Александр Волков - Путешественники в третье тысячелетие
Он и оказался заведующий, Никифор Антонович Скуратов.
— У вас ко мне дело? — спросил он. — Входите!
Мы вошли, и Васька с торжеством протянул заведующему рог.
Заведующий не удивился и не пришел в восторг, как мы с Васькой надеялись. Не торопясь он вымыл рог, вытер его тряпкой и стал рассматривать.
— Это рог ископаемого носорога! — не вытерпел Васька.
— Рог-то рог, только не с носорожьего носа, а с бычьей головы.
Мы ошеломленно молчали.
— Да-с, молодые люди, — повторил заведующий, — это обыкновенный воловий рог, но в земле он пролежал довольно долго, со времени Николая Кровавого, как я полагаю.
Васька обрадовался и сказал:
— Значит, вы примете его как древность и повесите внизу дощечку?
Но и на это Никифор Антонович ответил, что должен нас огорчить: рог он не примет и дощечки не повесит. Такие экспонаты не имеют никакой ценности.
Нам стало очень неловко, и Васька вежливо сказал:
— Извините за беспокойство! Мы бы не приехали, но надо мной, видно, подшутил один инженер, сказал, что это носорожий рог…
А дедушка Скуратов сказал, что рад с нами познакомиться, и на память подарил нам наконечники скифских копий. Это вот музейная ценность, а на вид какие-то обломки, покрытые зеленым налетом. Зато они пролежали в земле две тысячи лет…
Мы с Васькой с восторгом схватили подарок. Заведующий долго рассказывал нам про скифов: где они жили, какие у них были обычаи, какое оружие, какая посуда. Это было так интересно, что мы забыли про время, и вдруг вспомнили, что дядя Роман может уехать без нас, и заторопились на рынок.
Дедушка Скуратов сказал нам на прощание:
— Пусть мой подарок послужит основанием вашего школьного музея. Вы, ученики, в этом году можете и должны сделать многое: ведь Цимлянское море разольется на тысячи квадратных километров и навсегда скроет от людей многие и многие остатки старинных поселений, древние курганы, где могут скрываться бесценные археологические сокровища. Организуйте бригады археологов, производите раскопки — великую пользу принесете исторической науке! Обращайтесь ко мне за консультацией — я рад помочь вам в любое время…
Мы распрощались с дедушкой Скуратовым и припустились на рынок. Дядя Роман ждал нас уже минут двадцать и очень сердился. Но, когда узнал, что мы опоздали по научной причине, успокоился, завел мотор, и мы поехали.
Дорогой мы решили, что обязательно организуем археологический кружок. Я попрошу нашу старшую вожатую Капитолину Павловну устроить сбор дружины и там поставить этот вопрос.
Когда мы проезжали мимо ям, откуда брали глину для строек, Васька вынул из котомки воловий рог и швырнул его в яму.
— Пусть полежит лет тысячу, — молвил он. — Тогда он станет настоящей древностью. Эх, надо бы на нем мою фамилию и имя вырезать! Пусть бы будущие археологи ломали голову, что за личность такая был Василий Таратута.
— Они бы вообразили, что это был древнерусский витязь, сподвижник Ильи Муромца, и дрался с печенегами этим рогом! — сказали.
Мы с Васькой долго хохотали. Так кончилась история с ископаемым носорожьим рогом.
14 июня. Я пошел к Капитолине Павловне насчет археологического кружка, а она меня направила к Ивану Фомичу. Иван Фомич сказал, что надо собрать ребят, и я должен сделать доклад на сборе отрядов пятого и шестого классов, и дал мне книги по истории и археологии, отметил, где читать, и сказал, чтобы я принес показать написанный доклад.
Глава третья. Серебряная медаль (из дневника Гриши Челнокова)
21 июня. В нашей семье произошли три важных события: Арся окончил школу с серебряной медалью и получил в подарок от дяди Толи мотоцикл, а я сделал доклад на сборе отрядов, и Иван Фомич меня похвалил.
Теперь Арся может поступить без экзаменов в любой вуз. Я страшно рад за Арсю.
Наутро после выпускного вечера к нам примчалась фельдшерица Дора Панфиловна. Арсю она не застала (они с дядей Толей уехали в Цимлянскую узнавать насчет работы), а мама и я были дома. Дора Панфиловна сразу заговорила:
— Правду мне сказала Матильдочка, что ваш сынок кончил с серебряной медалью?
Матильда — дочка Доры Панфиловны, она плелась на тройках и еле-еле получила аттестат зрелости. По-настоящему ее зовут Матреной, а в Матильду она себя переименовала для шика.
