Андрей Жариков - Сказание о суворовцах
Во взводе только три суворовца отличники учёбы: Борис Куц, Юра Архипов и Саша.
Впереди, у входа в метро, мелькнул парнишка с зачехлённым луком, и Саша рванулся вперёд: вдруг кто-нибудь из знакомых. Но паренёк скрылся в толпе. И тут Саша понял, как соскучился по своим товарищам-стрелкам, по луку, по стрельбе. «Завтра же поеду в спортшколу. Надо будет сейчас позвонить — узнать, когда у них тренировка и где».
Стрелки спортивного общества «Труд» тренировались в школе верховой езды на Беговой. Не первую зиму они арендуют это помещение. Саше нравилось, что за стеной фыркали и ржали лошади. В дверные проёмы были видны их добрые морды с острыми ушами. Нравился запах лошадей и опилок.
Побыв дома с часок и отведав вкусного пирога, Саша позвонил тренеру. Ему ответили, что Алла Антоновна занимается с ребятами в манеже. Поехал туда. Едва появился у барьера, ребята загалдели:
— Сашка! Суворов! Пришёл?
— Привет, суворовец!
— Давай к нам, Сашок!
— Бери лук, потренируемся!
Подошла Алла Антоновна. Она тоже обрадовалась Саше.
— Здравствуй, здравствуй, суворовец! Вижу, военная жизнь тебе на пользу — окреп, подрос. Ну, что, тянет в родные стены?
— Тянет, — застенчиво ответил Саша. — Мне удавалось иногда стрелять в ЦСКА. Только времени нет. Всё рассчитано по минутам.
— А ты знаешь, есть идея: хочешь выступить на зимнем чемпионате Москвы среди юношей?
— Конечно, хочу! У нас тоже, как в школах, каникулы, и я свободен. Но давно не стрелял, и лука нет.
— До чемпионата пять дней, потренируешься. Выручай, Сашок. Некого ставить в команду юношей третьим номером. Братьев Молодцовых родители с собой в Карпаты взяли, у Юры Гаврилова аппендицит вырезали. Вот и остались Серёжа Черных и Миша Артамонов.
— А те ребята? — Саша кивнул головой в сторону стреляющих мальчиков.
— Они пока на длинной дистанции слабы. Недавно начали. Из них только Эдик Буланый может пойти, да и то четвёртым подстраховщиком. Но ты же знаешь, что в зачёт из четырёх участников идут трое лучших. У Эдика пока третий разряд, а те перворазрядники. Ну как? Стрелы возьмёшь Юрины, растяжка у вас одинаковая.
— А лук?
— Лук дам свой, «Хойт».
— «Хойт»? — У Саши загорелись глаза. Стрелять из такого лука — мечта каждого стрелка. Классный лук.
Когда Алла Антоновна впервые появилась с этим луком на тренировке, Саша даже не решился попросить просто подержать его, потянуть тетиву. Конечно, он согласен, и раздумывать нечего.
В тот же день Саша приступил к тренировкам. Через три дня уже уверенно стрелял на всех дистанциях: 90, 70, 50 и 30 метров.
Первые дни болели плечи, ныла спина, выстрелы получались корявые, стрелы летели куда угодно, только не в жёлтый круг. Но постепенно движения стали уверенней, левая рука, удерживающая лук, крепче, мышцы как бы проснулись, вспомнили забытый навык.
В пятницу после тренировки Саша позвонил Симе. Он долго не решался сказать ей о чемпионате, думал: «А вдруг буду плохо стрелять, и Сима это увидит». Но Сима не удивилась приглашению, тихонько рассмеялась в трубку и сказала:
— Я ждала, когда ты меня позовёшь прийти поболеть. Победу возьмёшь себе, а неудачу поделим на двоих.
— А откуда ты знаешь про соревнования?
— Твоя мама сказала утром. «Он, — говорит, — на тренировку уехал. Будет участвовать в соревнованиях». Я была в манеже, видела, как ты стрелял. Так красиво…
— Что же ты, видела и не подошла?
— Не хотела отвлекать, а потом тебя позвала Алла Антоновна, и вы куда-то ушли. Ну, до завтра! Я приду.
Утром Саша сделал гимнастику на балконе, принял прохладный душ. Плотно позавтракал и уехал на манеж пораньше. Там уже играла музыка. Бодрый мужской голос пел: «Мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена!» На балконах были развешаны флаги спортивных обществ «Буревестник», «Труд», «Зенит», «Спартак», «Урожай» и ЦСКА.
