Шарлотта Янг - Графиня Кейт
— Да, хорошо, — сказала Кейт не совсем охотно. — Ах! Зачем вы уходите? — прибавила она.
— Мне очень жаль, душа моя, но я должна. Матушка Аделаиды и Грейс не любит, когда ее дочери остаются в гостях позднее того часа, в который обычно ложатся спать.
— Как бы я хотела, чтобы вы остались! И чтобы вы были моей гувернанткой! — воскликнула Кейт, прижимаясь к мисс Освальд, которая нежно и с сожалением целовала ее.
Когда дверь за ней закрылась, из глаз Кейт опять потекли слезы. Ей показалось несправедливым, что у маленьких Лапоэров, у которых, кроме матери и отца, есть еще такая милая гувернантка, а у нее только грустная и мрачная миссис Лейси!
Однако единственным желанием девочки было избавиться на этот вечер от всяких посещений и разговоров, поэтому Кейт быстро разделась, сама, как умела, заплела себе волосы, помолилась Богу и, бросившись в постель, укрылась одеялом с головой, решив притвориться спящей.
Стыд ее был искренним. Подобные припадки бешенства находили на нее и в былое время, но с тех пор она уже выросла. Последний случай такого рода, впрочем, еще остался у нее в памяти. Это было как раз после смерти ее тетки, миссис Вардур. Когда грустная тишина в доме пошла на убыль, дети, забывшись, снова принялись за шум и веселье, которые мало-помалу перешли в ссору. Чарли обидел Кейт, Кейт ударила Чарли, пришла Мэри и, огорченная их дурным поведением в такое время, наказала Кейт за драку, а проступок Чарли оставила без внимания. Кейт тогда так страшно раскричалась, так зарыдала от этой несправедливости, что на шум пришел сам мистер Вардур, серьезный, грустный и строгий. После этого происшествия Кейт часто приходилось слышать от папы просьбу облегчать заботы бедной Мэри, а от Мэри — просьбу не огорчать папу. Это удерживало малышку от капризов, и, если ей и случалось иногда выходить из себя, теперь она уже всегда чувствовала сильное раскаяние и стыд.
Теперь Кейт испытывала те же ощущения. Она вспоминала о своих удивленных и испуганных подругах и была уверена в том, что лорд Лапоэр больше не позволит своим дочерям играть с такой дурной девочкой, как она. Пожалуй, она этого и сама хотела, потому что, как ей казалось, после такого стыда она никогда не могла бы вынести свидания с ними.
Услышав, как захлопнулась за Лапоэрами наружная дверь и как отъехал их экипаж, Кейт стало немного легче. Уткнув голову в подушку, она залилась тихими, но горькими слезами.
Кто-то постучал в дверь, она не ответила. Потом раздался нерешительный голос тетки Барбары:
— Кэтрин!..
Кейт опять ничего не ответила. Дверь отворилась, и послышались шаги, заглушаемые шуршаньем шелкового платья. Девочка чувствовала, что тетка смотрит на нее. «Не лучше ли прямо сейчас попросить прощения и покончить со всем этим?» — подумала Кейт, но не решилась поднять голову. Шаги стали удаляться, и шорох платья стих.
И тут глупый ребенок пожалел об упущенной возможности. Отчаянный страх за завтрашний день овладел Кейт. Она боялась не наказания, нет! Ей будет отчаянно стыдно вновь выслушивать завтра рассказ о ее слезах. И почему только она сейчас так струсила и не окликнула тетку?!
По прошествии некоторого времени в комнату тихо вошла Жозефина со свечой, чтобы убрать лежавшее на полу платье. Ее Кейт не боялась, но утешения и ласки горничной могли только еще больше расстроить ее, поэтому юная графиня ни единым движением не подала виду, что не спит.
Француженка имела привычку разговаривать сама с собой, и Кейт слышала ее тихий шепот:
— Заснула… И спит как крепко… Ох и нехороша была сегодня малышка, какой крик подняла! Точь-в-точь, как миледи, ее тетка… Такой же дьявольский характер!
Кейт едва сдержалась, чтобы не выдать себя. И только когда дверь затворилась, она начала разгневанно метаться с боку на бок, до того запутавшись в широких простынях, что под конец имела вид египетской мумии, спеленатой по рукам и по ногам.
«Ах ты, скверная француженка! — думала Кейт. — Ах ты, льстивая бестия, всегда приходящая ко мне с таким приветливым лицом! Всех вас ненавижу! Это у меня-то дьявольский характер?! Это я-то похожа на тетку Барбару? Завтра же расскажу это теткам, пусть они выгонят тебя вон!»