Мама ужасно гордилась успехами Арси, но ответила нарочно равнодушным голосом:
— Да, но ведь это не такая невидаль: вот кабы золотую получил!
А когда фельдшерица узнала, что Арся поехал устраиваться на работу, ей чуть дурно не сделалось.
— Да где это видано, с медалью да на работу? — завопила Дора Панфиловна. — Заявление надо посылать в самый-самолучший вуз, пока места для медалистов не успели расхватать!
— Учиться еще успеет, — будто равнодушно возразила мама. — Его и на будущий год примут, а потрудиться молодому человеку не мешает. Кстати, и мне поможет хозяйство поставить на новом месте.
Ох, и молодец наша мама, ох, и хитрая! Недаром Арся называет ее дипломатом. Сама вчера с Арсей чуть не до слез спорила, чтобы он не поступал на работу, а ехал учиться.
Второе важное событие в Арсиной жизни, на мой взгляд, стоит серебряной медали: дядя Толя подарил Арсе мотоцикл «ИЖ-49».
Но до чего же скрытный дядя Толя, прямо ужас! Заказал мотоцикл в Ростове, чтобы доставили к нему на работу, а в станицу привез вчера, к выпускному вечеру, и торжественно преподнес Арсе. Арся чуть не заплакал от радости, получив такой подарок: он давно вздыхает о мотоцикле, да из маминой зарплаты не очень-то скопишь на него деньги!
Мама побранила дядю Толю за то, что он истратил столько денег, и сказала, что плохо придется станичным собакам, когда Арся станет учиться на мотоцикле. Она, конечно, пошутила, потому что Арся хорошо знает мотор: он три года занимался в школьном физическом кружке, и они даже разбирали мотор автомобиля. Но мы с Васькой решили на всякий случай продержать Кубрю несколько дней взаперти.
Жаль только, что Арсин мотоцикл без коляски. На заднем седле можно ехать одному: либо мне, либо Ваське.
Сегодня Арся поднял дядю Толю чуть свет, и они тарахтели на улице, а когда хозяйки стали ругаться, что они распугали всех кур и уток, то Арся с дядей Толей уехали в степь.
По сравнению с Арсиными делами мой доклад, конечно, пустяк. А все-таки я про него напишу.
Ну и страху я натерпелся, когда вышел на трибуну в нашем актовом зале, а на меня уставились целых две сотни глаз! Да добро бы, смотрели школьники, а то были там и директор Елена Николаевна, и Иван Фомич, и Капитолина Павловна, и другие учителя… И уж ладно, если бы только учителя, а то сидел и председатель колхоза товарищ Очеретько и парторг Андрей Васильевич, Сенькин отец.
В глазах у меня потемнело, и доклад вылетел из головы.
Стою я дурак-дураком, а Иван Фомич ободрительно на меня глядит и говорит потихоньку:
— Смелей, Челноков! Ведь ты же все хорошо знаешь!
Тут у меня будто выключатель какой в голове щелкнул, и сразу все осветилось. Я начал довольно тихо, а потом все громче и громче:
— В обширных южных степях нашей родины две тысячи лет назад кочевали скифы. Скифские поселения были распространены по всему Северному Причерноморью, и это могучее племя оставило в здешних краях многочисленные следы своего пребывания…
Тут у меня пошло и пошло без передышки и запинки. Я даже прочитал четверостишие из Бунина (это мне, конечно, Иван Фомич посоветовал):
Прибрежья, где бродили тавро-скифы,
Уже не те, — лишь море в летний штиль
Все так же сыплет ласково на рифы
Лазурно-фосфорическую пыль…
Словом, когда я окончил доклад горячим призывом создать археологический кружок и спасти какие еще можно остатки далекой старины, раздались дружные аплодисменты.
В кружок записалось около тридцати человек. Сенька Ращупкин тут же сделал список на листке и вложил в свой неизменный блокнот. Не понимаю, как ему не надоедает все записывать! И ведь никто его не заставляет. Старшая вожатая Капитолина Павловна очень хвалит Сеньку за эту книжечку и советует всем звеньевым брать с него пример.
В бюро кружка выбрали трех человек: Ивана Фомича, меня и Ваську Таратуту.
Потом встал председатель колхоза Мирон Андреевич и сказал, что на время похода дает нашему кружку коня с телегой, но только без конюха.
Ребята захлопали ему еще громче, чем мне, и закричали, что с конем они управятся сами: ведь они потомственные казаки.
Иван Фомич сказал мне и Ваське Таратуте, что мы трое должны собраться, распределить обязанности и выработать план работы кружка.
Скорей бы отправиться в поход!
22 июня. Мама сегодня ходит печальная: прошло ровно десять лет с тех пор, как началась война и батя уехал в районный военкомат.
