Юрий Ермолаев - Тайные шефы
— Из‑за вас укушенному мальчику будут делать уколы, — сказал я, всё ещё сжимая в кармане сосиску.
— Сам виноватый, — повторила бабка, — наука ему будет, чтоб чужих собак не дразнил. — И она растаяла вместе с Буяном в длинном тёмном коридоре.
— Отсталый элемент! Нечего с ней разговаривать, — решил Павлик.
— Давай лучше подумаем, как нам доставить Буяна в ветлечебницу, — зашептал я Павлику на ухо.
— А чего думать? — возмутился он и нарочно громко сказал: — Пойдём сейчас в лечебницу и объясним, в чём дело. Они сами за собакой приедут. И хозяйку оштрафуют.
— Когда же мы в лечебницу пойдём, нам ведь в поход надо, — ещё громче Павлика нарочно сказал я, потому что побоялся, что после его слов бабка привяжет Буяна и тогда мы ничего не сможем сделать. Павлик хотел возразить мне, но я опередил его и зашептал: — Сам знаю, что теперь не до похода… Обмозгуем сейчас с ребятами, как нам заманить Буяна в лечебницу, и начнём действовать.
— Что ты выдумываешь?! — накинулся на меня Павлик.
— Так ведь заманить самим лучше, чем жаловаться, — не сдавался я и, спрыгнув с крыльца, пошёл к школе.
— Ты куда? — крикнул мне Павлик.
Я обернулся и тихо, но твёрдо сказал:
— Заметаю следы. Вдруг старуха наблюдает за нами из окна. Пусть убедится, что мы не пошли в лечебницу и не принимаем никаких мер. А то, чего доброго, спрячет ещё Буяна.
Павлик согласился и зашагал за мной.
Нам помогает Кубарик
Мы обогнули угол нашего дома и вышли к себе во двор, где нас с нетерпением ждали все октябрята. Светка уже всё рассказала им.
— Ну как? — кинулась к нам Светка.
— Такую не вразумишь, — хмуро ответил Павлик и объявил всем: — Поход отменяется. Будем заниматься укушенным Антоном.
— Хорошо, что Буян не привязан, — сказал я, — надо нам попробовать заманить его и отвести в лечебницу на проверку.
— Чем же ты его заманишь, — окончательно рассердился на меня Павлик, — сосиской, что ли?
— Думаешь, он не съест сосиску? — спросил Гоша.
— Так на всю дорогу до лечебницы сколько сосисок надо? Килограмм! — воскликнул Павлик.
— А может и так получиться: съест он полкило, насытится и уйдёт с полдороги, — тотчас переметнулся на сторону Павлика Бориска.
— Я знаю что делать! — вдруг воскликнул Гоша. — Нам поможет Кубарик.
— Вечно ты со своим Кубариком! — отмахнулась Светка.
— Погоди, — остановил я её, — дай сказать Гоше. Может, он придумал что‑нибудь дельное.
— Очень даже дельное, — согласился со мной Гоша. — Зачем нам покупать сосиски, если у нас есть Кубарик.
— Как это? — не поняла Светка. — Буян его откусывать стянет, что ли?
— Да ну тебя! — рассердился Гоша. — Если не догадываешься, так уж молчи! Сосиска — это что? Приманка. И Кубарика мы пустим к Буяну в огород как приманку. Затеет он с Буяном возню, а потом я позову Кубарика. И он уведёт за собой Буяна.
— Буян не разыграется. Он хмурый, — предположил Вадик, — весь в бабку.
— Собаки очень часто походят на своих хозяев, — подтвердил Павлик.
— Верно! Вот Гоша — вылитый Кубарик! — согласилась Светка.
— А ты на свою головастую рыбу похожа! Тюпа номер пять! — сказал ей обиженный Гоша.
— Не ссорьтесь, — остановил я ребят. — Вдруг Кубарик в самом деле нам поможет!
— Попробуйте, — с усмешкой сказал Павлик, — только вряд ли что у вас получится. Кубарик убежит к Гоше, а Буян останется на месте.
— А ты что предлагаешь? — спросил я, чувствуя, что Павлик сердится: ведь мы опять действовали не по его плану.
— Надо найти кусок толстой верёвки, натереть её чесноком и опалить на огне, — сказал Павлик. — Знаете, как эта верёвка будет копчёной колбасой пахнуть! Любая собака не устоит и потянется за ней. Кто пойдёт со мной коптить верёвку?
Павлик рассчитывал, что коптить верёвку с ним пойдут все, кроме меня и Гоши, и тем самим его предложение возьмёт верх. Но идти с ним вызвался только Бориска.
Они ушли, а мы направились к изгороди бабкиного огорода, прячась за кустами сирени. Гоша взял Кубарика на руки. Щенок, ничего не подозревая, стал лизать ему нос и щёки.
— Тьфу ты! — отмахнулся довольный Гоша.
Буян почувствовал наше приближение и насторожился.
— Пускай! — скомандовал я и подумал: «Сорвётся наш план, тогда копчёную верёвку Павлика в ход пустим. А вдруг всё и без верёвки получится!»
Гоша пропихнул Кубарика в щель между планками забора. Щенок еле пролез — так разжирел от Гошиных пирожков. Он тут же хотел вылезти обратно, но Гоша наставил его морду прямо на Буяна. Кубарик вильнул хвостом и затрусил к нему. Буян встретил щенка сердитым ворчанием. Не лучше, чем нас бабка.
