Вера и Марина Воробей - Отзвуки прошлого
– Вот придет Вадим Петрович и починит кран, – говорила бабушка.
– Вот придет Вадим Петрович и поможет мне решить задачку, – вторила ей Катька.
Да и Лена с нетерпением поглядывала на часы в ожидании его прихода.
– Слушай, подруга, а как твой Борька к этому отнесся? – спросила Наташка, отхлебнув кофе.
Она была кофеманка. Без чашки черного кофе заснуть не могла. Ну а поскольку подруга любила кофе, то и болтали они, сидя в кафетерии неподалеку от дома.
Лена взглянула на Наташу, не понимая, к чему это «к этому»?
– Ну, к тому, что Вадим Петрович – твой отец, – пояснила та.
Тяжкий вздох невольно выдал Лену.
– Вначале ничего, – осторожно призналась она. – Сказал: «Круто! Прямо как в жгучем мексиканском сериале. Дочь и отец-миллионер встретились через шестнадцать лет». А теперь все чаще хмурится, если я о Вадиме Петровиче речь завожу.
– Это нормально, – уверенно заявила подруга, у которой было больше опыта в общении с мужской половиной человечества.
– Что же здесь нормального? – залилась Лена краской.
– Эх, дремучая ты, Ленка. Борька же ревнует тебя к нему. Раньше ведь как было? Ты ждала Борькиного звонка. По большому счету все зависело от его решения: куда пойти, что смотреть. А теперь все изменилось. У тебя появилась жизнь помимо Бори, вот он и задергался.
– А ведь в твоем рассуждении есть здравое зерно, – согласилась Лена, прокрутив в голове услышанное.
– А то! – Натка подмигнула ей и полезла в сумку за поющей мобилой: – У меня этих зерен в закромах немерено. Да, слушаю, – сказала она уже в трубку. – Ой, Ленчик, а сколько сейчас времени? Полпятого? А мы же на пять договаривались. На четыре? Нет, точно? Уже бегу. Ты жди, никуда не уходи! – тараторила Натка. Так и не дав бедному парню вставить хоть слово, она отключила связь и усмехнулась: – О, видала? Еще один собственник. Ну ладно, я побежала. Мы у метро договорились встретиться, а я с тобой обо всем забыла. – Натка щелкнула замочком, убирая телефон. – Неудобно получилось, как-никак, всего лишь третье свидание. А-а, переживет! – успокоила она себя привычно, поцеловала Лену в щеку, бросила на ходу: «Чао!» – и убежала.
У Лены тоже было запланировано свидание с Борей. Они еще в школе договорились. Но тут позвонил Вадим Петрович и, как всегда, изменил ее планы.
Лена не сказала Наташке, что в последнее время они с Борей стали реже встречаться, потому что внезапно звонил или появлялся Вадим Петрович и предлагал что-то такое, от чего просто невозможно было отказаться. Вот как сегодня. Ну как Лена могла сказать «нет», когда они должны были поехать по магазинам выбирать Катьке подарок к предстоящему дню рождения?
Хочешь не хочешь, а придется звонить Боре, объяснять, что сегодня они не смогут пойти в парк. Как-то Боря к этому отнесется? Конечно, ему это не понравится, но возражать он не станет. Не тот случай. А ведь он еще не в курсе, что Лена дала согласие слетать на каникулы к Вадиму Петровичу в Ново-Алтайск. Взглянуть, как он там живет. Вот когда шуму будет!
Лена вышла на улицу, достала новенький мобильник, размером со спичечный коробок, и нажала на кнопку «память». Тут же на крошечном дисплее высветился Борин номер. Еще два легких нажатия на клавиши, и начался набор. Приложив телефон к уху, Лена услышала все то же: «Номер заблокирован. Пожалуйста, попробуйте перезвонить позднее».
Позднее ничего не изменилось, и Лена отважилась набрать его домашний номер. Впервые за эти три недели. Затаив дыхание, она вслушивалась в длинные гудки, моля бога, чтобы трубку снял Боря. Но, видно, господь в это время был занят более важными делами, и ее просьба не была услышана.
– Да? Вас слушают, – раздался женский голос.
Лена помедлила, а потом отключила связь. И практически сразу начала набирать этот же номер снова. Если Боря дома, он сам подойдет на этот раз. Это их условный сигнал. Трубку сняли после третьего гудка.
– Да? – Опять женский голос. Послышалось легкое дыхание, а затем вопрос: – Леночка, это ты?
У Лены от неожиданности подкосились ноги, она едва не села на горячий асфальт. Видимо, она растерялась настолько, что с трудом соображала. Инстинкт самосохранения тоже почему-то не сработал, и она произнесла слегка дрожащим голосом:
– Да, это я, Людмила Романовна.
– Ну наконец-то, девочка моя! – голос Людмилы Романовны стал неестественно приветливым. – Ну сколько можно прятаться от нас с Ильей Борисовичем? Когда же мы тебя у нас увидим?
