Кэтрин Патерсон - Великолепная Гилли Хопкинс
— Боже, мой сын только и ищет повода, чтобы доказать, что я не могу обслуживать себя и меня надо переселить в его большой дом в Вирджинии.
Он окунул салфетку в стакан с водой и безуспешно попытался стереть пятна с галстука.
— Да вы не беспокойтесь, мистер Рэндолф. Давайте-ка я достану вам какой-нибудь старый галстук покойного Мэлвина. Сама не знаю, чего это я все еще берегу его вещи. — Она хмыкнула, словно отгоняя от себя воспоминания о покойном мистере Троттере. — Гилли, сбегай-ка в мою комнату, погляди в стенном шкафу, в середке. Там на вешалке их целая дюжина, а то и больше. — И прежде чем Гилли вышла из комнаты, добавила: — Выбери, какой получше, слышишь? Не больно яркий. — Она повернулась к мистеру Рэндолфу и, как бы извиняясь, сказала. — В последние годы, бывало, станет Мэлвину тошно, пойдет он, да и купит себе какой-нибудь страхолюдный галстук и уж не расстается с ним всю неделю. — Она покачала головой. — Наверно, надо благодарить Бога, что ему никто не вешался на шею…
Мистер Рэндолф хмыкнул.
— А почему бы мне не напялить какой-нибудь страхолюдный галстук, мисс Гилли? Надо растревожить этого пятидесятилетнего господина, который приходится мне сыном.
Троттер закинула назад свою большую голову и разразилась громким смехом.
— Вы настоящий мужчина, мистер Рэндолф.
— А вы — настоящая женщина.
Гилли стремглав поднялась по лестнице. Разговоры между миссис Троттер и мистером Рэндолфом вызывали у нее тошноту.
Противно слушать кокетливую болтовню этих стариков, да еще при том она — белая, а он — черный.
Но на этот раз ее раздражали не эти разговоры. Ей не давала покоя мысль о пятидесятилетнем чопорном сыне мистера Рэндолфа, который будет совать свой нос во все углы отцовской гостиной. Поэтому, когда она увидела на кровати Троттер широко раскрытую сумку со сломанным затвором — сумка приглашала, требовала… — она заглянула в нее. Вот это да! Наверно, Троттер только что разменяла чек, полученный из окружного благотворительного общества. Гилли прикинула — да здесь не меньше ста долларов! Эта сотня поможет ей добраться до самой Kалифорнии, до самого дома, до Кортни Рутерфорд Хопкинс. Гилли засунула деньги в карман, пошла к стенному шкафу и нашла там вешалку с многочисленными свидетельствами мании Мэлвина. Выбрала самый кричащий галстук с балеринами в фиолетовых пачках — их ноги сплетались на зеленоватом фоне галстука в смелом пируэте. Гилли проскользнула в свою комнату, засунула толстую пачку денег в ящик комода под свои майки и на цыпочках вернулась к двери комнаты Троттер, откуда, громко топая, спустилась по лестнице.
— Боже, что ты наделала, детка?
Гилли похолодела. Откуда Троттер узнала?
— Ох, этот галстук! Это самое страшное преступление Мэлвина, да будет ему земля пухом.
— Прекрасно, прекрасно! — Мистер Рэндолф поднялся, возбужденно потирая свои морщинистые руки. — Расскажите мне, что это за галстук?
— Лучше не надевайте этот галстук, мистер Рэндолф, по нему прыгают легкомысленные дамы.
— Правда? — Улыбка осветила маленькое коричневое лицо. — А во что они одеты?
— Ну, они не то что бы одеты, они… в каких-то лиловых тряпочках.
— В пачках, — высокомерно подсказала Гилли, с радостью приходя в себя после потрясения.
— Что? — переспросила Троттер.
— В пачках. На них надеты пачки.
Троттер расхохоталась во все горло.
— Какие там пачки? Пач-ки. Пач-ки. Одно только название!
Мистер Рэндолф уже снимал запятнанный черный галстук, чтобы освободить свою шею для легкомысленных дам.
— Вы и впрямь его повяжете, мистер Рэндолф? Как бы ваш сын не решил, будто я плохо влияю на его безупречного отца-баптиста.
Гилли с тревогой подумала: не подавится ли бедный мистер Рэндолф своим собственным хихиканьем.
— Ему вовсе не обязательно знать, откуда у меня такой галстук. Торжественно обещаю вам, — с трудом проговорил он сквозь взрывы безудержного хохота.
Троттер завязала галстук уверенной рукой — ведь она проделывала это более четверти века. Потом отступила немного, чтобы оценить свою работу.
— Ну как, Гилли? Идет ему этот галстук?
— Порядок.
— И только? Маловато. А тебе, Уильям Эрнест, детка, нравится новый галстук мистера Рэндолфа?
— Очень красивый галстук, — восхищенно прошептал мальчик.
— Видите! — Троттер успокоилась. — Уильяму Эрнесту нравится.
— Вот и прекрасно, — сказал мистер Рэндолф с чувством вновь обретенного достоинства, — проводи меня домой, сынок.
Мальчик соскользнул со стула и взял старика за руку.
— До завтра. Слышите? — сказала Троттер.
— Большое спасибо. Благодарю вас. И вас также, мисс Гилли. До завтра.
— Договорились, — сказала Гилли, хотя завтра в это время она рассчитывала быть, по крайней мере, в штате Миссури.
Она вытерла тарелки, которые вымыла Троттер, и поставила их на полку, а в мыслях своих была уже в автобусе, который скользил по дороге, чем-то похожей на топографическую карту в учебнике географии.
Троттер была тут же и все подсмеивалась над мистером Рэндолфом, который щеголял в галстуке с танцовщицами.
— Его сын — известный адвокат в Вирджинии, — говорила она. — Адвокат! Вот бы поглядеть, какое у него будет лицо, когда он увидит этот галстук. Дорого бы дала, чтобы увидеть это.
Когда уборка в кухне была закончена, Троттер отправилась в гостиную и улеглась на диван. По воскресеньям она поднималась наверх только раз, чтобы переодеть праздничное платье, а остальное время проводила на диване, дремала или с трудом читала воскресную газету. В дверях снова появился Уильям Эрнест. Включил телевизор и, растянувшись на ковре, стал смотреть старый фильм.
Самое время. Гилли пошла к лестнице.
— Оставайся с нами, детка. По девятому каналу передают футбольный матч, и если Уильям Эрнест не против… — Уильям Эрнест поднялся с ковра, готовый послушно переключить программу.
— Нет, — сказала Гилли, — сейчас не могу. У меня еще есть кое-какие дела.
— Ну, как хочешь, детка.
Если она собирается уходить, медлить нечего. К вечеру Троттер поднимется наверх и обнаружит пропажу денег, и кто знает, чего можно ждать от этого адвоката, сына мистера Рэндолфа.
Она быстро упаковала чемодан, хотя руки у нее тряслись. Прежде всего надо было сложить деньги вместе и положить их в карман. Получился комок величиной с апельсин. Ну зачем она выбросила эту сумку на длинном ремне, которую миссис Нэвинс подарила ей на прошлое Рождество?
Да, и еще куртка. «На следующей неделе первым делом купим тебе хорошее теплое пальто», — сказала Троттер. Она все ждала, когда же перешлют, наконец, по почте благотворительный чек… Куртка висит у входной двери, придется пройти мимо открытой двери гостиной. Троттер наверняка дрыхнет, и если проскользнуть бесшумно, Уильям Эрнест, может, и не услышит.
Она прокралась вниз, зажав чемодан под правой рукой, чтобы он не бросался в глаза. Проходя мимо освещенного пространства, она заглянула в гостиную. Никто не повернул головы. Она сняла куртку с крючка и накинула ее на чемодан, чтобы свободной рукой можно было нажать на ручку двери.
— Ты куда?
Она вздрогнула и обернулась на эти слова, шепотом произнесенные Уильямом Эрнестом.
В темном проходе блестели его очки.
— Мне надо выйти, — шепотом сказала она. «Господи, пусть он замолчит».
Мальчик замолчал и смотрел то на чемодан, то на нее.
— Не уходи! — Его личико сморщилось и дрогнуло так же, как и его голос.
— Я должна, — процедила Гилли сквозь зубы.
Она открыла дверь и прикрыла ее за собой. Взяла чемодан в одну руку, куртку — в другую и побежала вниз с холма. Скорее… Скорее… В голове стучало так же громко, как топот ее кед по тротуару.
Только свернув за угол, она замедлила шаг. Если бежать, на нее могут обратить внимание. Автобуса не было и в помине. По воскресеньям они ходят редко. Придется топать пешком до автобусной станции, что-то около мили; она приостановилась, надела тонкую куртку, чтобы укрыться от ноябрьского ветра. В автобусе топят, напомнила она себе, а в Калифорнии всегда светит солнце.
Она добралась до автобусной станции уже в сумерки. Прошла прямиком в туалет, причесалась, заправила рубашку в джинсы. Она старалась убедить себя, что выглядит старше своих одиннадцати лет. Была она высокая, но еще плоская, как доска. Ну и черт с ним! Она застегнула молнию на куртке, расправила плечи и пошла к билетной кассе.
Кассир даже и глаз не поднял.
— Пожалуйста, один билет до Калифорнии. — Она тут же поняла свою ошибку.
— Куда? — теперь кассир посмотрел на нее из-под полуопущенных век.
— Ах, да… До Сан-Франциско, Сан-Франциско в Калифорнии.
— В один конец или туда и обратно? «Куда девалась Невозмутимая Леди?»
— В один… в один конец, до Сан-Франциско.
Он нажал на какие-то кнопки. И, как в сказке, появился билет.
