Жан-Филипп Арру-Виньо - Летающий сыр
Сначала нам пришло в голову смастерить рогатки и пострелять по пустым консервным банкам в конце огорода, но бабушка не разрешила так далеко уходить от дома.
Тогда мы взяли старые велосипеды и собрались устроить гонки на лужайке. Но и этого нам не разрешили, ведь в колесах между спицами вставлены картонки, и когда крутишь педали, становится очень шумно, так что можно разбудить Жана Е.
Потом мы хотели поиграть с Первым и Вторым, но бабушка крикнула, что нам нельзя ни бегать одним в гараж, ни топтать грядки, ни ломать шею, если вдруг захотим полазить по деревьям в саду.
Так зачем тогда деревня, если ничего нельзя?
С кислыми лицами мы уселись на крыльцо. Бабушка не могла равнодушно на нас смотреть и вызвалась придумать игры сама, раз мы не способны развлечь себя на свежем воздухе. Уж теперь-то мы поймем, что такое «играть в деревне»!
Назавтра она принесла нам шапку, в которой было много маленьких бумажек со всякими играми.
— Конкурс белых зубов, — прочитал Жан В. на первой бумажке.
— Конкурс на самую аккуратную комнату, — добавил Жан Г., развернув вторую.
— Чемпионат мира по вежливости, — прочел Жан А. на следующей, выкатив от удивления глаза.
— Олимпийские игры по чистке морковки, — было написано на последней.
— И в каждой игре будут призы, — радостно объявила бабушка. — С какой начнем?
— С белых зубов, — сказал Жан Д., у которого их даже половины рта не набиралось, в связи с чем он и рассчитывал выиграть.
— По-моему, нас круто обвели вокруг пальца, — заметил я, когда мы как сумасшедшие примчались в ванную чистить зубы.
— Да уж! — согласился Жан А. — В такие дурацкие игры мы еще никогда не играли!
— А я все лавно выиглаю! — не унимался Жан Д. с полным ртом зубной пасты.
— Нет уж, я выиграю! — крикнул Жан Г., догоняя Жана Д. в коридоре.
Мы, конечно, сделали вид, что играть в бабушкины игры нам очень нравится — мы же не хотели ее расстроить. Но потом даже призы перестали нас радовать.
Тогда Жан А. предложил посоревноваться, кто дольше всех сможет смотреть телевизор, но бабушка была категорически против. Кто же нам разрешит «целый день сидеть перед телевизором и смотреть глупые передачи, когда у нас такой большой дом и целый сад с огородом»?!
И тут началось…
— Хорошо, — ответил Жан А. — Раз так, я буду жаловаться в Общество защиты прав детей.
— Что? — удивилась бабушка.
— Ничего, — буркнул Жан А.
— Ты только что проиграл чемпионат мира по вежливости, — возмущенно ответила бабушка.
— Мне плевать, — огрызнулся Жан А.
— Что-о?! — возмутилась бабушка.
— Ватьпле мне! — заикаясь, повторил бледнеющий на глазах Жан А. — Это на латыни… значит…
— «Извините», — перевел дедушка, который как раз вернулся из магазина. — Так говорили римляне, когда… им не хватало слов… Так они извинялись… Своеобразно… Ты это хотел сказать, Жан А.?
— Да, дедушка, — ответил Жан А., смутившись.
Хорошо, что дедушка тоже учил в школе латынь, иначе нам бы не поздоровилось.
— А теперь, — предложил дедушка, — давайте устроим конкурс по скоростному поеданию жареного мяса с картошкой. Лично я голоден как волк.
— Су-у-пер! — закричали мы хором.
…Хором, но только не этот глухарь Жан В. Он набросился на морковку и уже начистил с десяток, лишь бы стать первым.
— Но сначала помогите мне принести покупки из машины, — попросил дедушка. — Кстати, мне кажется, в багажнике есть что-то и для вас.
— А как же конкурс по чистке морковки? — так ничего и не понял Жан В.
У дедушки в машине оказалось шесть пакетов. Каждому — по одному. Все они были завернуты в блестящую бумагу и подписаны.
Дедушка хитро нам подмигнул:
— Я возвращался из магазина, а передо мной ехал фургон с игрушками. Все это вывалилось из него прямо на дорогу. Ну я и собрал кое-что для вас.
Как и все дедушкины подарки, эти были очень крутые: тряпичный клоун для Жана E., водяной пистолет для Жана Д., игра «Жокари» с ракеткой и мячиком для Жана Г., футбольный мяч для Жана В., трубка-стрелялка со стрелами и настоящими присосками для меня, а для Жана А. — «Азбука юного скаута».
— Это последнее издание, — добавил дедушка. — Там рассказывают, как построить хижину и стать вежливым.
— Ватьпле мне! — вставил Жан Д., который только что полил дедушку из своего нового водяного пистолета.