Лена почувствовала, как перед ее глазами заплясали пестрые точки. К горлу подкатил ком желчи. Ее чуть не стошнило, так противно было слушать эту льстивую речь. И ежу было ясно, откуда ветер дует. Теперь Лена не просто девочка из неблагополучной семьи, теперь она дочка миллионера. Вся школа от этой новости который день в трансе. Как будто один из братьев Кличко всех разом в нокаут отправил. Глупо. Лена-то ведь не изменилась, какая была, такая и осталась, ну, почти такая. Разве что у нее прибавилось уверенности в себе и, как говорится, в завтрашнем дне. А Борина мама все продолжала упиваться собственным запоздалым великодушием:
– Я уже все уши Боре прожужжала, что нам давно пора познакомиться с тобой. Как насчет субботы? Часика в три? Леночка, ты меня слышишь?
– Да, Людмила Романовна, я вас слышу. Спасибо за приглашение, – отозвалась Лена, уклонившись от ответа на само приглашение. В эту минуту ей захотелось выпалить все грубости, просящиеся на язык, но ничего похожего она, конечно, не сделала, напротив, произнесла вежливо, старательно выговаривая каждое слово: – Скажите, пожалуйста, а Боря дома?
– Его нет. И я, к сожалению, не знаю где он, – последовал ответ с легким налетом разочарования. – Боря очень самостоятельный мальчик, впрочем, тебе это и самой хорошо известно, Леночка. Вы же с ним… дружите, – специально помедлив перед словом «дружите», сказала Борина мама. – А ты не пробовала ему на сотовый дозвониться?
Мысль не была оригинальной, но Лена ухватилась за нее руками и ногами.
– Да, спасибо. Я так и сделаю.
А на следующий день в школе Лена набросилась на Борю, едва они встретились. Она затащила его под лестницу, где всегда происходили самые интересные вещи в школе, не дав даже поздороваться с ребятами.
– Борь, что за дела? – Лена обиженно поджала губы. – Я тебе вчера на мобилу обзвонилась, а ты все недоступен и недоступен.
– А я его специально отключил. – Борька полез за пачкой сигарет в карман кожаного пиджака, попутно взглянул на часы.
Он привык смотреть на них по поводу и без повода. Эти командирские часы, подарок деда, были предметом зависти всех парней в школе, и Борька не упускал возможности похвастаться ими. Разумеется, он с ними не расставался. Все это промелькнуло в сознании Лены, в то время как она наблюдала за действиями Бори. Он закурил, щелкнув зажигалкой, и, выпустив струйку дыма в потолок, повторил, глядя ей в глаза:
– Понятно тебе? Специально.
– Но зачем? – растерялась Лена.
– А затем. Не хотел, чтобы ты мне позвонила и сказала, что сегодня наше свидание опять не состоится.
И тут до Лены дошло то, что Борька оставил, так сказать, за кадром.
– А-а-а! Так ты хотел дать мне понять, что ты тоже можешь быть недоступным?
– Ну, допустим, – нахмурился Борька.
– Чепуха какая-то! – Лена почувствовала, как в ней накапливается раздражение. – Мы же все равно не смогли встретиться, а я еще и дергалась каждые полчаса. Мне даже пришлось тебе домой звонить. – Она криво усмехнулась, вспоминая вчерашнее шоу. – Представляешь, меня наконец-то пригласили к вам в гости. Ты бы слышал, каким сахарным голоском твоя мама со мной беседовала. Умора.
– Лен! – В тоне Борьки появились предупреждающие нотки.
Лена не стала их замечать, как и то, что он (редкий случай!) назвал ее Лена, а не Алена. Наверное, в эту минуту ею управляли не чувства, не разум, а давняя, долго сдерживаемая в себе обида.
– Ну что Лен! – отрывисто произнесла Лена, нервно крутя кольцо на пальце. Она была так раздражена, что не отдавала себе отчета в том, что говорит. А говорила она, прямо скажем, ужасные вещи: – «Уси-пуси, Леночка, когда же ты к нам придешь! Я все уши Боре своему прожужжала, так хочу с тобой познакомиться, деточка. Как насчет обеда? В эту субботу? Мы будем так рады, так рады…»
– Эй, полегче на поворотах. – Точным щелчком, почти не глядя, Борька отправил окурок в урну и сухим, не терпящим возражения тоном произнес: – Вот что я тебе скажу. И ты уж, пожалуйста, запомни это раз и навсегда. То, что я открыл тебе семейные фишки, еще не значит, что ты можешь вот так говорить о моей матери. Она все-таки моя мать.
– А я не люблю лицемерия! Больше всего в жизни! – отрезала Лена, заводясь.
Нотации читать вздумал, мамочку выгораживать. Да от нее самой все живое нужно защищать!
– А по-моему, тебя не с этого ломает! – У Борьки, похоже, тоже сдали нервы. Щека дернулась, лицо помрачнело, брови сошлись на переносице.
