Эдуард Успенский - Всё о Чебурашке и крокодиле Гене (сборник)
Под музыку Вивальди гитаристы разбивали лагерь. Музыка Вивальди неслась из походного приёмника главного туриста, потому что никакой другой в это время не передавали, а тишину туристы не переносили. И Вивальди ревел со страшной силой.
Главного туриста звали Владимир Иванович, а кличка его была Папирус. Вообще-то в молодости его прозвали Папироса, но постепенно он рос, мужал и со временем стал Папирусом. Шибко умный был.
– Эй, ребята, – скомандовал он, – бросайте-ка вы палатки и займитесь добычей еды.
Все туристы, как по команде, встали навытяжку и стали ожидать приказаний. Они очень уважали Папируса.
– Ты, Болт, иди ставь капканы. А ты, Кудряш, устанавливай сеть на реке.
Вообще-то Болт был Колей Морфлоткиным, но он так много болтал, что его прозвали сначала Болтфлоткиным, а потом просто Болтом. А Кудряш был лысый, ну просто как самый обычный электрический выключатель.
– Да, – сказал Болт, – мы уйдём, а ты останешься один на один с тортом! А потом, как в прошлый раз, скажешь, что торт съели орлы. Одну коробку оставили.
– Это не торт, – сказал Папирус. – Это динамит. Если не веришь мне, дёрни за верёвочку. От тебя ничего не останется, одни пуговицы.
– А зачем нам динамит? – спросил Кудряш. – Мы что, в партизаны идём? Будем поезда под откос пускать?
– Мы будем рыбу глушить.
– А на кого мы будем ставить капканы? – спросил Болт.
– На зайцев, куропаток, барсуков.
– А курицы, поросята?
– Ты что, больной? – сказал Папирус. – Их в лесу не бывает никогда.
– До чего природу довели, – проворчал вслух Болт. – Ничего вкусного в лесу не осталось.
В это время Гена и Чебурашка беседовали в стороне.
– Слушай, Гена, – сказал Чебурашка, – может, мы попросимся к туристам? Мы будем им помогать – разжигать костёр, собирать дрова. И тебе не придётся работать председателем колхоза.
Но Гена не согласился.
– Нет, Чебурашка, эти туристы какие-то ненастоящие. Посмотри, как они палатки ставят, как деревья ломают. Настоящие туристы природу берегут. А эти только о себе думают.
И, повздыхав, наши герои двинулись дальше. Гена уже с большим трудом тащил тяжёлый курортный чемодан.
Глава пятая
СИНЕЕ НЕБО, СИНЯЯ РЕКА
Было жарко, как в бане.
Наконец железнодорожный путь упёрся мостиком в речку. Кусты касались воды, и сосны давали смешанную тень. Если забыть о том, что до Москвы двести километров, а из денег в руках только торт, то можно было почувствовать себя как в раю.
– Гена, – сказал Чебурашка, – давай поплаваем.
– Давай, – согласился Гена.
Они подошли к воде, разделись – главным образом Гена, он снял пиджак и брюки, Чебурашка снял только рюкзак и очки – и бросились в воду.
Гена чувствовал себя в воде как рыба. Он двадцать раз подряд перенырнул речку. Чебурашка тоже плавал хорошо, но только по-своему. Он никак не мог погрузиться в воду и вертелся на воде, как пробка.
– Жалко, что здесь есть мостик, – сказал крокодил. – А то бы я мог работать здесь перевозчиком.
– А как?
– Очень просто: посадил человека на спину и перевёз. Вот тебе и денежка.
– А я бы сидел на берегу и продавал билеты, – поддержал Чебурашка.
– Ну всё, пора вылезать, – решил Гена. – Нам ещё идти и идти.
Как только они вылезли, Гена закричал:
– Чебурашка, что с тобой?
– А что? – спросил Чебурашка.
– Ты же весь синий.
– Может быть, я перекупался?
– Да нет, здесь вода такая, как чернила.
И верно, Чебурашка выглядел как старая школьная промокашка. Гена чихнул, и из его носа вылетело синее облако.
Он закричал:
– Чебурашка, так ведь это и есть та самая река Березайка, про которую писали братья Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян! Ну помнишь, те, которые писали в «Крокодил». У них ещё лягушонки синие.
– Речку надо спасать! – твёрдо сказал Чебурашка.
– Срочно идём к директору! – решил Гена. – Раз уж мы оказались здесь, спасём речку и лягушек.
– А как мы будем её спасать? – спросил Чебурашка.
– Есть у меня одно секретное средство, – ответил Гена. – Его когда-то употребили против Бармалея.
Чебурашка решил не спрашивать, что это за секретное средство. Он боялся расхолодить Гену.
Глава шестая
УБЕДИТЕЛЬНЫЕ ДОВОДЫ ЧЕБУРАШКИ И КРОКОДИЛА ГЕНЫ
Гена и Чебурашка долго шли вверх по течению реки. А река становилась всё синее и синее.