— Извините, — поправил его дедушка.
— Извините, — повторил Жан Д. — Я это и хотел сказать: ватьпле мне!
— То же самое на латыни, — уточнил Жан Г.
Мы поблагодарили дедулю и впервые в жизни стали драться за то, кто первым накроет на стол.
А потом позвонили родители. Они сказали, что нашли прекрасный белый домик с зелеными ставнями и маленьким садиком! В доме всего четыре комнаты, но они просторные, с огромными шкафами и окнами с видом на садик. Потом мама захотела поговорить с каждым из нас.
— В Тулоне хорошая погода? — спросил я.
— Великолепная, — ответила мама. — Но мы по вам скучаем… Будьте умничками, ладно?
— Жан Б.? — взял трубку папа. — Знаешь, что находится рядом с нашим домом? Библиотека, и в ней — вся серия «Великолепной пятерки». Там можно брать по четыре книги в неделю!
Той ночью, засыпая, я пытался представить себе наш новый дом…
Крыша из розовой черепицы, моя комната, большая, как футбольное поле. В ней даже помещается гоночная трасса с машинками из «Формулы-1». Трасса очень длинная; я прокладываю ее по лестнице вниз на первый этаж, а потом по периметру гостиной, где она пролегает через множество холмов и лабиринтов. По ней ездит супермодный болид со скоростью 100 км/ч.
За моим болидом мчится машинка Жана А. И вот я уже почти пересекаю линию финиша… как вдруг справа со стороны трибуны появляются четыре пары огромных галош и становятся прямо на трассу…
…Тормозить уже бессмысленно! Моя машина вылетает с трассы, ее подбрасывает вверх и… Не успев приземлиться, я проснулся.
— Подъем! — громко сказала бабушка, открывая шторы. — Хватит спать! На улице великолепная погода, и у меня для вас чудесная новость!
В ответ из-под одеял послышалось коллективное бурчание.
— Не догадались? — старалась потянуть интригу бабушка. — К нам едут ваши двоюродные братья! На целый день!
— Ватьпле! — выпалил Жан А., опустив голову на подушку.
Только этого не хватало! Мы их терпеть не можем! Они вечно присылают нам поношенную одежду, фотографии с праздников и самодельные рождественские открытки с толстым Дедом Морозом и елкой, которая больше похожа на щетку для чистки кастрюль.
Зато бабушка Жанет этих Фугас (это у них фамилия такая) просто обожает.
— Очень надеюсь, что вы будете хорошо себя вести, — сказала бабушка. — Ваши кузены воспитаны, как в лучших домах, в отличие от некоторых из вас, не будем показывать пальцем… Не так ли, Жан А.? Поэтому попрошу не шокировать их новыми латинскими словами.
Когда они приехали, мы встречали их на пороге, выстроившись в ряд, с мокрыми после душа волосами и натянутой улыбкой.
— Пьер А., Пьер Б., Пьер В. и Пьер Г., поздоровайтесь с вашими братьями, дети! — произнес дядя Пьеро.
Их было четверо. И они тоже выстроились в ряд. Все как один бритые наголо, с торчащими в разные стороны ушами, они напоминали четыре супницы с большими ручками.
— Здравствуйте, ребята! — хором прокричали они.
— Вот это воспитание! — восхитилась бабушка.
Братишки были одеты в короткие шорты, вязаные жилеты и огромные галоши, которые я как раз в ту ночь видел во сне. Те, которые растоптали мою трассу «Формулы-1».
— Здрасьте! — прокричали мы, еще шире растянув «радостные» улыбки.
— Познакомьтесь, это — моя лыбка! — сказал Жан Д., показывая братьям Фугас свою бутылку с рыбкой.
— Давайте посмотрим рыбку попозже, а то обед уже на столе, — пригласила бабушка. — Вам, наверное, хочется пообщаться, так что я вас, ребята, посадила всех вместе — за один стол.
Общаться нам, конечно, не слишком хотелось.
Атмосфера за обедом стояла напряженная: мы рычали друг на друга и злобно переглядывались. Братья Фугас так усердно пускали соломкой пузыри в стакане лимонада, что у них краснели уши. А еще они то и дело вытирали жирные пальцы о вязаные жилеты.
— Может, пока поиграете? — предложил дедушка, когда все доели. — Мы позовем вас на десерт.
Не дослушав до конца, братья Фугас, топая галошами, разбежались по дому.
— Что это за какашка? — спросил Пьер А., затормозив возле бутылки с рыбкой Жана Д.
— Выйдите из нашей комнаты. Иначе вам не поздоровится, — ответил Жан А.
— Это не какашка, это кусок недожеванной лакрицы, — сказал Пьер Б. и постучал по стеклу, чем до смерти напугал бедного Суппозитория.
— Нет, это моя лыбка, котолую зовут Суппозитолий, — пояснил Жан Д.
