Вера и Марина Воробей - Дефиле по подиуму
Туся и не думала смеяться. За последние три года она побывала в таких переделках, что страшно вспомнить. То ночные походы на кладбище, то секта, то выслеживание бандитов. Но самым страшным был тот ужас, который она испытала от преследований Германа, психически больного юноши. Поэтому шутить на эту тему у нее не было ни малейшего желания.
– Так. Когда ты заметила? – шепотом спросила Туся: не дай бог, мама услышит, у нее сразу начнется истерика.
– Понимаешь, сначала я днем заметила мужика в темных очках и бейсболке. Я еще подумала: пасмурно, а он в очках. Я шла к тебе.
– Он старый или молодой? – допытывалась Туся.
– Трудно сказать, лет тридцать, наверное.
– Так. Рост, волосы, одежда?
– Да не знаю я, – ответила Аня. – Днем далеко был. Потом, когда мы побежали к Ленке, я, кажется, опять его видела.
– Кажется или видела?
– Видела кого-то в очках, а тот или другой…
– Ну подожди делать из мухи слона. – Туся попыталась сосредоточиться. – Попался пару раз на глаза чудак в темных очках…
– Туся, самое главное, когда мы с тобой расстались, он преследовал меня до подъезда. Я от страха даже свой код не сразу набрала, все пальцы не туда попадали. – Чувствовалось, что Аня нервничает.
– Ты что, одна вошла в подъезд? – строгим голосом спросила Туся.
– Я бежала от него домой.
– Дура! – обругала подругу Крылова. – Разве можно было входить в подъезд? Он мог знать код и догнать тебя там. В таких случаях сразу надо обращаться к людям или звонить маме, у тебя ж сотовый с собой.
– Я забыла про все на свете, такое затмение нашло, – оправдывалась Аня, понимая, что Туся права.
– Маме сказала? – продолжала допрос Туся.
– Нет.
– Зря. Надо сказать, – посоветовала Крылова.
– Подожду пока. Вдруг мне показалось?
– Ладно, завтра я проведу с тобой разъяснительную беседу. Ложись спать и больше не думай об этом, – наставительно сказала Туся. – Многие через эту нервотрепку проходят. Сия чаша не миновала и тебя. Если он действительно существует, то хорошо уже, что мы знаем о нем. Как говорится, предупрежден – значит защищен, – со знанием дела заметила она. – Помнишь капитана милиции Гаврилова? Сможем обратиться к нему. Он нам с Толиком очень помог. Поняла?
– Да, Тусенька, спасибо тебе, – поблагодарила за участие Аня. – Пока.
– До завтра. – Туся положила трубку.
Этого еще не хватало! А если тот тип проследил за Аней от модельной школы? Есть же любители побегать за молоденькими моделями, считают, что этот тип девушек вполне доступен. Туся передернула плечами: мерзость какая!
13
– Прекрати все время оглядываться, – ворчала Туся.
– Разве я оглядываюсь? – удивилась Аня.
– Столько дней уже прошло. Нет его, испарился. А может, тебе и вовсе это только показалось.
– Нет, – горячилась Аня. – Я ускорила шаги, и он ускорил. Я побежала, и он побежал. Он почти догнал меня, но что-то ему помешало.
– Вот! Помешало, и он отвалил, – констатировала факт Крылова. – Отправился на промысел в другое место. Скажи спасибо Лапушке, вон как бегать стала, ни один маньяк не догонит.
Девчонки расхохотались и вошли в метро.
Он, тот самый человек, не спешил за ними, а наблюдал издалека. Зачем приближаться, если он точно знает, где живет эта девушка. А в том, что она едет домой, человек не сомневался. К нему подошел второй, одетый точно так же. Их невозможно было различить: один рост, одинаковое телосложение.
– Ну что? – спросил второй.
– Домой поехали, – ответил первый.
– Нет. Домой они так рано не возвращаются, – усомнился второй.
– Значит, отправятся все к той же портнихе. Знаешь ведь, о чем я говорю.
– Ничего, сейчас мы их догоним, – сказал второй. – И они спустились в метро вслед за девушками.
Сегодня предстояло очень ответственное мероприятие. Нужно было сняться на видеоролик. Он состоял из нескольких частей. Первая – интервью, в котором модель кратко рассказывает о себе, о своих вкусах, о планах на будущее. Вторая часть – запись дефиле общим и крупным планами. Третья – пластический этюд, то есть движение под музыку. Четвертая часть – реклама какого-нибудь продукта или услуги, придуманная и сыгранная самой моделью. Костюмы использовались те, которые отобрали на предварительном просмотре.
Аня очень волновалась, потому что и видеосъемка, и фотосъемка давались ей с большим трудом. Все уже было придумано, все отрепетировано, дело осталось за малым – сняться.
