Владимир Кобликов - Топорок и его друзья
Лариса пощекотала Ваню травинкой в носу. Этого Лопушок уже не смог выдержать: чихнул и сам себя разбудил. Несколько секунд он лежал с широко открытыми глазами. И взгляд у Лопушка был глупый-глупый, потому что не мог сразу сообразить, где находится. Только что лежал он на жаркой русской печке, а тут тебе небо над головой, кусты, запах дыма. Запах дыма-то и напомнил Лопушку про ушицу, которой он хотел угостить Федю. Лопушок вскочил, как ужаленный, и закричал.
— Уху заспали!
Подбежал к котелку, висящему над заглохшим костром, снял крышку и застыл пораженный.
— Это как же так? — озадаченно спросил он и стал ловить носом душистый пар над кастрюлей. — Не помню, когда ее сварил?
— Ты ее не варил. — Лариса рассмеялась.
— Хы-хы-хы, — передразнил обиженно Ваня. —Сама, что ли, сварилась?
— Сама, по щучьему веленью.
— Ты, рыжая, варила?
— Я, — Лариса притворно испугалась. — Не вели казнить, вели помиловать.
— Небось, супец вышел, а не рыбацкая ушица?
— Попробуй.
Но даже по запаху Лопушок чувствовал, что ушица сварена на славу, а схлебнув юшки с деревянной ложки, понял, что такой ухи самому бы ему не удалось сварить. Но он все-таки сделал вид, что никак не разберет, хороша ли юшечка.
— Ладно, сойдет, — сказал Лопушок и заважничал.
Топорок попробовал ложку, другую и искренне похвалил:
— Вот вкусна-то! Никогда еще не ел такой.
— Правда? — обрадовалась Лариса, но тут же взяла себя в руки.
— Правда, правда.
— Чего сама не ешь? — сквозь набитый рот спросил Лопушок.
— Миски нет.
— А ты с Топорком из одной, а то прям из котелка. А ложка запасная у меня всегда имеется: на запах ушицы всегда гости наведываются, — повторил Ваня Лопушок фразу, услышанную от взрослых рыбаков, повторил солидно, будто сам ее только что и придумал, а потом достал из холщовой сумки облезлую от времени и усердной службы деревянную ложку и протянул ее Ларисе.
— На, держи.
Топорок пододвинул миску в сторону Ларисы.
— Ешь, пожалуйста.
— Спасибо, — Лариса осторожно отхлебнула, будто для пробы.
— Да что вы, как просватанные, с ней церемонитесь? Ешьте по-людски.
Солнце поднималось все выше и выше. От жары спасала близость реки. Отдохнув, решили искупаться, Лариса ушла за кустики.
Когда Топорок увидел ее в голубом купальнике, то сразу подумал: «Где ж это я ее видел?» Топорок снова почувствовал странный и неприятный привкус воды, которой захлебывался, когда тонул, увидел зеленые круги, мелькавшие тогда перед глазами, вспомнил боль и... голубовато-мутный силуэт.
Теперь Топорок знал, какая русалка вытащила его, тонущего, из реки. Только непонятно было, почему Лопушок скрыл от него то, что спасла Лариса. Странно...
— Ворона в рот залетит! — крикнул Лопушок Феде и стал брызгаться.
— Брызгаться? Да? — Федя погнался за Лопушком.
Мель быстро кончилась. Лопушок поплыл, Федя — за ним.
Однако Лопушка не так-то просто было поймать в воде. Федя вот-вот должен был дотронуться до него, но Лопушок сделал неожиданный кувырок и исчез под водой. Топорок обескураженно бегал взглядом по речной глади, а Лопушок все не выплывал. Наконец он вынырнул у противоположного берега. А Федя в этот момент ушел под воду.
— Что? Догнал? — крикнул азартно Лопушок и утерся ладонью. Глянул на реку, а Топорка нет. — Лариска! Где Топорок?
— Вместе с тобой нырнул.
— Ври!
— Нырнул.
— И еще не выплыл? Небось, за корягу зацепился. Утопнет?!
Лопушок опять скрылся под водой, а Федя вынырнул.
— Ныряй! Лопушок тебя ищет под водою. Бери правее.
Ваня выскочил на поверхность и, глотнув жадно воздуха, спросил:
— Выплыл?
— Нет! Ищи там! Левее!
Лопушок нырнул — Топорок вынырнул. Топорок нырнул — Лопушок вынырнул.
В конце концов, они, благодаря Ларисиным советам, столкнулись под водою. Лопушок стал спасать Топорка, а Топорок — Лопушка. Барахтаясь и отфыркиваясь, словно моржи, они показались над водою и уставились друг на друга. А голубая Русалка стояла на берегу и от души смеялась над ними.
— Гы-гы-гы! — разозлился Лопушок и пригрозил в рифму: — Рыжей лисице захотелось водицы.
— Ах так! — Лариса подбоченилась. — Федя, подержи его. Забыл, Лопушок, как русалки щекотаться умеют? Забыл?
Лариса медленно пошла к воде.
— Не надо! Не надо, — взмолился Лопушок, и уже от одной только мысли о щекотке неудержимо и панически захохотал...