— Ой!.. — пискнула Оля. — Сейчас загрызёт.
— Ты что, — прошептал я, сжимая её ладошку, чтоб не шумела, — взрослые собаки никогда щенков не обижают.
Кубарик не испугался Буяна. Он подпрыгнул и лизнул его в нос.
«Гав!» — нехотя отмахнулся от него Буян.
Кубарик отскочил в сторону, припал на передние лапы и тоже смешно тявкнул. Должно быть, хотел сказать: «Ты что, не понимаешь? Мне поиграть хочется!»
После этого Буян посмотрел на него не так сердито. Поняв это, Кубарик распластался на земле и тихонько пополз к Буяну. Тот сделал вид, что Кубарик его совсем не интересует, даже зевнул и присел на задние лапы. А сам одним глазом косился на щенка. Кубарик подполз к Буяну и перевернулся под самым его носом на спину. Выставил вверх розовый живот и все четыре лапы.
— Сдаётся, — объяснил нам Гоша.
Буян обнюхал Кубарика и лениво вильнул хвостом. Кубарик понял, что его не тронут, и забегал вокруг Буяна, как волчок. А Буян начал смешно пихать его. Как только Кубарик подбегал к его морде, Буян поддевал его и перекидывал с ног на спину. Это очень понравилось Кубарику. От удовольствия он даже взвизгнул.
— Не вышла бы бабка, — забеспокоилась Оля.
— Кубарик! Кубарик! — тихо позвал Гоша и засвистел.
Я просунул руку между планок забора и открыл калитку. Мы поспешили вылезти из кустов сирени и медленно пошли к улице. Кубарик увидел, что мы уходим, и кинулся к калитке. Буян побежал за ним.
— Кубарик! Кубарик! — звал Гоша, торопливо шагая в сторону лечебницы.
Обе собаки, играя, бежали за нами. Но неожиданно Буян остановился и посмотрел назад. Я вытащил из кармана сосиску и поманил его. Буян бросился ко мне. Пришлось кинуть ему полсосиски. Буян мгновенно проглотил её и посмотрел на меня выжидающе: не кину ли ещё? Вторая половина сосиски была последней. Отдашь её, ничего не останется. А до лечебницы осталось ещё полпереулка. Досадно, если удерёт.
Кубарик снова подкатился к Буяну, и они стали резвиться на траве между деревьями. Мы стояли в полной растерянности.
— Привет «Синему кресту»! — услышали мы голос Степана Григорьевича.
— Как хорошо, что вы здесь, — обрадовался я, но тут же огорчился: — А где Арс?
— Дома, — ответил Степан Григорьевич. — Зачем он понадобился?
Я в двух словах рассказал, в чём дело.
— Сейчас всё будет в порядке, — сказал Степан Григорьевич. — Я ловил диких зверей, неужели не справлюсь с этой симпатичной дворнягой! — Он отвернулся от нас и неожиданно очень похоже замяукал по‑кошачьи.
Буян и Кубарик тотчас подняли вверх уши. Тогда Степан Григорьевич снял с головы кепку, смял её и просунул себе под локоть. Продолжая мяукать, он стал дразнить ею Буяна. Тот немного помедлил и вдруг как бросится на кепку! Но Степан Григорьевич опередил пса, ловко набросил кепку на морду Буяна и снизу сжал её. Буян оторопело присел на задние лапы.
— Выньте у меня из кармана верёвку, — приказал Степан Григорьевич.
Я быстро подал ему тонкую, скрученную в кружок верёвку. Степан Григорьевич обмотал её несколько раз вокруг собачьей морды, потом продел через рант кепки и взял верёвку в руки, как поводок. Буян попытался было стащить верёвку лапами, но Степан Григорьевич натянул её и уверенно повёл Буяна к лечебнице. Тот понял, что сопротивление бесполезно, и покорно поплёлся за Степаном Григорьевичем. Мы, прыгая от радости, пошли следом…
Через полчаса Светка уже держала в руках заключение ветеринарного врача, в котором говорилось, что пёс, по кличке Буян, помесь дворняги с московской сторожевой, здоров.
— Значит, твоему укушенному братишке делать уколы не обязательно, — улыбнулся Степан Григорьевич.
По‑моему Степан Григорьевич радовался этому не меньше нас. Из всех взрослых, с которыми я знаком, пожалуй, никто так хорошо и внимательно не относится к ребятам, как он. Вот недавно Степан Григорьевич показал Гоше, как размонтировать колесо от старой инвалидной коляски. Гоша где‑то нашёл его и старался разобрать. Только у него ничего не получалось. Это очень сложная штука — размонтировать колесо. А Степан Григорьевич быстро снял шину, камеру и разъединил диски. И поговорить с ним можно о чём угодно. Всегда что‑нибудь интересное узнаешь. Вроде как тогда о террариумах. А главное, он относится к нам с уважением, как к товарищам. Придётся рассказать ему, в каком положении мы находимся. И чем скорее, тем лучше. Ведь завтра старшая вожатая уже в школу придёт. А мы, по‑моему, начали завоёвывать у октябрят авторитет. Я сказал об этом Павлику, и он развеселился:
