Владимир Крепс - Клуб знаменитых капитанов. Книга 1
Стараясь быть солидным, отозвался голубой гном:
— А мы здесь!
— Кажется, действительно начались чудеса. Катюша, гномы!..
Маленький розовый гном восхищённо разглядывал Катюшу. Наконец, он не выдержал и пролепетал:
— Скажите, вы Татьяна Ларина?
Но Мария Петровна тут же пояснила, очевидно из педагогических соображений, что это вовсе не Татьяна, а помощник заведующего библиотекой, её помощник.
Гномы тихо пошептались между собой. А потом голубой доверительно признался, что, по правде говоря, они тоже не гномы, а ученики четвёртого класса.
Но розовый гном продолжал твердить своё:
— Нет, сейчас мы гномы, гномы, гномы!.. Сегодня в школе литературный новогодний бал…
Катюша стала поторапливать гостей. Ведь Спящая красавица не может проснуться, пока они не появятся на балу.
Гномы откинули капюшоны и сияли бороды. Оказалось, что это мальчик и девочка.
— Мы по поручению… — пояснила девочка. — Мы не от себя… Мой брат уже большой… Он в кружке юных моряков…
Мальчик нетерпеливо её перебил:
— И весь кружок поручил нам повесить на вашу ёлку сюрприз. Но это большая тайна.
И он извлёк из кармана якорь в сверкающей золотом обёртке.
Мария Петровна рассмеялась и тут же разорвала обёртку. Оказалось, что якорь шоколадный. Старая библиотекарша разломила его на четыре части и угостила всех.
Мальчик был растерян, и девочка чуть не плакала. Они робко стали говорить, что это подарок для знаменитых капитанов и что так нельзя…
Но что поделаешь? Из обломков якоря уже капала кремовая начинка. Пришлось всё съесть.
Катюша пребывала в состоянии задумчивости.
— Знаменитые капитаны… Кто они такие? И при чём тут наша библиотека?
Тем временем Мария Петровна уже накинула шубу поверх своего бального платья.
— Обыкновенная фантазия. Ну, мало ли что могут придумать дети. Да к тому же они сейчас гномы, и живут в мире чудес.
И, взявши за руки голубого и розового гномов, «помещица Ларина» важно проследовала к выходу.
Катюше оставалось только ещё раз мельком взглянуть в зеркало, прихватить веер и последовать за ними на литературный бал.
Хлопнула дверь. Большие стоячие часы в футляре из красного дерева медленно и гулко пробили семь ударов.
Первым с книжной полки соскочил Дик Сэнд и устремился к ёлке. Следом за ним подошли Робинзон Крузо, капитан Немо, капитан корвета «Коршун» и Лемюэль Гулливер. В этот момент старые морские волки чувствовали себя немного детьми. Они разглядывали украшения, поправляли флажки, зажигали свечи.
Немо утверждал, что такая большая ёлка не поместилась бы в салоне «Наутилуса». А Гулливер ответственно заявил, что даже в стране говорящих лошадей гуигнгнимов, даже на летающем острове Лапута, он не встречал подобной красавицы.
Внезапно раздался шум падающих книг… Глухие стоны… Их заглушил грохот книжного обвала…
Капитаны бросились откапывать придавленного книжными грудами человека. Из хаоса падающих томов торчал лакированный ботфорт со шпорой. Всем нам пришла мысль что несчастье постигло Карла Фридриха Иеронима Мюнхаузена. И мы не ошиблись.
Работая впятером, мы довольно скоро откопали нашего старинного друга, придавленного томами Большой энциклопедии. В руках его были зажаты ножницы и клей.
— Клянусь горными обвалами, — укоризненно сказал Робинзон Крузо, — в ваши годы, капитан Мюнхаузен, надо быть осмотрительнее.
Но знаменитый «поборник истины» уже оправился от испуга и, поправляя кружевные манжеты, ворчливо ответил:
— Чего не сделаешь ради науки. Я честно пытался к Новому году вставить в энциклопедию на букву «М» свою фамилию. И вдруг этот ужасный книгопад! Только Тартарен из Тараскона, покоритель альпийских вершин, мог бы меня понять. А… где он?
И тут только все заметили отсутствие капитана Тартарена. Высказывались самые различные предположения. Некоторые полагали, что он нежится на руках у какого-нибудь юного читателя. Другие думали, что он застрял на праздничной охоте за трофеями. Было даже высказано предположение, что он устремился на литературный бал.
И здесь Мюнхаузен сделал новое грустное открытие. Отсутствовал не один Тартарен. В кают-компанию не прибыл и герой феерии Александра Грина «Алые паруса» — Артур Грэй, капитан галиота «Секрет». Это всех обеспокоило ещё больше. Ведь он никогда не опаздывал на встречу клуба. Его в такой вечер могли задержать только самые исключительные обстоятельства.
