Феликс Зальтен - Бемби
— Вы не видели мою маму? — спросил Бемби.
— Нет, — испуганно ответил Ронно и тут же отошел.
Уже поздней ночью Бемби повстречал тетю Неттлу с Фалиной. То-то была радость!
— Вы не видели мою маму? — спросил Бемби.
— Нет, — ответила Фалина. — Я даже не знаю, где моя собственная мама!
— Вот те раз! — весело сказала тетя Неттла. — Я, кажется, получила нежданный подарок! Я-то радовалась, что мне никогда больше не придется иметь дело с детьми, и вдруг у меня на шее сразу двое! Премного благодарна!
Бемби и Фалина засмеялись.
Потом разговор зашел о Гобо. Бемби рассказал, в каком положении застал его, и обоим стало грустно, глаза их наполнились слезами. Но тетя Неттла не дала им поплакать.
— Прежде всего мы должны позаботиться о еде. Это же неслыханно — за целый день у нас не было маковой росинки во рту!
Тетя Неттла повела ребят к кустарнику, на котором еще сохранились пожухлые, полузасохшие листья. Сама она не прикасалась к еде — она хотела, чтобы Фалина и Бемби хорошенько поели. Затем она потащила их на другое место, где из-под снега торчали кусточки травы. "Вот здесь хорошо… Нет, вот здесь лучше…"
Иногда тетя Неттла принималась ворчать:
— Чужие дети! Какой вздор! Вечно ты, Неттла, попадаешь в глупейшие истории!..
Вдруг все они увидели тетю Энну и кинулись ей навстречу.
Фалина вне себя от радости высоко подпрыгивала, напевая:
— Мамочка!.. Мамочка!..
— Тетя Энна! — кричал Бемби.
Но тетя Энна плакала, она казалась до смерти измученной.
— Пропал Гобо! — рыдала она. — Я была на том месте, где мы его оставили, там пусто. Нет его, нет моего маленького Гобо!
Тетя Неттла пробормотала:
— Ты бы посмотрела, куда ведут следы. Это лучше, чем плакать.
— Там нет следов моего сыночка, — отозвалась тетя Энна. — Но… Он оставил множество следов… там, где лежал Гобо.
Наступило молчание, и тогда Бемби с глубоким унынием спросил:
— Тетя Энна… ты не видела мою маму?
— Нет… — тихо ответила тетя Энна.
Бемби никогда больше не видал своей матери…
Луга давно расцвели. Зеленели кусты и деревья, но новорожденные листочки были совсем крошечные. Озаренные нежным светом раннего утра, свежие, будто улыбающиеся, они напоминали детей, только что пробудившихся от сна.
Стоя перед кустом орешника, Бемби терся своей молодой короной о ствол. Это было необычайно приятно! Кроме того, это было необходимо, потому что луб и мех еще обволакивали его рога. Конечно, этот некрасивый чехол и так отпал бы в конце концов, но тому, кто любит порядок, лучше самому позаботиться о себе. И Бемби так старательно чистил свою корону, что лубяная оболочка рвалась в клочья и длинными лохмотьями свешивалась ему на уши.
И в какой-то миг, наддав орешник рогами, Бемби почувствовал, что его корона крепче ствола орешника. Это ощущение наполнило его гордостью и силой. Все яростнее наскакивал он на орешник, срывая с него лоскуты коры. Обнажившееся белое тело дерева быстро покрывалось на воздухе красным налетом ржавчины. Но Бемби не жалел дерево, напротив — свежие раны орешника еще сильнее возбуждали его. Вскоре и окружающие орешник кусты бузины покрылись глубокими метинами…
— Ну, еще немного — и все будет в порядке, — произнес рядом с Бемби чей-то юный голосок.
Бемби вскинул голову и увидел белочку, с дружеским вниманием следившую за его работой.
— Тья-ха! — резко и коротко всхохотнул кто-то в вышине.
Бемби и белочка не успели испугаться, как из чащобы дубовых ветвей прозвучал голос дятла:
— Извините, пожалуйста… Я не могу удержаться от смеха, когда вижу такое!..
— Что, собственно, вас так рассмешило? — вежливо спросил Бемби.
— Ну, — сказал дятел, — вы совсем не умеете взяться за дело. Прежде всего следует выбирать стволы потолще, на тонких стволах они вообще не водятся.
— Кого вы имеете в виду? — спросил Бемби.
— Жуков, разумеется! — засмеялся дятел. — Жуков и личинок. Смотрите, как это делается. — И он забарабанил по стволу: тук, тук, тук!..
Белочка прошмыгнула по стволу и, найдя дятла, принялась его бранить:
— Ну что вы болтаете? Какое принцу дело до всяких жуков и личинок?
— А почему же нет? — удивился дятел. — Они очень вкусны. — Он с хрустом раскусил жука, проглотил его и вновь застучал клювом по коре дуба.
