Роб Буйе - Все из-за мистера Террапта
Даниэль не смогла выбраться ко мне в гости из-за каких-то домашних дел, а Джессика пришла. Было очень здорово! Джессику привезла мама. Высадив ее, она не уехала, а тоже поднялась на крыльцо. Моя мама пригласила ее на чашечку кофе, и, представляете, мама Джессики согласилась!
Я так радовалась! К маме никто никогда не заглядывал — получается, и к ней гости пришли впервые. Может, наконец, она перестала платить за свою «ошибку»? Очень надеюсь. А поскольку «ошибкой» была я, мне казалось, что я во всем и виновата. Я бы хотела помочь ей найти и подругу, и мужа.
День пролетел незаметно.
Когда мы остались одни, мама обняла меня.
— Анна, в этих людях нет ни капли фальши, — сказала она. — Ты нашла себе хорошую подругу. Можешь ей довериться.
Я улыбнулась. Надеюсь, Даниэль придет в следующий раз. Уверена, маме она тоже понравится.
Даниэль
— Классный час, — объявил мистер Террапт.
Мне очень нравились наши собрания. Мы отодвигали в сторону парты, ставили в кружок стулья и рассаживались. Мистер Террапт садился с нами. В руках он держал «микрофон» — конечно, не настоящий. Говорить можно было только тогда, когда микрофон оказывался у тебя. Я ждала, что скажет мистер Террапт.
— Еще день-другой отличной работы, и цепочка коснется пола, — провозгласил он.
Цепочка — это такая система вознаграждения. В первый школьный день мистер Террапт прикрепил к потолку одно звено и за каждое наше достижение добавлял новое колечко. Он сказал, что, когда цепь коснется пола, у нас будет свободный день, то есть день без уроков.
— Я вами очень доволен, — продолжил мистер Террапт. — Поэтому у меня вопрос: что бы вы хотели делать в свой свободный день?
Мистер Террапт передал микрофон налево. Если говорить не хотелось, можно было промолчать. Алексия протянула микрофон своему соседу. С тех пор как мистер Террапт вывел ее в коридор, она не произнесла ни слова.
Первое интересное предложение поступило от Люка.
— Может быть, нам просто в это время заняться тем, чем хочется? Устроить большую перемену, но не на улице, а в классе. Только давайте все спланируем как следует.
— Я за, — неожиданно заявил Джеффри, получив микрофон. — Раз у нас будет свободное время, может, Джеймс, Джоуи и Эмили — или кто-то еще из их класса — зайдут к нам ненадолго? Или мы сами к ним спустимся.
— А что, если принести разные игры? — добавила Анна, взяв микрофон.
Очередь дошла до меня.
— Я согласна с тем, что предложили остальные, — сказала я, — но, может, мы и на улицу выйдем?
Вокруг одобрительно загудели. Странно было слышать, как другие девочки поддерживают меня. Если бы Алексия оставалась прежней, они бы слушали только ее, но теперь, когда она присмирела, мы все ладили друг с другом гораздо лучше.
Прекращение девчачьих войн не означало, что жизнь стала идеальной. У меня все еще оставалась одна проблема — Анна. Я не пошла к ней в гости, потому что струсила и не поговорила с мамой. Я придумала какое-то оправдание: якобы у нас на выходные были семейные планы. Джессика рассказала мне, что ей все страшно понравилось и что мама Анны очень приветливая. Теперь Анна звала нас снова.
— Ты узнай, когда тебя дома отпустят, на этот день и договоримся, — сказала она мне.
Теперь-то уж я должна поговорить с мамой. Просто обязана.
Классный час закончил мистер Террапт.
— Мне понравилось то, что я услышал, — произнес он. — Часть дня мы можем провести в кабинете, играть в разные игры, а потом действительно пойти подышать воздухом. Я еще подумаю и сообщу о своем решении. Но прежде всего вам надо заработать последнее звено. Объявляю заседание закрытым, — закончил мистер Террапт. Он всегда говорил это в конце.
Какая все-таки хорошая вещь — собрания. Когда мы проводили классный час в первый раз, мистер Террапт сказал, что они нужны для того, чтобы каждый мог выразить свое мнение. Тогда у меня никакого мнения не было, а теперь появилось.
Питер
Наконец-то мы дождались нашей награды. Или почти дождались. Я правда надеялся, что Тер не подкачает и выпустит нас на улицу. Поэтому на следующее утро я поднял руку в самом начале первого урока.
— Ну, что теперь, Питер? — спросил Тер.
— Мы пойдем на улицу? Вы уже решили? По сугробам гулять нельзя, так у нас в правилах написано. Мы, конечно, могли бы выйти на площадку, но там всегда куча народу и нечего делать.
Все молчали и внимательно меня слушали. Знали, что я прав.
— Питер, мне нравится ход твоих мыслей. Я действительно уже поговорил с миссис Уильямс, и она дала нам особое разрешение гулять по снегу, если у вас у всех будут зимние штаны, шапки, перчатки и ботинки.
— Она дала нам особое разрешение несмотря на то, что мы видели ее трусы? — изумился я.
— Именно, — подтвердил Тер, делая вид, что не замечает раздававшихся вокруг смешков.
— Разрешение гулять по сугробам? — переспросил я, чтобы убедиться, что не ослышался.
— По сугробам, — кивнул Тер. — Но только если все вы будете в зимней одежде. Иначе на улицу мы не пойдем.
Я не верил своим ушам. Когда я в тот день лег спать, перед моими глазами вовсю плясали крупные белые снежки.
Это будет как самая лучшая вечеринка на свете.
Джессика
Класс бурлил. Мистер Террапт только что повесил последнее звено на нашу бумажную цепь, и она коснулась пола. Когда ты в одном классе с типами вроде Питера и Алексии, новые звенья зарабатывать нелегко, но в конце концов у нас получилось.
— Поздравляю! Вы заслужили свободный день, — провозгласил мистер Террапт. — Ваш собственный праздник.
Питер никак не мог в это поверить. Откровенно говоря, никто из нас не мог, но Питер просто голову потерял от восторга. Единственное, о чем он был в состоянии думать, — это о предстоящей снежной экспедиции.
— Эй, мисс Калифорния, штанцы тебе потеплее понадобятся, не забудь! — кивнул он на мои джинсы. Забудешь тут. Я только об этом и думала, но отнюдь не потому, что предвкушала прогулку…
Я нерешительно подняла руку и подождала, пока мистер Террапт меня заметит. Школьный день почти закончился. Тянуть дольше было невозможно.
— Джессика, у тебя вопрос?
— Да… что-то вроде, — пробормотала я. — Одно небольшое затруднение. У меня нет зимних штанов. В Калифорнии они не нужны.
Воцарилось молчание.
Я чувствовала себя так, как будто взяла в руки огромный пылесос и высосала из одноклассников всю их радость. Питер уставился на меня. Я не решалась встретиться с ним взглядом. Потом заметила, что руку поднял Люк. Мистер Террапт обратился к нему.
— Да, Люкстер?
— У меня есть зимние штаны, которые Джессика может взять. Старые штаны моей сестры.
— Ну ты мужик, Люкстер! — завопил Питер. — Спасены!
— Большое спасибо, Люкстер, — сказал мистер Террапт и поглядел в мою сторону. — Уверен, что Джессика ими воспользуется.
Мне оставалось только кивнуть.
— Ура! — орал Питер. — Будет круто!
Я тоже так считала, особенно после щедрого предложения Люка. Я всегда полагала, что он думает только о себе. Может быть, мне не стоило спешить с выводами.
Мистер Террапт сидел за своим столом и улыбался. Он напомнил мне профессора из «Льва, Колдуньи и Платяного шкафа»[15]. Неужели он все знал?
Люк
Двадцать семь звеньев. Именно столько их было в цепочке, когда она коснулась пола. Я ошибся. По моим расчетам, хватило бы и двадцати шести. Мистер Террапт попросил нас оценить окончательное количество, когда повесил пятое колечко (долларовое слово). Почти все мои одноклассники быстро написали на бумажках какие-то случайные числа, но я взял линейку, измерил длину имеющейся цепи и расстояние, оставшееся до пола. Настоящие трудности вызывало то, что все звенья были разного размера. Эту переменную я не мог контролировать. Я усреднил длины висящих звеньев и использовал полученную величину для расчета окончательного количества, которое оказалось равным двадцати шести.
— Ну что, — сказал мистер Террапт, — двадцать семь звеньев. Посмотрим, есть ли у нас победители.
Наши варианты хранились в пустой банке из-под кофе. Я надеялся, что моя оценка будет самой близкой. Может быть, правильных ответов вообще не было. Мистер Террапт начал вытаскивать бумажки одну за другой.
— Двадцать одно. Тридцать. Пятьдесят! — Все, кроме меня, засмеялись. — Двадцать три. Ага! Вот оно. Двадцать семь.
