Эмиль Офин - Тёплый ключ
Валерка вздрогнул, обернулся.
Из леса вышел старик в брезентовом плаще и с ружьём за плечами. Он перешагнул через канаву и сурово уставился на Валерку.
Валерка испугался: сейчас начнёт расспрашивать. Придётся сказать, что он, Валерка, ещё не пионер.
Но старик не стал ни о чём расспрашивать: он заметил лопнувший рельс.
— Вот-те на! Вот грех…
— Это грузовик разворотил, дяденька. А я увидел, а уйти побоялся…
Старик долгим взглядом посмотрел на Валерку.
— Значит, ты здесь дежурил?.. Ну вот что, теперь я подежурю, а ты беги к обходчику. Знаешь, где его будка?
— Знаю!
Валерка сорвался с места…
Путевой обходчик сидел в своей будке и пил чай из жестяной кружки.
Неожиданно дверь распахнулась, в будку вбежал мальчик.
— Дяденька! Дядя, там рельс треснул и сдвинулся!
— Где?..
— Да на переезде. Грузовик разворотил…
Обходчик поставил кружку на стол. Так поставил, что половина чая выплеснулась.
— И ты ушёл оттуда? Эх ты…
— Да я, дяденька… Да там…
Но обходчик уже не слушал. Он схватил из угла кирку и, чуть не сбив Валерку с ног, выскочил из будки, помчался по шпалам.
Валерка пустился за ним. Перед самым его носом мелькали сапоги обходчика, раскачивался на ремне, бился об куртку кожаный футляр с двумя флажками.
— Дяденька, да там же…
Обходчик только махнул рукой и припустил ещё быстрее. Валерка едва поспевал за ним, прыгая со шпалы на шпалу. Сколько этих шпал, кажется, конца, им не будет!.. Но вот рельсы пошли под уклон, бежать стало легче. Сейчас вон за этим закруглением покажется переезд. Вот уже показался. У переезда стоит, опираясь на ружьё, как часовой на посту, старик в брезентовом плаще.
Обходчик подбежал к старику первым.
— Ты здесь, Егор Лукьянович! Заметил? Дежуришь? Слава богу!
— Как же — богу, держи карман шире. Мальчику вот этому спасибо. Он заметил, он и дежурил.
— Дежурил, он? — Обходчик с уважением посмотрел на маленького Валерку. — Ну, молодчага. Орёл! Как же ты додумался?
— Я боялся, что «кукушка» пойдёт.
— Плохо бы пришлось той «кукушке», если б не этот орёл, — сказал Егор Лукьянович.
Обходчик между тем осмотрел рельс, звякнул по нему киркой.
— Тут дело серьёзное. Нужно вызвать бригаду.
— Дядя обходчик, можно я вызову? Я мигом до станции добегу.
— Спасибо. Беги.
Валерка побежал.
А Егор Лукьянович вдруг закричал:
— Эй, пионер! Ты хоть скажи, как тебя зовут?
«Пионер…» Опять его назвали пионером! Но на этот раз Валерке не стало стыдно. Теперь ему уже не показалось, что он обманул кого-то.
Глава одиннадцатая
ВАЛЕРКА
Сергей Сергеевич закрыл коричневую папку.
— Уже всё? Как жаль, — сказала Лиза.
И сейчас же посыпались вопросы:
— А что было потом с этим мальчиком?
— Приняли его в пионеры?
— Это всамделишный мальчик, или вы всё придумали? Сергей Сергеевич не успел ответить. Открылась дверь, из дома вышел с лоханкой в руках его маленький напарник. Он сбежал с крыльца и хотел было вылить воду в канаву, но тут в окне появилась Дарья Матвеевна. Она крикнула:
— Не туда, Валерка! Не трать зря воду. Иди за дом, вылей её под яблоньку.
Мальчик послушно пошёл за дом.
Ребята все, как один, повернули головы и посмотрели ему вслед. Потом опять повернули головы и посмотрели на Сергея Сергеевича.
В полной тишине толстяк Митя сказал:
— Я думал, он просто так орёл. А он, оказывается, не просто…
Сергей Сергеевич молча улыбался.
А Фролов сказал:
— Правду написали, дядя Серёжа! Всё так и было, ребята, уж я-то знаю. Прошлой осенью случилось.
Когда Валерка вернулся с пустой лоханью, Саша Колечкин вскочил с места и протянул ему руку.
— Давай дружить, Валерка. Приходи к нам в «Искорку» на костёр. Мы тебя со всеми ребятами познакомим.
— А я тебя выучу играть сигналы, — сказал Юра. — Хочешь подуть? На! — и протянул ему свой горн.
Галя поправила красный галстук на шее у Валерки, а Митя сунул ему последнюю горсть сухих фруктов.