Девочки приехали в новый многоэтажный дом. Входя в подъезд, Аня оглянулась, и ей показалось, что две черные тени метнулись за угол дома. «Так, ну это уже клиника, – промелькнуло у нее в голове. – Я просто очень устала и сама себя накручиваю. Два маньяка – это уже слишком!» В лифте они поднялись на шестой этаж, где две квартиры были объединены и оборудованы под студию. Здесь была костюмерная, где переодевались модели, и гримерная, где их ждал визажист; была даже кухня, где можно было выпить чаю. Основное помещение занимала собственно студия. Все стены были задрапированы тканью различных тонов, оттенков и фактур. Для каждого платья, для каждой модели был необходим свой фон, чтобы краски не сливались и, наоборот, чтобы не было резких контрастов, которые порой «пожирали» саму модель. Здесь был и красный кусок стены, и синий, и желтый, и фиолетовый, и зеленый, и даже черный. А одна стена была полностью белой. Причем драпировка плавно переходила в пол, который, казалось, являлся продолжением стены без всяких углов и перегибов. Поэтому казалось, что модель парит в воздухе.
График и время съемок были расписаны по дням и часам. На каждого человека отводилось по два часа съемочного времени. Аня с Тусей, естественно, записались на один день и на соседнее время: двенадцать и четырнадцать часов. Приехали они чуть пораньше. Работа кипела вовсю. Перед ними снималась Оля, и, по всей видимости, не все получалось у нее гладко, поэтому из графика уже немного выбивались. Все это им рассказала Катя, которая руководила, контролировала и направляла всю работу. Два молодых человека вели съемку. Андрей был оператором и не выходил из-за камеры, закрепленной на штативе. Вахтанг, режиссер по образованию, занимался самой постановкой, а потому носился по студии, крича и размахивая руками и тем самым подтверждая наличие горячего южного темперамента.
Катя проводила девочек в костюмерную, чтобы они могли переодеться в халатики. Сначала Аня и Туся достали все свои костюмы и развесили их на вешалках.
– Тусь, а у меня ничего не помялось. – Аня расправила на вешалке свои наряды.
– Зато у меня вся блузка жеваная, – проворчала Туся.
В комнату вошла визажист Лика:
– Девчонки, привет!
– Здравствуй, Лика! – обрадовались они знакомому лицу.
– Так, кто первый идет краситься? – спросила Лика.
– Туся, иди ты, – предложила Аня, – а я пока поглажу твою кофточку. – Она кивнула на гладильную доску, стоявшую у окна.
– Отличненько! Спасибо, Анютик. – Туся с Ликой ушли в гримерную.
В дверь заглянула Катя:
– Ну как ты тут?
– Туся пошла макияжиться, а я хочу погладить, – сказала Аня. – Можно?
– Ну конечно! Для этого здесь утюг и стоит, – пожала плечами Катя. – Только вот жара ужасная, а ты еще утюг включишь. Разденься-ка до белья, а то будешь вся красная, как помидор, и Вахтанг нас с тобой этим же утюгом и прибьет. Слышишь, как вопит?
Они весело рассмеялись. Какая же Катя чудесная!
Аня разделась, подошла к окну, где стояла какая-то супердоска с подвешенным на кронштейне утюгом, и начала гладить Тусину кофточку. Вид из окна был потрясающий: сочная зелень парка так и манила прогуляться, кудрявые деревья издалека казались такими же миниатюрными, как те, что она много лет с упоением выращивала дома в плоских кашпо. «Как мои бонсайчики», – подумалось Ане. Толстые карапузы носились вокруг своих разомлевших мамаш, бабульки жмурились на солнышке, пересказывая, наверное, друг другу всю свою жизнь, а влюбленная парочка медленно прогуливалась, держась за руки.
Аня гладила кофту и пританцовывала, повторяя движения пластического этюда под музыку, раздававшуюся из студии. Настроение было таким приподнятым, что хотелось петь и плясать. Скоро приедет Ваня! Аня выключила утюг и сладко потянулась. Если бы только она могла себе представить, что из дома напротив, на который она даже не обратила внимания, за ней пристально следили в бинокли два человека…
– Ну что? Теперь все понятно? – спросил первый.
– Да. Полуобнаженная девушка гладит белье и танцует, – задумчиво протянул второй.
– Какие-нибудь вопросы, сомнения остались еще? – сурово спросил первый.
– Никаких.
– Больше откладывать не будем. Продумаем каждый шаг и действуем.
– Согласен. Больше возражать тебе не буду.
Они убрали свои десятикратные бинокли «Олимпус», надели темные очки и черные бейсболки. Балкон, на котором они стояли, был общий и вел на лестницу. Быстро спустившись вниз, оба спрятались в кустах и стали ждать появления объекта.