Наконец они подошли к месту, откуда шло посинение. Оно происходило из трубы, бегущей из красной кирпичной фабрички. Фабричонка-то была паршивая, шесть на восемь, а краски выпускала много.
У ворот фабрики стоял вахтёр с ружьём. Он строго сказал:
– Документы.
– Какие документы? – удивился Гена.
– С печатью, – сказал вахтёр. – Иначе не пропущу. У нас объект секретный, оборонный. Мы делаем чернила для шпионов.
– Какие такие чернила для шпионов?
– Обыкновенные. Бесцветные. Берём обычные чернила, всю краску из них вынимаем, и остаются бесцветные чернила.
И тут Чебурашка ляпнул:
– Да как вы можете нас не пускать?! Мы же есть главные заказчики из центра: генерал-крокодил Гена из главной разведки и я – чебурах-лейтенант Чебурашкин, его адъютант.
– А документы?
Чебурашка незаметно отломил от коробки с тортом квадратик красного картона и протянул вахтёру:
– Читайте.
– Но здесь ничего не написано.
– Как – ничего не написано? Написано, бесцветными чернилами: «Пропуск для двух специалистов во все секретные места». Только читать надо в специальных секретных очках. Есть у вас секретные очки?
– Нет, – стоя по стойке смирно, ответил вахтёр.
– Вот то-то!
– Ладно, – сказал вахтёр, – тогда проходите, раз вы такие секретные.
Гена оставил чемодан вахтёру и сказал:
– Охранять! Если противник приблизится, стрелять в воздух без предупреждения!
Во дворе фабрики в самом центре стоял столб с указателями: «ДИРЕКЦИЯ», «ОТДЕЛ СБЫТА», «ОТДЕЛ СНАБЖЕНИЯ», «ПЕРВЫЙ ОТДЕЛ», «ОТДЕЛ КАДРОВ», «БУХГАЛТЕРИЯ» и т. д. И каждый указатель указывал на маленький сарайчик или крошечный каменный домик.
Генерал-крокодил без размышлений направился в сторону дирекции.
Дирекция размещалась в главном здании фабрики на втором этаже. К двери директора вела красная ковровая дорожка.
Секретарша строго спросила неожиданных посетителей:
– По какому вопросу?
– По вопросу экологии. Вы своими секретными чернилами засоряете природу.
– Да вы же ужасно отстали! – сказала секретарша. – Мы давно не засоряем природу секретными чернилами. У нас конверсия. Мы перешли на мирное производство. Мы теперь расфасовочная фабрика. Мы получаем чернила для авторучек в цистернах и разливаем их по бутылочкам.
– А откуда же чернила в реке? – спросил Гена.
– От проливания.
– Вот об этом мы и хотим поговорить с вашим руководством.
– Ну что ж. Проходите.
Директор фабрики висел на телефоне. Не отрываясь от трубки, он протянул руку Гене и Чебурашке и показал им на кресла.
Он кричал в телефон:
– Как это так у вас нет пузырьков? Они должны у вас быть. Вы что, предлагаете мне чернила в молочные бутылки разливать? Или в молочные пакеты? Привлеките к сбору пузырьков население, школьников там, детские сады… Ничего, ничего, нам и грязные пузырьки годятся, мы отмывку наладили. У нас отличный отмывочный цех.
Потом он положил трубку и, глядя на синего Чебурашку, сказал:
– Вы, как я понимаю, общественность.
– Общественность, – согласился синий Чебурашка.
– О природе думаете?
– О природе, – согласился Гена.
– Все сегодня о природе думают, – сказал начальник. – А кто будет о людях думать?
– О каких людях? – удивился Гена.
– О простых тружениках. Об отмывальщицах, о разливальщицах, о бухгалтерии, об отделе сбыта.
Гена был потрясён:
– При чём здесь отмывальщицы?
И Чебурашка был потрясён:
– При чём тут заливальщицы?
– Не заливальщицы, а разливальщицы, – поправил директор.
– Так при чём здесь они?
– При том, что если я фабрику закрою, они без работы останутся.
– А вы не закрывайте фабрику. Вы перестаньте грязь в речку сливать.
– А куда мне её сливать?
– Не знаю, – сказал Гена. – В отстойники.
– Мы так и делаем. Мы сливаем грязь в отстойники. А оттуда она сливается в речку по трубе. Надо о людях думать в первую очередь. О людях!!!
Гене сразу стало стыдно, что он не думает о людях, а думает о речке. А Чебурашка сказал:
– Надо и о лягушках думать, и о головастиках. А они у вас синие.
– Да поймите вы, – закричал директор, – очистка денег стоит, а головастики бесплатные!!!
Тут синий Чебурашка не выдержал и закричал психически:
– Да я тебя сейчас! – и схватил со стола пепельницу.
– Всё, – сказал директор. – Я всё понял. Завтра трубы не будет.
Гена и Чебурашка вежливо попрощались с ним за руку и вышли.
