Евгений Люфанов - Помощники
— А что, мама, там? — не терпелось узнать Павлику.
— Как же я могу сказать, если дедушка не велит. Я его должна слушаться.
Как Павлик ни приставал, она всё равно не сказала.
— Подумаешь, какая послушная! — хотел обидеться Павлик.
— А как же? — сказала она. — Дети во всём должны родителей слушаться.
— Наверно, дед лодку сделал, чтобы по пруду плавать, — пытался угадать Павлик. Так и решил. — Лодку, лодку! — захлопал он в ладоши. — Не говоришь, а я всё равно догадался. Он хотел давно сделать её.
— Может, и лодку, — уклонялась от прямого ответа мать.
В конце письма дед обращался к Павлику: «Что же это ты, внучок? Наверно, совсем забыл старика? И сусликов своих в степи позабыл? А они скучают по тебе, посвистывают, зовут».
Павлик понимал, что не суслики там скучают о нём, а скучает сам дед.
— Мама, а пускай он к нам приезжает, — сказал Павлик. — Я ему тут всё покажу.
— Приедет, — ответила мать. — Мы вот с тобой скоро поедем в хутор и деда привезём.
— Ага, — согласился Павлик.
Интересно всё-таки, что он там сделал? Какая такая новость?
Яркая солнечная весна растопила все снега, ещё прятавшиеся в лощинах. По Волге, по новому морю пошли пароходы. Приближались майские праздники.
— Я завтра в хутор поеду, — сказал Павлик Вовке и Миньке. — Сусликов для зверинца там наловлю.
— Ага. Налови, — загорелись у Миньки глаза. — А мы тут будем кротов и ежей ловить. Мама мне кролика купить обещала. Вот и будут звери у нас.
— Ты только скорей назад приезжай, — сказал Вовка. — Сразу чтоб На чём поедешь туда?
— На папином грузовике. Как сюда приехал, так и туда поедем.
Но оказалось совсем не так.
Пока мать собирала в дорогу вещи, отец пошёл в магазин, чтобы купить гостинцев деду и тёте Наташе. Павлик думал, что он вернётся оттуда уже на машине, а отец вернулся пешком с туго набитой сумкой.
— На чём же мы поедем? — спросил Павлик.
— Поедем на чём-нибудь, — уклончиво ответил отец.
Они отдали ключи от квартиры Минькиной бабушке и пошли. Павлик думал, что пойдут к гаражу, а пошли зачем-то к пристани.
Большой белый дом пристани, похожий на пассажирский пароход, поставили в Порт-городе совсем недавно, но здесь уже останавливались пароходы.
— Что ли мы на пароходе поедем? — удивился Павлик.
Отец переглянулся с матерью, и они засмеялись.
— Какие-то!.. — рассердился Павлик. — Смеются, а сами не знают чему.
— Не томи ты его, — сказала отцу мать.
А отец ответил:
— Ничего, стерпит. Так ему интересней и памятней будет. — И обратился к Павлику. — Мы, сынок, сначала немножко на пароходе прокатимся, хочешь?
— А на каком пароходе?
— На настоящем, пассажирском, — ответил отец.
На настоящем пароходе Павлик ещё не плавал, и ему, конечно, это было интересно.
— А в хутор когда?
— А потом и в хутор доберёмся. Сойдём на первой пристани и найдём попутную машину. Согласен так?
Ну что ж. Павлик был согласен. Ещё лучше даже: и на пароходе прокатится и на машине потом.
Парохода ждали недолго. Он вскоре показался, дымя своей низкой трубой. Шёл он против течения, и разворачиваться перед пристанью ему было не нужно. Сбавил ход и почти бесшумно пристал.
И вот Павлик на палубе, где всё блестело удивительной чистотой. Даже дотронуться до чего-нибудь было боязно, — вдруг испачкаешь! Павлик посмотрел на руки — чистые, ничего, можно погладить хотя бы вот этот поручень, горящий на солнце жаркой медью. Всё было интересно здесь, куда ни глянь. В маленьких комнатках-каютах сидели пассажиры. Одни закусывали, другие читали или так разговаривали. Многие вышли на палубу, чтобы посмотреть на Порт-город.