— Ешь. Очень полезно. Витамины!
Валерка совсем растерялся. Откуда вдруг на него посыпались такие милости? В недоумении он посмотрел на Сергея Сергеевича.
Но Сергей Сергеевич всё ещё молчал и улыбался.
В этот момент с улицы донёсся гул мотора — и к детсаду подрулил самосвал со знакомым шофёром в тельняшке.
Фролов помахал ему рукой, взглянул на часы.
— Вот и Василий пожаловал, ребята. Собирайтесь. Я с ним договорился: он попутно подбросит вас до вашей «Искорки». Принимай эстафету, Вася, да смотри, поаккуратней, не растеряй пионеров. Я ведь знаю, как ты гоняешь, чёрт полосатый.
Василий вышел из кабины, уважительно поклонился Сергею Сергеевичу и с Валеркой поздоровался, и не просто поздоровался, а за руку, да ещё Валерием Петровичем назвал.
Лиза и Галя всё никак не могли расстаться с Дарьей Матвеевной. Напоследок они попросили её несколько раз повторить слова песни «Мы — дети рабочих кварталов…»
Василий терпеливо слушал, как девочки разучивают мотив этой песни. А потом коротко скомандовал:
— Эстафета, на погрузку.
Мальчишки полезли в кузов на щебёнку, а Лиза и Галя — в кабину.
Остались позади друзья за зелёным забором детсада. Валерка, стоя у калитки, махал рукой, долго махал, пока машина не скрылась из виду.
Ребятам немножко грустно. Но это ненадолго — ведь впереди могут, быть новые приключения…
Впрочем, какие уж теперь приключения, когда быстрый автомобиль везёт пионеров домой, в «Искорку»? Полосатый шофёр гонит машину и впрямь, как чёрт. Извилистая лесная дорога так и летит навстречу вместе с плотным ветром; на поворотах рыжие стволы сосен проносятся у самых бортов, даже сердце замирает. Мальчишки сидят на щебёнке и крепко держатся друг за друга. Надо быть начеку, не то ещё вылетишь, здесь ведь не в кабине. В кабине — Лиза и Галя. Им-то что! На мягком пружинном сиденье не трясёт, не колет, как на крупной острой щебёнке.
— Дядя Василий, а куда вы эту щебёнку возите? — спрашивает Лиза.
— На Тёплый ключ. Санаторий там строится, — отвечает шофёр и показывает на приближающуюся развилку дорог. — Вон, если свернуть налево.
Это интересно — Тёплый ключ. Девочки переглядываются. Галя тычет Лизу под бок. Раз ключ тёплый, значит, в нём можно искупаться. Ах, хорошо бы перед возвращением в лагерь поплавать ещё разок трудным стилем баттерфляй, которому выучил Родион!
— Сверните, дядя Василий.
— Так вам же направо, в «Искорку»?
— Нам к восьми, а сейчас ещё рано.
Развилка быстро приближается.
— Ладно, — говорит шофёр. — Заодно разгружусь. Посмотрите, что за Тёплый ключ. Ну, а если встретится там ещё и товарищ Рогач, архитектор, — тогда совсем интересно будет.
Самосвал встряхивает, визжат покрышки на повороте, возле самого окна кабины мелькают стволы сосен. Развилка остаётся позади.
Глава двенадцатая
ГОРЯЩИЕ КАМНИ И „СВЯТАЯ” ВОДИЦА
Собственно говоря, ещё никакого санатория нет. Есть только расчищенная от деревьев строительная площадка, на которой экскаваторы, лязгая чудовищными зубами, выгрызают траншеи. Повсюду громоздятся выкорчеванные пни, холмы песка и щебня, клетки кирпича, штабеля досок. Под толевыми навесами лежат бумажные мешки с цементом, а в стороне, отдыхая до поры до времени, растянулся на земле подъёмный кран. Для него монтажники ещё только укладывают рельсы по краю котлована. Оттуда, из глубины, уже поднимается ровная полоса гранитных глыб, скованных раствором, — основание будущих стен.
Всё это объяснил своим товарищам Юра. Недаром же его старший брат — инженер-строитель. И Юра будет строителем.
— А как же стихи? — спросила Галя и немножко покраснела почему-то. — Ведь ты мне говорил, что станешь поэтом.
— И поэтом тоже буду. Вот же Родион — и ботаник, и плотник, на все руки работник.
Прерывистый стук дизеля передвижной электростанции грохочет над лесом. Белым налётом извести покрыты стволы ближайших сосен и спецовки каменщиков. На дне траншеи два сварщика в защитных масках сваривают стыки канализационных труб; в фиолетовых вспышках плавится и закипает под электродами железо.
— Это ещё что за комиссия пожаловала? А ну-ка, отойдите сейчас же!