...Они лежали веером на песке и играли в «подкоп». Каждый знает эту незатейливую игру. Нагребается горка песка, в вершинку ее втыкается спичка или палочка. Играющие разгребают по очереди горку, каждый со своей стороны, до тех пор, пока палочка не упадет. В чью сторону она упадет, тот и водит. Для проигравших придумываются различные наказания. У наших героев наказание было легкое, но обидное. Проигравший должен был зайти по пояс в воду, десять раз присесть, хлопая по воде руками и громко крича: «Я мокрая курица! Я мокрая курица!»
Не везло Топорку. Пять раз подряд он уже побывал «мокрой курицей». Й каждый раз Лопушок подкудахтывал ему с берега и хохотал до изнеможения.
Федя, конечно, делал вид, что водить ему даже нравится, но в душе он очень переживал свои проигрыши, и ему так хотелось сгонять в воду Лопушка, но тот играл осторожно и опытно.
Эх, Лопушок, Лопушок! Какой же он непонятливый... Но откуда же ему, Лопушку, знать, что творилось на душе у Феди. Знал бы, сто раз побывал «мокрой курицей».
Девочки — более чуткие, чем мальчишки. Лариса, когда Топорок седьмой раз возвратился на берег, сделала вид, что ей наскучила эта бессмысленная игра, и она решительно заявила:
— Я больше не хочу играть.
— А может, он отыграться хочет, — попытался возразить Ваня.
— Тогда играйте без меня. — Лариса гордо потупилась.
— Ну, ладно обижаться-то, — сказал примирительно Лопушок и виновато поглядел на Федю. — Федя, ты осерчал на меня, да?
— Чего, мне обижаться-то?
— А ты на руках ходить умеешь?
— Не умею.
— Хочешь, научу? Гляди. — Ванюшка уперся ладонями, ловко вскинул ноги и метра два прошелся на руках. Лицо у него стало натужно-красным. Встав на ноги, он предложил: — Попробуй.
— Не хочется... Давайте лучше в футбол поиграем.
— А где мячик возьмем? — спросил Лопушок.
— У меня в рюкзаке.
— Чего ж, глупень, утаивал? Мне скоро домой уходить. Мамка до обеда отпустила. — Ванюшка поглядел на солнце, определяя время. — С полчасика можно погонять. Пошли на полянку.
Лариса прикрыла лицо косынкой и делала вид, что с наслаждением нежится под палящим солнцем.
— А ты, Рыжик, чего лежишь? — удивился Лопушок.
— Я девчонка, — не снимая с лица косынки, заявила Лариса. — А девчонки, кажется, в футбол не играют.
— Тоже мне, девчонка нашлась! — возмутился Лопушок. — Кто Гуляю нос расквасил? Скажешь, не ты? Гуляя десятиклассники побаиваются... Ладно сироткой-то прикидываться. Вставай!
— Пошли, Лариса, — попросил Топорок.
Она откинула косынку, незаметно скользнула взглядом по лицу Феди и удивленно-нехотя согласилась:
— Ну, если уж вы так просите...
Футбольный мяч у Феди был «мастерский». Его подарил на день рождения мамин брат дядя Коля.
Лопушок влюбленно разглядывал белый мяч.
— Вот это да! Жалко такой по земле гонять. Дорогой, небось?
— Такие не продаются. — Топорок был счастлив, что Ваня ошеломлен мячом.
— Не продаются? А где же ты взял его?
— Мамин брат из Лондона привез.
— А матери братан кто?
— Капитан дальнего плавания.
— Ухты!
Как ни странно, но на Ларису сообщение о заграничном происхождении мяча не произвело впечатления. Напротив, когда Топорок со сдерживаемой гордостью сказал: «Такие не продаются», — она поморщилась и посмотрела на Топорка с неприязнью. Лариса даже хотела сказать ему что-нибудь колкое, но сдержалась.
Когда они пришли на полянку, Лариса не утерпела и спросила:
— А не испачкаем мы твоего лондонского красавчика?
Федя не сразу понял истинный смысл вопроса и простодушно ответил:
— Да и пусть! Он же великолепно моется.
— Ну, тогда ладно, — распевно сказала Лариса, ударила ногой по мячу и тут же запрыгала от боли в пальцах. — Что он у тебя, камнями, что ли, набит?
— Разве пальцами бьют? Вывихнуть можно, — предупредил Топорок.
Лопушок зашелся смехом.
— Тебе лечиться надо, — разозлилась Лариса. — А то когда-нибудь помрешь от смеха. — И вдруг повернулась резко к Феде и спросила: — Покажи, как бить надо.
Топорок помрачнел. Он понял, что Лариса за что-то издевается над ним, поэтому очень серьезно объяснил правила удара по мячу.
— Ну, а теперь покажи, как это делается, — все еще раздраженно попросила Лариса. Ей почему-то казалось, что Топорок просто-напросто хвастунишка. Топорок, наконец, все понял и, нагнув упрямо и гордо голову, будто собирался боднуть кого-то, пружинисто пошел к мячу.