Нас несколько утешило сообщение Лемюэля Гулливера. Оказалось, что прошлой ночью Артур Грэй постучал в переплёт книги Джонатана Свифта и шёпотом сообщил, что он отплывает в Лисс. Там, в торговых кварталах, он хотел найти новогодний подарок для своей любимой Ассоль. Морской сувенир, прекрасный, как её улыбка.
Но Робинзон Крузо пребывал в тревожном настроении.
— Ну, если Артура Грэя задержал шторм на обратном пути, это ещё полбеды. Галиот «Секрет» надёжное судно, а его капитан опытный моряк. Но сейчас все лавки уже давно закрыты. А закоулки такого порта, как Лисс, — опасное место. Наконец, мало ли что может случиться в ночь под Новый год!
Дальнейшие его размышления вслух заглушил скрип колёс. Это Мюнхаузен выкатывал пушку со страниц романа Жюля Верна «С Земли на Луну».
Заметив общее изумление, Мюнхаузен пояснил, в чём дело.
— Не думайте, что я собираюсь на Луну. Как известно, я уже там бывал два раза, и даже выступал в одном из лунных цирков. Я отправлюсь прямым курсом в Лисс! Не могу здесь оставаться! В мягком кресле! У камина! Меня мучает неизвестность. А вдруг Артур Грэй попал в лапы пиратов! Вылетаю ему на помощь. Немедленно! Да что вы так на меня смотрите? А-а-а… Вы думаете, я отправляюсь верхом на ядре? Ну, зачем же? Это не ядро, а снаряд! Плацкартное место внутри. Верхняя полка. Постель. Все удобства. Ждите меня в ноль часов. Капитан Гулливер, не откажите в любезности выстрелить из пушки. Огонь!..
Разумеется, Гулливер не мог отказать Мюнхаузену в такой просьбе. Раздался пушечный выстрел, и снаряд вылетел в открытое окно.
Капитаны молча заняли свои привычные кресла вокруг круглого стола, стоявшего посередине библиотеки. И каждый невольно вспомнил такой же вечер в ночь под Новый год. Так же весело трещали дрова в камине. Так же нарядно была украшена ёлка. Как быстро летит время. Да, тридцать первого декабря тысяча девятьсот сорок пятого года мы впервые сошли со страниц, чтобы встретить Новый год в Клубе знаменитых капитанов.
Робинзон Крузо с общего согласия вручил председательский молоток Гулливеру. Ведь именно этот мечтатель, романтик и фантаст открывал первое заседание клуба.
Раздался дробный стук старинного молотка из чёрного дерева. Лемюэль Гулливер изысканно поблагодарил за оказанную ему честь и предложил, хотя и не все ещё в сборе, соблюдать традиции клуба. Для начала надо спеть новую походную песню…
Мы не занесли в вахтенный журнал весь текст этой капитанской песни. Мы записали лишь то, что относилось не только к Новому году, но и ко всем нашим встречам…
…Пора! Порыву ветра внемли:
Гремят цепями якоря…
Ещё не все открыты земли,
Не все изведаны моря…
Робинзон Крузо, очевидно, был не в голосе и поэтому не пел вместе с нами, но песня ему очень понравилась. И, придя в радужное настроение, знаменитый отшельник воскликнул:
— Клянусь островом Нового года, у нас всё — впереди!
Дик Сэнд не мог скрыть своего изумления.
— А разве на морских картах есть остров Нового года, капитан Крузо?
Тот подвинулся ближе к камину и поправил щипцами горящие поленья.
— Да, есть, милейший Дик. Вот как было дело. Русский мореплаватель Коцебу на корабле «Рюрик» шёл от Гавайских островов к Маршалловым островам. Это архипелаг в Тихом океане, в нем насчитывается несколько сотен небольших коралловых островов, атоллов и рифов. «Первого января тысяча восемьсот семнадцатого года в четыре часа пополудни дежурный матрос с салинга заметил остров», — об этом писал сам Коцебу в своих путевых записках. Мореплаватель назвал его островом Нового года. Это был поросший лесом остров, а его обитатели — весёлыми, добродушными людьми. Высоким лбом, орлиным носом и живыми чёрными глазами они отличались от других островитян Южного моря; свои длинные чёрные волосы они натирали кокосовым маслом, связывали на макушке и убирали цветами. На шее островитяне носили разные украшения из красных раковин. Один из старейшин — рослый и весьма стройный мужчина с большой бородой, казался татуированным более прочих; в руках он держал большую раковину и извлекал из неё время от времени громкие и чистые звуки.
Рассказ Робинзона прервал громкий стук в дверь. Все насторожились. Дик Сэнд шёпотом высказал предположение, что, может быть, в кают-компанию прибыл Дед-Мороз?
