. Быстрее и быстрее скользит она по льду, а на душе у нее все привольнее и привольнее, она словно летит, как птица в небе. Лисабет давно отстала.
- Подожди меня! - кричит она сестре.
Лисабет уже устала бежать по льду, она теперь хочет идти шагом. И чтобы не очень торопиться.
- А далеко нам еще до хутора? - спрашивает Лисабет с тревогой.
- Совсем уж близко, - уверяет ее Мадикен. - Скоро будем там.
- Возьми меня за ручку, - просит Лисабет и сует сестре свою ручонку.
Рука об руку они поплелись дальше. За каждым поворотом они ожидают увидеть озеро и хутор, но опять открывается все та же бесконечная река. Уставшей Лисабет это уже надоело.
- Знаешь что, Мадикен, - говорит она. - А я проголодалась.
И тут обе вспомнили, что им говорила Альва. Она сказала: "Сразу возвращайтесь завтракать!" Вот тебе и раз! Девочки остановились и озадаченно посмотрели друг на друга - дом остался далеко позади.
Мадикен тоже проголодалась, но ей неохота возвращаться. Теперь-то уж наверняка осталось совсем немного - еще чуточек, и они будут в Аппелькюллене, а там можно будет и отдохнуть хорошенько.
- Мы купим себе по яичку у тети Карлссон, - говорит Мадикен. - А когда купим, попросим разрешения сварить и прямо там их скушаем.
- А у нас есть деньги? - спрашивает Лисабет.
- Мда... Деньги... Денег-то как раз и нету, - задумчиво говорит Мадикен.
И вдруг она вспомнила: на ней же надето клетчатое платье, а в кармашке должна быть монетка в два эре.
- Я помню, что у меня тут было два эре, я вчера их сама сюда положила, - говорит Мадикен и начинает нетерпеливо рыться в кармане.
- А нам дадут два яйца за два эре? - спрашивает Лисабет.
Мадикен качает головой:
- Скорее всего, нет. Но можно попробовать. Скажем, что нам нужно яиц на два эре, а там посмотрим, что дадут.
Да вот беда, монетки в кармане не нашлось! Пропала куда-то.
- И что же мы теперь будем делать? - спрашивает Лисабет.
Мадикен пожимает плечами:
- Подумаешь, что такое лишние два эре!
Лисабет тоже так считает.
- Все равно пойдем к ним, - говорит Мадикен. - Может быть, тетя Карлссон спросит: "А нельзя ли вас пригласить позавтракать?" А мы скажем, что да, с удовольствием.
При мысли о том, что их, может быть, за ближайшим поворотом ожидает завтрак, девочки приободрились и опять побежали, потом опять долго шли шагом, а Аппелькюллен все не показывался.
- А вдруг зимой вся усадьба Карлссонов переезжает в другое место? - высказывает свое предположение Лисабет.
- Не будь такой ребячливой, - говорит Мадикен.
Но и ей тоже все это начинает казаться странным.
- Чудно, право, - говорит Мадикен. - Если вон за тем поворотом мы не увидим усадьбы, то, значит, нас заколдовали и, значит, плохи наши дела.
Эта мысль ее гложет... Действительно, все похоже на колдовство. Вон и деревья стоят такие красивые и такие мертвые в уборе из белого инея... Такие деревья могут расти только в заколдованном лесу. А темный блестящий лед, который манит своим привольем, чтобы дети ушли из дома и заблудились, - на самом деле это заколдованная дорога, у которой нет конца. И зимней ночью по ней катаются ведьмочки, потому что в такую стужу ведь не полетишь на метле. Да, точно! Все это - сплошное колдовство.
Но Лисабет не соглашается быть заколдованной девочкой. И с ревом, обливаясь слезами, так и заявляет Мадикен.
И надо же такому случиться: едва они проехали следующий поворот, как впереди - что бы вы думали? - показался Аппелькюллен, и перед девочками возникли скотный двор, сараи и красный жилой дом!
Лисабет перестала плакать, ее рев смолк, точно оборвался.
- Красивое место Аппелькюллен! - говорит она с восхищением.
Мадикен с ней согласна.
- Надеюсь только, что они никуда не ушли, - говорит она. - А главное, чтобы мы застали Туре и Майю.
Туре и Майя - дети Карлссонов, и Мадикен с ними дружит, хотя они оба ужасно старые - им почти что по двадцать лет.
Девочки поспели как раз вовремя. Все - и Петрус Карлссон, и тетя Карлссон, и Туре, и Майя - сидели за столом и завтракали, когда открылась дверь и на пороге возникли, словно два румяных рождественских ангелочка, Мадикен и Лисабет.
Никто не успел и рта открыть, как Лисабет выпалила:
- Нет ли у вас яиц?
Мадикен ущипнула ее. Вот дурочка! Надо же было так некстати сказать! Другое дело, если бы у них нашлось два эре, но раз денег нету, то не с того надо было начинать.
- Да что же вы, деточки! Неужто вы по морозу отправились в такую даль за яйцами? - говорит тетя Карлссон. - А сколько штук нужно вашей маме?
Тут уж Мадикен и Лисабет совсем смутились. Как теперь объяснишь, что мама их никуда не посылала? Мадикен очень зла на Лисабет за то, что она вмешалась и все испортила. Покупателей никто не сажает за стол, а приглашают тех, кто пришел в гости.
- Вообще-то мы просто пошли погулять, - говорит Мадикен.
- Да, - говорит Лисабет. - Потому что у нас нету денег. Мы пошли погулять без денег.
- Ага! - говорит Петрус Карлссон и роняет в чашку свой бутерброд. - Таким вот образом. Погодка и вправду хорошая, в самый раз, чтобы прогуляться... без денег!
- Ужас, какая хорошая! - говорит Мадикен. - Такой аппетит нагуливается!
- Понятное дело! - говорит Петрус Карлссон. - Как же иначе!
Но, кажется, он все-таки не совсем понимает. Зато тетя Карлссон оказалась куда понятливей.
- А не согласитесь ли вы покушать с нами каши? - спрашивает она.
- Спасибо, да! - отвечают Мадикен и Лисабет в один голос.
Они быстро скинули шапочки, кофты и варежки и уселись за стол быстрее, чем Майя успела поставить для них тарелки.
Карлссоны уже позавтракали, но никто не встает из-за стола, все остаются сидеть и заводят беседу с Мадикен и Лисабет.
- Так, значит, вы пошли прогуляться на свежем воздухе, - говорит, посмеиваясь, Петрус Карлссон.
У Мадикен и Лисабет рот так набит кашей, что они не могут ответить и только кивают. Тетя Карлссон подвигает им большие ломти хлеба, намазанные маслом. Девочки жуют хлеб с маслом, большими ложками наворачивают кашу. Глядя на них, сразу видно, какая нынче аппетитная погода.
