Ирина Христолюбова - Колокольчики мои
— А зачем ей реветь?
— Я ведь болею, бабушка, ей, наверное, меня жалко.
— И не думала она реветь. Учительница всё-таки, хоть и молодая.
Значит, не ревела и в школу не ждёт. А если он совсем не выздоровеет? Ничего не будет есть, истощает и умрёт. Елена Васильевна, выходит, вычеркнет его из журнала и посадит с Катей Лебедевой неизвестно кого. И все забудут, что Егор Тарантин учился в первом классе.
— Бабушка, она хоть спросила, какой я болезнью болею?
— А как же, поинтересовалась. Я сказала, что простыл.
— Ты уж, бабушка, никому про дрожжи не говори. С дрожжей не растут, а толстеют.
— Молчу, молчу.
— А где я, бабушка, простыл? Ведь тепло. Может, я Каму переплывал? Доплыл только до середины, ветер как подул! Как меня с головой накрыло — и прямо на дно! Еле-еле вынырнул.
Но бабушка его уже не слушала. У неё было столько всяких дел, что за весь день не переделаешь. Егору стало скучно. От нечего делать он полежал на кровати, под кроватью, в шкафу посидел, изображая из себя разведчика. Включил телевизор. Но там шла передача о хранении свёклы в зимних условиях.
К радости Егора, появился кот Васька, который гулял где-то целую ночь. Он был страшный задира и драчун.
— Опять с кем-нибудь подрался?
Васька ничего не ответил, хотя Егор и учил его разговаривать. Он лениво улёгся на стуле и замурлыкал. Играть ему совсем не хотелось. Егору ещё скучнее стало. Всё-таки утро тянулось удивительно долго, не то что в школе.
— Бабушка, бабушка! — закричал он.
Бабушка всполошилась, прибежала.
— Я думала, уж не пожар ли. Только на пожаре так кричат.
— Что мне делать, бабушка? Скучно что-то болеть.
— А ты лежи да думай, — сказала бабушка. — Иной раз бы подумал, да некогда. А у тебя и дел-то других нет, думай себе да думай.
— А о чём?
— Что ты за человек, если тебе подумать не о чем?
— Есть мне о чём подумать, даже очень.
— Ну, вот и думай, коли есть. А мне надо обед варить.
Егор лёг на кровать, закрылся одеялом и приготовился думать. В этот самый момент Арканя появился.
— Здравствуйте, бабушка Груня! Что Егорка делает?
— Он думает.
Арканя прошёл в спальню.
— Здравствуй, Егорка. Бабушка Груня говорит, что ты думаешь.
Егор очень обрадовался Аркане, сбросил одеяло.
— Нет, Арканя, я только собрался.
— Вставай скорее, Егорка! Сейчас к тебе Лебедева придёт Катерина.
— Зачем? — испугался Егор.
— Она говорит, что Елена Васильевна поручила ей навестить тебя. Только ничего ей Елена Васильевна не поручала. Это она сама придумала. Я ей сказал, что ты уже совсем здоровый. Она заладила своё: «Нет больной, нет больной!»
— Давай, Арканя, убежим, — предложил Егор.
— Не-е, — замялся Арканя. — Она смирная. Посидит — и всё.
Смирная-то смирная, только Егор не знал, что и делать. В школе понятно: её можно и за косу дёрнуть. А тут в гости придёт! Ещё ни разу ни одна девочка в гости к нему не приходила. Просто так забегали: Маринка, Галка, Наташка. Соседские девчонки. Но Катя Лебедева не просто забежит, она навестить придёт. Почему-то Егор представил, что в её руке будет обязательно корзиночка, а на голове — беленький платочек. И говорить она будет вежливо, на «вы».
— Нет, Арканя, давай убежим! — Егор торопливо стал натягивать свитер.
Но тут раздался тихий стук в дверь.
— Она, наверное. — И Арканя побежал навстречу.
Егор не знал, как и быть: то ли ему ложиться, раз он больной, то ли уж быть совсем здоровым.
— Вот он — жив-здоров! — сказал Арканя.
Катя Лебедева робко вошла в комнату. Вместо корзиночки в руках у неё был портфель: видимо, домой она не заходила.
— Садись, — сказал Егор и подставил стул.
Арканя присел на кровать. Они замолчали. Катя расстегнула портфель. Там у неё лежало большое яблоко, которое мама велела съесть в большую перемену. Но Катя оставила его Егору.
— Кушайте! — сказала она.
Егор взял яблоко. Оно было холодное, тяжёлое, жёлтое, и сквозь жёлтое проступало нежное, розовое.
— С юга привезли? — спросил Арканя. — У нас такие не растут.
— С юга, — подтвердила Катя.
Егор аккуратно разрезал яблоко на дольки. Одну дольку, самую большую, унёс бабушке Груне. А самую розовую и красивую протянул Кате.
Они сидели и хрустели яблоком, не глядя друг на друга.
— На юге зимы не бывает, — наконец сказал Егор. — Всё время лето.