— Это мы тут живём, — с гордостью сказал Павлик толстому дяде — пассажиру в широкополой соломенной шляпе.
— Гм… — промычал дядя и спросил — А куда же ты едешь?
— Просто так, прокатиться.
Павлик загадочно посмотрел на дядю и потом сказал:
— А вы, наверно, не знаете, по чему мы сейчас поплывём.
— То есть, как по чему? — ухмыльнулся дядя. — Разумеется, по воде.
— По воде — это что! — сказал Павлик. — По воде — это всякий знает. А вы знаете, что под водой?
Дядя недоуменно посмотрел на него и пожал плечами.
— Странно… Что же может быть под водой?.. Дно, конечно.
— А вот и не дно. Город раньше там был. Мы бегали по нему. Вот тут бегали, — указал Павлик на воду.
— Так, — сказал дядя. — Значит, ты — свидетель двух геологических эпох. Видел то, что происходит в природе миллионами лет, когда моря наступают на сушу. Понимаешь, какой ты счастливый?
— Я много чего видел, — сказал Павлик, — и ещё больше увижу.
— Безусловно, — подтвердил дядя.
Пароход дал последние гудки, и пристань стала отделяться от него. Словно отодвинулся берег с видневшимися наверху домами Порт-города, — пароход всё дальше и дальше уходил в море.
И ушёл совсем далеко. Теперь куда ни глянешь — только вода. Над ней кружились чайки, а пароход всё шёл и шёл, оставляя за собой бурун пенистых волн, расходившихся на две стороны.
Свежий ветерок приятно обдувал лицо. Павлик стоял на носу верхней палубы, и ему казалось, что он сам, как эти вот чайки, стремительно летит в голубую даль. Пароход шёл уже целый час, а никакой пристани пока не было. Потом справа стал виден берег — поросший свежей весенней травой. большой холм. Пароход обогнул его и, сбавляя ход, стал приближаться к деревянному сарайчику, стоявшему у самой воды.
— Ну и пристань! — пренебрежительно сказал Павлик. — С нашей ни за что не сравнить.
На берегу около этой невзрачной пристани стояли какие-то люди. Наверно, тоже пассажиры. А может быть, пришли просто посмотреть на пароход. Это ведь всякому интересно.
— Вот и приехали, — сказал отец, беря Павлика за руку. — Интересно, куда мы попали. Как ты думаешь?
Но долго раздумывать над этим Павлику не пришлось. Он увидел стоявшего около сарайчика деда, а рядом с ним была тётя Наташа. Дед был в валенках, в ватнике и в меховом треухе. В одной руке держал палку, а другую приложил ко лбу козырьком, защищая глаза от солнца. Стоял и смотрел на пароход.
А вот и хутор! Он совсем недалеко от этого холма, омываемого теперь морской водой. Неужто это тот самый курган, который стоял за околицей? В прошлом году на него Павлик не раз забирался и осматривал степь.
И степи в этой стороне теперь нет. Вместо неё в неоглядную даль раскинулось широкое море.
— Вот как оно случилось, Павло, — рассказывал дед. — Вечером мы спать легли степняками, а проснулись поморами. Чудеса, а?
Чудеса. Такого и Павлик не ожидал, хотя и успел повидать за минувший год немало удивительного.
— Вот, парень, какие картинки в нашей жизни рисуются, — прищёлкнул дед языком. — А ты говоришь…
Ничего Павлик не говорил, обдумывая, как бы не показаться деду чересчур удивлённым.
Подумаешь, море к хутору подошло! Дед только это и видел тут. Всё равно ему с Павликом не сравниться. Павлик видел такое, что…
И в тот же день, сидя с дедом на крыльце, удивил его своими рассказами.
— Да, — сдался дед, когда Павлик рассказал ему обо всём, что видел на Волге. — Почти до ста лет я дожил, а на поверку выходит — совсем, как дитё. Твои, парень, картинки поприглядней моих. Это значит, Павлушка, что за один твой год весь мой век отдать можно, да и то мало будет. Вот они какие дела!