С этими мыслями девочка выпуталась из простыней и наконец смогла рассуждать хладнокровнее. «Пересказать все тете Барбаре? Нет, нет, я этого не сделаю, это было бы ужасно скверно. Жозефина всего лишь думала вслух, а разве можно кому-нибудь запретить думать? Однако я спрошу у нее, зачем же она была со мной всегда так любезна. Вы не можете меня обмануть, Жозефина! Я люблю чистую правду гораздо больше сладких речей…»
Кейт сочинила вполне славную речь, и это доказывало, что она, в сущности, была умной и доброй девочкой. Это занятие отвлекло юную графиню и вернуло ей душевное спокойствие. Комнату наполнял слабый свет летних сумерек. Кейт почти задремала, когда в коридоре опять послышалось шуршание шелкового платья и дверь ее спальни отворилась.
Кейт сквозь сон все-таки могла разобрать, о чем говорили над ней нежные голоса.
— Бедная душечка, как она разметалась на постели! Нельзя ли поправить ей одеяло? Только бы нам не разбудить ее! — тихо прошептала леди Джейн.
Ее голос показался девочке волшебной музыкой. В то же время кто-то очень ловко поправлял ей простыни. Кейт догадалась, что это была миссис Лейси.
— Несчастная малышка, — продолжала тетка, — как грустно смотреть на ребенка, заснувшего в слезах! Нам нужно больше ее беречь… Как вы думаете, счастливо это дитя у нас?
— Она ужасно вспыльчива! — заметила гувернантка.
— Ах да! Раздражительный нрав составляет ее несчастье, положительно так… Бедное дитя! Барбара так непреклонна, что… что…
Леди Джейн хотела, может быть, упрекнуть здесь в чем-нибудь свою сестру, но ничего не сказала. Кейт слышала только вздох и потом такое продолжение:
— Ах! Будь я покрепче, я бы, конечно, сделала ее счастливой, но мои нервы так расстроены… Мне нужно привыкнуть к ее шумным играм, которые так естественны для ее возраста. На самом деле я искренне сожалею о том, что мешаю Кейт и постоянно расстраиваю ее детские удовольствия…
Леди Джейн нагнулась над ребенком, и Кейт, привстав, горячо обвила руками ее шею и прошептала:
— Тетя Джейн! Милая тетя Джейн! Я больше никогда не буду пугать вас шумом! И так сожалею о том, что делала это до сих пор!
— Ничего, ничего, дорогая… Я разбудила вас? Перестаньте, душа моя, а то услышит тетя. Ложитесь и засыпайте… Да, вот так…
Говоря это, тетка Джейн целовала и ласкала Кейт.
Дурной вечер кончился тем, что девочка заснула с чувством спокойствия, любви и раскаяния в сердце — словом, так, как ей еще ни разу не приходилось засыпать с тех пор, как она переехала на Брутон-стрит.
Глава VII
День рождения Аделаиды
На следующее утро графиня Кергвент выглядела огорченной, сконфуженной и смирной. Она вышла из своей комнаты такая тихая и покорная, с красными глазами и виноватым взглядом, что леди Барбаре стало жаль ее.
— Я вижу, вы раскаиваетесь в вашем вчерашнем поведении, — сказала она ласковее обычного. — А потому не будем больше об этом говорить. Я постараюсь все позабыть и надеюсь, ваши друзья сделают то же самое.
— Не думаю, чтобы они сделали так, хотя это было бы мне очень приятно, — потупилась Кейт.
Она и в самом деле полагала, что забыть вчерашнего происшествия нельзя. Сама она никогда бы не забыла, если бы увидела девочку в таком исступлении, поэтому была уверена в том, что лорд Лапоэр и его жена, узнав обо всем, больше не позволят своим детям играть с ней.
Кейт было так стыдно, что она несколько дней гуляла по своему садику, вместо того чтобы ходить в парк, только бы не встретить Лапоэров и не смотреть им в глаза. Девочка сделалась так мила и прилежна за уроками, так спокойна в своих движениях, что в течение целой недели не заслужила ни одного выговора.
Как-то утром, когда она сидела за чаем с леди Барбарой и миссис Лейси, послышался вдруг шум остановившегося экипажа, а затем звон дверного колокольчика. Лицо леди Барбары покрылось румянцем, глаза ее заблестели. Ей вдруг показалось, что это Эндрю, надежда и радость всей ее жизни, приехал с ней повидаться. Но тотчас взор женщины потух: она вспомнила, что смерть разлучила ее с любимым племянником и что возле нее сидит только маленькая девочка, которая наследовала его титул и состояние, не будучи этого достойна.
Кейт, не подозревая, конечно, того, что происходило в голове тетки, с нетерпением смотрела на дверь, ожидая какой-нибудь перемены в их однообразной жизни. В комнату вошел лорд Лапоэр с дочерью Аделаидой. Сердце Кейт забилось, она вспомнила, что сегодня день рождения Аделаиды. Она вскочила и кинулась к имениннице с пожеланиями всякого счастья, втайне надеясь, что Лапоэры приехали за ней.