— Ах, вы ничего не понимаете! — возмущалась белочка. — У этого знатного господина совсем иные, более высокие цели… Вы поставили себя в глупое положение!
— Меня это ничуть не трогает, я плюю на высокие цели! — весело вскричал дятел и улетел прочь. Белочка скользнула вниз.
— Вы меня не знаете? — кокетливо спросила она Бемби.
— Я полагаю, что знаю вас очень хорошо, — дружелюбно ответил Бемби. — Вы живете там, наверху. — Он кивнул на вершину дуба.
Белочка весело посмотрела на него.
— Вы, вероятно, путаете меня с моей бабушкой, — сказала она. — Я так и знала, что вы путаете меня с бабушкой. Это она жила там, наверху, когда вы еще были ребенком, принц Бемби. Она часто рассказывала мне о вас. Да… но затем ее убила куница. Это было давно, зимой. Вы, наверно, не помните…
— Отчего же, — Бемби склонил голову, — я слышал об этом.
— После нее сюда переселился мой отец. — Белочка сделала большие глаза, выпрямилась и вежливо прижала к груди передние лапки. — Быть может, вы путаете меня с моим отцом? Вы знали моего отца?
— К сожалению, я был лишен этого удовольствия.
— Ну, это не удивительно! — воскликнула белочка. — Он был такой угрюмый и боязливый, он ни с кем не общался.
— А где он теперь? — осведомился Бемби.
— Ах! — воскликнула белочка. — С месяц назад он попал в лапы к сове. С тех пор я и поселилась здесь и так прижилась, что многие думают, будто я жила тут всегда.
Бемби повернулся, чтобы идти своей дорогой. — Подождите минуточку! — окликнула его белочка. — Я вовсе не о том собиралась с вами говорить. У меня совсем иное было на уме!
— Что вы хотели сказать? — ласково спросил Бемби останавливаясь.
— Да, что я хотела сказать? — Белочка задумалась, затем подпрыгнула вдруг и села столбиком, опершись на свой пушистый хвост. — Ах, я вспомнила! Я хотела сказать, что ваша корона необычайно красива!
— Вы находите? — обрадованно спросил Бемби.
— Чудо как хороша! — И белочка клятвенно прижала к груди передние лапки. Такая высокая и пышная! И с такими длинными светлыми зубцами! Это так редко бывает…
— Правда? — спросил Бемби.
Он так обрадовался, что тут же снова атаковал орешник. Кора спадала длинными тяжами.
— Я должна прямо сказать, — продолжала тем временем белочка, — что ни у кого из ваших нет такой короны, кроме старого вожака, конечно. Это просто необычайно… Для тех, кто знал вас прошлым летом… Я видела вас однажды, но трудно поверить, что вы тот самый малыш. Эти тоненькие росточки, которые…
— Будьте здоровы, — неожиданно прервал ее Бемби. — Мне пора идти. — И он побежал прочь.
Бемби не любил, когда ему напоминали о прошлом лете. Это была самая тяжелая пора в его жизни. Первое время после исчезновения матери он чувствовал себя совсем потерянным. В тот год зима длилась бесконечно; намерзшимся, наголодавшимся лесным жителям казалось, что весна никогда не придет. Если бы не тетя Неттла, Бемби едва ли перенес бы зиму. Она взяла его под свою опеку и помогала всем, чем только могла. И все же Бемби чувствовал себя очень одиноким. Ему не хватало Гобо, бедняги Гобо, разделившего печальную участь многих обитателей леса. Бемби часто вспоминал о нем. Только теперь понял он по-настоящему, как добр и благороден был его погибший друг.
Фалину он видел редко. Необычно робкая и боязливая, она держалась постоянно возле матери.
Поздней весной, когда наконец потеплело, Бемби немного приободрился. Он начистил до белизны свою первую молодую корону и очень гордился ею. Но тут пришла новая напасть: все другие коронованные олени возненавидели его и преследовали всеми возможными способами. Они гнали его прочь от себя, не могли терпеть его соседства. Их жестокое обращение держало Бемби в постоянном страхе. На каждом шагу подстерегала его беда. Он стал избегать публичных сборищ, выбирал заброшенные, потайные тропы и бродил там в мрачном, молчаливом одиночестве.
В ясные, солнечные дни его охватывало непонятное беспокойство, сердце наполнялось страстным, тоскующим стремлением, жутким и сладостным. Встречая изредка Фалину или какую-нибудь из ее подруг, он испытывал к ним неудержимое влечение. То же ощущение владело им, если он узнавал их след или чутьем угадывал их близость. Тогда, не в силах справиться с собой, он кидался на розыски. В лучшем случае он никого не находил и тщетно, измученный душой и телом, слонялся по лесу; в худшем — набредал на кого-либо из своих коронованных родичей. Тогда ему задавали изрядную трепку. Его били, валили с ног, катали по земле и с позором прогоняли прочь. Хуже всего обращались с ним Ронно и Карус.
