Джин Уэбстер - Милый недруг
Вот как было дело:
Я приехала зимой, огородник не работал, и я до сего времени уделяла Роберту Стэрри мало внимания, разве что сказала дважды, чтобы он почистил свинарник. Но сегодня я послала за ним, чтобы посоветоваться насчет весенних посадок.
Стэрри явился и удобно развалился в кресле, не снимая шапки. Я как можно деликатнее дала ему понять, что одно из первых правил для мужчин в П.Д.Г, – «входишь в дом – шапку долой».
Стэрри подчинился – и заметно насторожился. Я приступила к интересующему нас вопросу и сказала, что рацион в будущем году должен состоять не только из картошки. На это Стэрри хрюкнул, как сам С.У, только менее воздушно и учтиво, попечители так не хрюкают. Я подсказала кукурузу, бобы, лук, горошек, помидоры, свеклу, морковь и репу, вполне достойные картофеля.
Стэрри возразил, что если картофель и капуста хороши для него, то они хороши и для приютских детей.
Я невозмутимо продолжала, что наше картофельное поле надо вспахать, удобрить и разделить на шестьдесят садиков, причем наши мальчики будут помогать в работе.
Тут Стэрри взорвался, как бомба. Двухакровое поле – самый плодородный участок во всей местности, если я его превращу в какие-то игрушечные сады, то очень скоро услышу, что думает попечительский совет. Поле как раз подходит для картофеля, там всегда рос картофель и будет расти, пока он, Стэрри, имеет право голоса.
– У вас нет никакого права голоса, – любезно ответила я. – Я решила, что это поле – самый лучший участок для садиков, и вам придется уступить.
Он вскочил красный как рак и вскричал:
«Да как я позволю бесстыжим городским мальчишкам вмешиваться в мою работу!»
Я объяснила – очень спокойно для рыжеволосой особы с ирландскими предками – что приют существует для детей, а не дети для приюта. Этого он не понял, но мой изящный язык слегка охладил его. Я прибавила, что требую от огородника, чтобы он терпеливо и умело обучал наших мальчиков садоводству и простым полевым работам. Мне нужен человек с отзывчивой душой, чей пример оказывал бы доброе воздействие на городских, уличных детей.
Стэрри, расхаживавший по комнате, как зверь по клетке, произнес целую тираду о глупых бабских выдумках и, неожиданно для меня, перешел к женскому равноправию. Я поняла, что этого движения он не одобряет, дала ему выговориться, а потом вручила чек на сумму его жалованья и попросила освободить занимаемый им дом к двенадцати часам будущей среды.
Стэрри ответил, что «будь он проклят», если это сделает. (Простите за проклятия, но это – его излюбленное выражение.) Его нанял председатель попечительского совета, и он не сдвинется с места, пока тот не велит ему уйти. Очевидно, бедный Стэрри не знает, что за это время на престол вступил новый председатель.
Вот и все. Это не угроза, но – Стэрри или Мак-Брайд! Выбирайте Вы.
Собираюсь написать в Амхерст, ректору сельскохозяйственного института – пусть порекомендует нам хорошего, опытного огородника с милой, толковой, добродушной женой, который взял бы на себя все заботы о наших скромных семнадцати акрах и годился бы для наших мальчиков.
Если удастся поставить огородное дело, оно не только снабдит нас бобами и луком, но и воспитает наши руки и мозги.
Остаюсь
с совершенным почтением
С. Мак-Брайд.
Заведующая приютом
Джона Грайера.
P.S. Думаю, в одну прекрасную ночь Стэрри вернется и бросит нам в окно парочку каменных глыб. Не застраховать ли мне окна?
Милый недруг!
Вы так быстро исчезли, что я не успела поблагодарить Вас, но эхо сражения дошло до моей комнаты. Кроме того, я осмотрела les debris[16]. Что Вы сделали бедному Стэрри? Когда Вы шли к каретному сараю, Ваши плечи выглядели так воинственно, что меня просто заела совесть. Я совсем не хотела, чтобы Вы его убили, его надо было просто образумить. Боюсь, что Вы были резковаты.
Однако, Ваш прием, видимо, подействовал. Молва гласит, что он вызвал по телефону фургон для мебели и что миссис Стэрри стоит сейчас на коленях, сворачивая ковер.
Спасибо вам большое!
Салли Мак-Брайд
26-е апреля.
Милый Джервис!
Ваша выразительная телеграмма так и не понадобилась. Доктор Робин Мак-Рэй, оказывается, большой молодец, когда дело доходит до драки. Он разрешил ситуацию с очаровательной простотой. Я была в таком бешенстве, что, написав Вам, позвонила доктору и все рассказала. Наш доктор, при всех своих недостатках (а они у него есть), наделен неисчерпаемым запасом здравого смысла. Он понимает, как полезны эти садики и бесполезен Стэрри. «Авторитет заведующей надо поддержать». (Замечательная фраза, особенно если она исходит от него!)
