Эдуард Успенский - Всё о Чебурашке и крокодиле Гене (сборник)
Скоро подошёл поезд, и Чебурашка с Геной вошли в вагон.
– Ой, как здесь интересно! – сказал Чебурашка. – Сколько кнопочек!
– Ты, Чебурашка, как маленький, – сказал Гена. – Ты первым делом кнопочки замечаешь. А сколько здесь полок и матрасов всяких!
Они стали раскладывать вещи по местам. А в соседнем купе разместилась тётя в чёрном плаще, похожая на ночную стрекозу. (Такие чёрные плащи называются плащ-палатками. Их очень часто используют морские офицеры на кораблях.) Это была старуха Шапокляк.
Она раскрыла свою походно-спортивную сумку, и из сумки высунулся усатый нос её знаменитой подружки крысы Лариски.
– Лариска, – сказала старуха, – пойдём-ка прогуляемся по платформе. Время у нас ещё есть.
Они стали неторопливо прогуливаться вдоль вагона, стараясь не привлекать к себе внимание.
Чебурашка тем временем яростно осваивал купе.
– Смотри-ка, Гена, – кричал он на весь вагон, – а полки во все стороны откидываются.
Потом снова восхищался:
– Ой, Гена, а здесь столько кнопочек! И проводника можно вызвать, и радио включить. И окно здесь запросто открывается!
– Так открой его, – сказал Гена, – а то очень жарко.
Чебурашка открыл окно. И снова закричал:
– Ой, Гена, а здесь все по платформе гуляют!
– Вот и мы пойдём погуляем, – сказал Гена.
Они тщательно закрыли дверь купе и пошли к выходу. А пока они шли от своего купе к двери вагона, старуха Шапокляк всунулась к ним в окно и преспокойненько взяла со столика их билеты и большой Генин бумажник.
Скоро раздался гудок электровоза, и все проводники закричали:
– По вагонам!
Пассажиры помчались на свои места.
Ещё секунда – и поезд тронулся и, весело бренча колёсами, побежал к югу, везя к морю своих счастливых пассажиров.
В последнем вагоне сидели гитарные туристы, те самые, которые чуть-чуть по ошибке не съели торт Чебурашки, и пели:
Ах, до чего за городом
Приятно и красиво,
От свежего от воздуха кружи́тся голова,
В одной авоське – колбаса,
В другой авоське – пиво,
Вокруг растут берёзы и прочие дрова.
Дружина и милиция
Нас в жизни не осилят,
И люди деревенские недаром говорят:
«Поставь от них заборы —
Они их перепилят,
Пусти на них собаку – они её съедят».
И вид у туристов был такой, что они действительно могут съесть собаку. При этом они постоянно что-то пили – то ли шампунь, то ли одеколон, то ли какое-то другое лекарство. Потому что от них всё больше пахло баней и вениками и они становились всё веселее и веселее.
Гена и Чебурашка радовались жизни в отпуске. Гена поднимал и опускал полки, а Чебурашка включал и выключал радостное радио и нажимал все кнопочки.
– Ой, Гена, свет загорелся! Ой, Гена, радио включилось! Ой, Гена, вентилятор заработал! Ой, Гена, ничего не вышло!
А вышло самое плохое. Это была кнопка вызова проводника. И в купе немедленно возник проводник весь в блестящих погонах и фуражке.
Он спросил:
– Кто вызывал проводника?
– Никто, – ответил Чебурашка.
– А кто нажимал эту красную кнопку?
– Я, – сказал Чебурашка.
– Может быть, вам что-нибудь нужно? Чай там или шахматы с домино?
– Нет, – сказал Чебурашка, – не нужен нам чай и шахматы с домино.
– Ничего-ничего не нужно?
– Ничего-ничего.
– Тогда я буду проверять ваши билеты, раз уж я пришёл.
– Тогда лучше шахматы и домино, – сказал Гена.
– Почему? – удивился Чебурашка.
– Потому что я не вижу билетов, – ответил Гена.
– Они только что были на столе! – вскричал Чебурашка. – Ну вот только что. Я их сам туда клал.
– А сейчас? – спросил проводник.
– А сейчас их нет, – совсем огорчились Гена и Чебурашка.
– Вот и хорошо, – сказал проводник, – значит, вы не зря меня вызывали. Мы с вашей помощью поймали зайцев.
– Каких? – спросил Чебурашка.
– Обыкновенных, – ответил проводник. – Железнодорожных.
– Где они? – спросил Чебурашка.
– Вот они, – ответил проводник. – Вы и есть зайцы. Я вас буду высаживать и штрафовать.
– Как так высаживать? – спросил Чебурашка. – Мы же ещё до юга не доехали.
– Как так штрафовать? – спросил Гена. – У нас и денег нет. Наш кошелёк тоже пропал.
– Значит, до юга вы дойдёте пешком, – сказал проводник, – а оштрафую я вас на обратном пути. Когда вы найдёте свой кошелёк.
Когда он ушёл, Чебурашка долго смеялся:
– Как же он нас будет штрафовать на обратном пути, если мы будем на юге?