— Вот бы там жить! — вздохнул Арканя. — Мы бы всё время яблоки ели и арбузы тоже.
— И абрикосы там растут, — сказала Катя.
— И море там такое тёплое, что целый день можно купаться. Не замёрзнешь, — произнёс Егор.
— Целый день всё равно не высидишь, — возразил Арканя. — Есть захочется.
— Можно прямо в море есть, — не сдавался Егор. — Лежи на спине и грызи яблоко.
— Ну да! — рассмеялся Аркаря. — Волна поднимется — только тебя и видели.
— А его дельфины спасут, — сказала Катя.
— Дельфины? — Арканя даже встал. — Да как они про него узнают? Дельфины в океане живут!
— Не только в океане, — возразила Катя. — Они прямо у берега плавают, я сама видела.
— Ну, ты и заливаешь! — не выдержал Егор, хотя ему очень хотелось, чтоб его спасли дельфины.
— Где ты их видела? — засмеялся Арканя. — Во сне?
— Что ты смеёшься? Мы с мамой были в Батуми и ходили в дельфинарий. Там они выступают перед публикой, как в цирке.
Мальчики удручённо молчали. Они никогда не были на юге и ещё не видели моря, не то что дельфинов. Даже в городе, на левом берегу Камы, им приходилось бывать довольно редко.
— А я в цирке слона за хобот трогал, — безнадёжно сказал Егор.
— А в меня клоун мяч бросил, — вспомнил Арканя.
Они опять замолчали.
— Пойдёмте на улицу бегать, — предложил Егор.
— Ты же больной, — сказала Катя.
— Я уже выздоровел!
— У тебя опять живот болел? — спросила она.
— Ага. Что-то у меня с ним происходит.
— Аппендицит. Тебе будут операцию делать.
— Никакой у него не аппендицит! — с гордостью произнёс Арканя. Наконец-то и они могли кое-чем поразить Катю. — У него знаешь что? У него такое!..
Катя испуганно посмотрела на Егора.
— Во всём свете только мы про это знаем! — добавил довольный Арканя.
— Про что? — спросила Катя.
— А вот про это! — Мальчишки засмеялись и побежали на улицу. Катя за ними.
Перед домом была лужайка, на которой гуляли куры. Мальчики растянулись на траве, вызвав неодобрительное кудахтанье.
Всё-таки хорошо жить на свете, пока ещё не подул холодный осенний ветер, не заморосил мелкий дождь и низкие серые тучи не закрыли солнце. Ещё можно валяться на траве, бегать босиком, собирать в кучу опавшие листья, жечь в овраге костёр, играть в «чижа». Ещё многое можно успеть за последние солнечные денёчки!
Егор повернулся на спину, закрыл глаза. Катя села рядом с ним на портфель, сорвала травинку и провела травинкой ему по щеке. Егор мотнул головой, подумал, что муха. Катя улыбнулась и снова провела травинкой. Егор снова мотнул головой и открыл глаза.
— Это ты! — рассмеялся он и дёрнул портфель, на котором сидела Катя. Она свалилась на землю и тоже засмеялась.
— Хватит вам, — проворчал Арканя. — Не дадут отдохнуть.
Он лежал на животе, уткнувшись в пожелтевшую траву, и ждал, что Егор с Катей о нём вспомнят и хотя бы дёрнут за ногу, и уже приготовился к тому, что даже и не пошевелится. Но никто его за ногу не дёргал. Они смеялись и толкали друг друга, как будто Аркани тут и не было.
Он встал, отряхнулся. На щеке его отпечатались стебельки травы.
— Ты куда? — всполошился Егор.
Арканя неопределённо пожал плечами. Егор шутливо толкнул его в бок, понял: друг обиделся. И правда, чего это он с девчонкой разыгрался?
— Скука здесь. — Арканя зевнул.
— Пойдём на Седьмую линию за рябиной, — предложил Егор.
— Пойдём, — вяло согласился Арканя.
— А мне пора домой, — удручённо сказала Катя.
— Ну и иди, не задерживаем! — Егор встал на голову и поболтал ногами. Но долго стоять на голове было не очень удобно.
Катя надула губы, готовая вот-вот расплакаться. Слёзы у неё были очень близко. А уж когда она начинала плакать, то они лились рекой.
— Ладно, пусть с нами идёт, — примирился Арканя. — Мы залезем на дерево и будем ей вниз кисти сбрасывать.
— А мне жалко, что ли, — сказал Егор. — Сама заныла, что домой пора.
Кате действительно пора было домой, ведь её ждали из школы, но и от мальчиков отставать не хотелось. И она решила задержаться ещё на полчасика, не больше.
В лес, на Седьмую, вели две дороги, одна — через посёлок мимо автобусной остановки; другая, ближняя, — вдоль оврага. Катя хотела по оврагу, чтоб быстрее, а Егор сказал, что там грязно, Катя туфли оставит. Арканя вспомнил, что в прошлом году он там даже в сапогах завяз.