Доктор повесил трубку, сел в машину, примчался на недозволенной скорости, отправился прямо к Стэрри и, движимый дивной шотландской яростью, отказал ему с такой силой и простотой, что окно в каретном сарае разлетелось вдребезги.
С одиннадцати часов утра, когда фургон, грохоча, выкатил из ворот, в П.Д.Г. царят мир и благоденствие. Временно нам помогает один фермер, мы же страстно ждем огородника наших мечтаний.
Простите, что зря обеспокоила вас нашими заботами. Скажите Джуди, что мне причитается письмо и она не услышит обо мне, пока не отдаст долга.
Преданная Вам
С. Мак-Брайд.
Дорогая Джуди!
В моем вчерашнем письме к Джервису я позабыла (Петрушкино слово) сказать спасибо за три цинковые ванночки. Они голубые с маком на боку, и в детской стало веселее. Я ужасно люблю подарки для малышей, которые слишком велики, чтобы их проглотить.
Могу сообщить тебе приятную новость: налаживается обучение ручному труду. Столярные станки ставят в бывшем приготовительном классе. Пока не перестроят школьное здание, наши приготовишки будут заниматься на передней террасе, это предложила мисс Мэтьюз.
Класс кройки и шитья тоже устраивается. Круг скамеек под буком – мастерская для ручных работниц, а старшие девочки по очереди шьют на трех машинах. Как только они хоть немного научатся, мы приступим к чудесной работе – переоденем приют. По-твоему, я слишком медлю, но, право, нелегко создать сто восемьдесят новых платьев. А девочки будут гораздо больше ценить их, если сами сошьют.
Еще могу доложить, что наша «гигиена» достигла самого высокого уровня. Доктор Мак-Рэй ввел утреннюю и вечернюю гимнастику, и стакан молока, и перетягивание веревки на переменах. Он дает уроки физиологии и разделил детей на небольшие группы, чтобы они могли ходить к нему на дом. У него есть манекен, который разбирается и показывает все свои спутанные внутренности. Теперь дети изрекают научные истины о своем пищеварении так же свободно, как рассказывали сказку о Красной Шапочке. Мы становимся такими образованными, что нас трудно узнать. Ты никогда не догадалась бы, что мы сиротки, если б услышала, как мы беседуем. Совсем столичные дети!
2 ч. дня.
Джуди, какая неудача! Помнишь, несколько недель тому назад я рассказала тебе, что мы поместили одну милую девочку в милую семью, и я надеялась, что ее усыновят. Это была очень добрая семья, и жили они в хорошеньком домике. Приемный отец – священник. Хетти – прелестная, послушная, хозяйственная девчурка, просто созданная для этой семьи. Дорогая, ее вернули за ВОРОВСТВО! Невероятнейший позор – она украла из церкви ЧАШУ!
Мне понадобилось полчаса, чтобы сквозь ее рыдания и их обвинения докопаться до истины. Оказывается, их церковь очень современна и гигиенична (как наш доктор), каждый прихожанин причащается из отдельной чашечки. Бедная маленькая Хетти никогда в жизни не слыхала о чашах, она мало знакома с церковными обрядами. В своем новом доме она стала посещать церковь, и вот, в один прекрасный день, к ее приятному удивлению, там подали угощение. Но ее обошли. Она не выразила протеста; она привыкла, что ее обходят. Но перед тем как уйти домой, она заметила, что маленькая серебряная чашка осталась на сиденье, и думая, что это игрушка, которую можно взять на память, положила ее в карман.
Через два дня обнаружилось, что чашечка – самый драгоценный клад ее кукольного дома. Оказывается, Хетти когда-то видела в витрине кукольный сервиз и с тех пор о нем мечтала. Чаша несколько отличалась от ее мечты, но могла сойти. Если бы у этой семьи было поменьше благочестия и побольше ума, они вернули бы чашу, отправились с Хетти в ближайший магазин и купили ей кукольный сервиз. Вместо этого они впихнули ее со всеми пожитками в первый же поезд и втолкнули в приют, громко крича, что она воровка.
Рада сказать, что я выругала возмущенного священника и его жену так, как их, вероятно, никто еще не ругал. Несколько крепких выражений я заняла у нашего доктора, и гости отправились домой тише воды ниже травы. Что до бедной маленькой Хетти, то она опять здесь, после того, как покинула нас с такими надеждами. Как ужасно действует на ребенка возвращение с позором! Ему кажется, что мир полон ловушек, и он боится за каждый свой шаг. Мне придется напрячь все мои силы, чтобы найти ей других родителей, которые еще не так стары, спокойны и добродетельны, чтобы не помнить свое собственное детство.
![Астрид Линдгрен - Собрание сочинений: В 6 т. Т. 6. Расмус-бродяга [Авт. сборник]](/uploads/posts/books/210518/210518.jpg)