Гена меньше веселился. Он боялся, что кошелёк они уже не найдут никогда.
Перед ближайшей станцией Гена долго толковал проводнику:
– Но ведь у нас были билеты, когда мы садились в вагон. Мы же вам их показывали.
– Вот поэтому я вас и посадил, – отвечал проводник, – а сейчас у вас билетов нет, поэтому я вас и высаживаю… Внимание! Внимание! – закричал он остановочным голосом. – Наш поезд прибывает на станцию Березай. Просьба освободить вагоны!
Делать было нечего, Гена с Чебурашкой стали освобождать вагоны. Сначала на платформу вышел Гена с чемоданом на колёсиках, следом за ним проводник вынес Чебурашку с рюкзачком и тортом.
А потом Гена и Чебурашка увидели, как из последнего вагона вывалились на платформу туристы-гитаристы с громкой песней и с гитарами.
Туристы сразу отправились в лес с песней:
Нет ничего приятнее
Природы среднерусской,
Когда у вас есть топоры,
И динамит, и тол.
Там будет речка за бугром
С прекрасною закуской…
Глуши её, души её,
Тащи её на стол.
И эта песня ни Гену, ни Чебурашку не радовала.
Глава третья
ЖИЗНЬ ЗА ГОРОДОМ
Итак, Гена и Чебурашка оказались на платформе маленькой подмосковной станции Березай. Денег у них не было. Продуктов тоже. И кроме ягод, грибов и солнца, им ничего в ближайшее время не светило.
– Я теперь в председатели колхоза пойду, – сказал Гена.
– Почему? – удивился Чебурашка. – Зачем?
– Чтобы деньги на обратную дорогу заработать.
– Да что ты, Гена, не надо, – сказал Чебурашка. – Мы обратно бесплатно, пешком пойдём. Здесь недалеко, всего двести километров. Торт у нас есть.
– Что ж, пойдём, – сказал Гена и грустно покатил по платформе свой чемодан. – Кажется, наши приключения заканчиваются.
Между прочим, Гена и Чебурашка не заметили, что из последнего вагона поезда на платформу выскользнула худощавая женщина в чёрном плаще и зелёных очках. А то бы они поняли, что их приключения только начинаются.
– Лариска, – сказала старуха Шапокляк своей дрессированной крысе, – иди погуляй.
И пока крыса радостно гуляла и пи́сала около ближайшей помойки, Шапокляк сосредоточенно думала. Потом она сказала:
– Лариска, на место! Ты знаешь, как я люблю природу. Особенно загородные кафе и рестораны. Там всегда бывает шоколадное мороженое. Вперёд!
Она зашла в маленькое приплатформенное кафе, попросила для себя кофе и вазочку с мороженым, а для Лариски – кучку миндальных орехов. Потом она подозвала к себе официанта:
– Милый юноша, как часто от вас ходят поезда на Москву?
Юноше было уже лет под сорок, а то и под все шестьдесят. Он ответил:
– Очень часто. Утром и вечером. Через день.
– Так, – сказала старуха, – сейчас у вас будет вечер?
– Нет, не вечер. Вечер был вчера. Но ещё и не утро.
– При чём здесь утро? – рассердилась старуха.
– При том, что сегодняшний утренний поезд уже ушёл. А завтрашний вечерний поезд будет только завтра. Они ходят через день.
– Ку-ку, кукареку! – сказала сама себе Шапокляк. – Кажется, я влипла. А где у вас ближайшая гостиница, в смысле отель? – обратилась она к официанту.
– Ближайшая гостиница, в смысле отель, у нас в Москве, – ответил юноша.
«Точно, влипла», – поняла Шапокляк.
Она расплатилась, вышла на железнодорожный путь, вынула кошелёк крокодила Гены, дала его понюхать Лариске и скомандовала:
– Лариска, след!
Глава четвёртая
ПЕРВЫЕ СТОЛКНОВЕНИЯ С ТУРИСТАМИ
Гена с Чебурашкой за это время уже прошли большой отрезок пути до Москвы. Метров двести.
– Гена, – сказал Чебурашка, – тебе тяжело нести вещи. Давай я их понесу, а ты возьми меня.
– Давай, Чебурашка, – согласился Гена. Он поднял Чебурашку и, почти не глядя под ноги, пошёл дальше.
А под ноги надо было смотреть, потому что рельсы раздвоились. И незаметно для себя самих Гена и Чебурашка отвернули от главной дороги и пошли по ветке, ведущей куда-то в сторону. К какому-то большому заводу, стоящему в глубине леса.
Потому что, как вы знаете, рельсовые пути ни к шалашам, ни к палаткам обычно не ведут. И к кинотеатрам тоже.
И хотя рельсовые пути к шалашам и палаткам не ведут, этот рельсовый путь привёл Гену и Чебурашку именно к палаткам. К палаточному лагерю туристов-гитаристов.
Под музыку Вивальди гитаристы разбивали лагерь. Музыка Вивальди неслась из походного приёмника главного туриста, потому что никакой другой в это время не передавали, а тишину туристы не переносили. И Вивальди ревел со страшной силой.