Наконец-то время построения. Команды прошли парадом мимо трибун. Саша увидел во втором ряду Симу. Потом, как положено, победители летнего чемпионата подняли флаг соревнований, главный судья объявил чемпионат Москвы среди юношей в закрытом помещении открытым. Подали команду «минутная готовность», прозвучал сигнал, на светофоре зажёгся зелёный свет, соревнования начались.
В первый день спортсмены стреляли на длинные дистанции: девушки с расстояния 70 и 60 метров, юноши — с 90 и 70.
Красивы лучники на огневом рубеже. Все в белых костюмах — это обязательный цвет стрелковой формы. Спортсмены стоят одной шеренгой. Торжественно выглядит этот строй. Движения лучников неторопливы, чётки, плавны. Лук в руках спортсмена кажется лёгким и послушным.
В манеже тишина. Слышно только, как шипят летящие стрелы, глухо гудят тетивы на луках да лопаются пробиваемые мишени. Болельщики здесь не свистят, не кричат. Люди на трибунах переговариваются вполголоса, смотрят в подзорные трубы и бинокли да изредка записывают в блокнотах. И кажется, что нет борьбы между спортсменами, каждый озабочен только своими результатами. Но на табло то и дело меняется лидер. Всего одно очко разделяет соперников. Разве это не борьба?
Первая пробная серия у Саши была неудачной. Стрелы разбрелись по всей мишени. Алла Антоновна, массируя ему плечо, тихо наставляла:
— Не забивай себе голову посторонними мыслями. Отключись. Лови ритм. Доверься своим мышцам — они всё сделают, как надо. Если что-то будет не так, я подскажу. Иди, твоя очередь.
Саша вышел на линию стрельбы. Да! Только ритм: раз — достал стрелу из колчана, два — зарядил, три — поднял лук, прицелился, четыре — натянул тетиву, затаил дыхание, выпустил. Повторил: раз, два, три, четыре. И ещё раз.
— Молодец! — весело сказала Алла Антоновна, когда спортсмены возвращались от мишеней. — Продолжай точно так. Прицел не поправляй. Иди за стрелами.
— Первая зачётная серия! — объявил судья-информатор.
Саша взял лук, затянул удерживающий ремешок. Оружие приятно влилось в руку. Всё вокруг казалось в тумане. Саша видел отчётливо только мушку прицела да мишень, она даже как будто приблизилась, стала ярче. И снова: раз, два, три, четыре…
Саша стрелял, ходил к мишени за стрелами, но ему казалось, что всё это делает не он, а кто-то другой, а сам же он только наблюдает со стороны. Судья-информатор несколько раз объявил его фамилию в лидирующей группе, но и это не отложилось в Сашином сознании, прошло мимо. Вместе с тем все его движения были чёткими, сознание ясным, он хорошо чувствовал лук, свои мышцы и тот момент, когда надо сделать выстрел. Саша был в состоянии вдохновения, столь нужного для спортсмена во время соревнования.
Подошла Сима. Деловито, по-домашнему достала из сумки термос с горячим чаем и печенье.
— Угощайтесь. Печенье собственного производства.
— Сестра? — спросила Алла Антоновна.
— Нет, товарищ, — ответила Сима. — Я первый раз на таких соревнованиях. Красиво. Только очень долго. Уже три часа прошло.
— Это ещё хорошо, что в манеже, — сказала Алла Антоновна. — А на открытом стрельбище и ветер, и дождь, а в жару — солнце печёт. И четыре часа подряд. А вы с Сашей похожи, — удивилась тренер. — Потому и спросила, не сестра ли?
После перерыва Саша стрелял ещё лучше. Ощущение силы, уверенности и радости не покидало его. По сумме двух дистанций он вышел на второе место. Ещё ни разу на длинных дистанциях ему не удавалось набрать больше 500 очков, а сегодня сразу на 30 очков превысил личный рекорд.
Наступил второй день соревнований. Решалась судьба командного и личного первенства. Рано утром в квартире Аллы Антоновны раздался телефонный звонок. Звонил Саша Суворов:
— Мне надо срочно видеть вас. Тут такое… Я в манеже.
— Что случилось? — перепугалась Алла Антоновна. — Говори же!
— Приезжайте, всё увидите сами…
Вскоре тренер была в манеже. Саша стоял с луком возле разминочного щита. Он протянул Алле Антоновне правую руку: на среднем и безымянном пальцах чернели кровавые мозоли.
— Выход один, — спокойно сказала тренер, — продезинфицировать, проколоть и заклеить пластырем. А дальше — терпеть!
И Саша терпел. Порой от боли слёзы застилали глаза, а рядом с прицелом вспыхивали красные точки, но он терпел. Кисть правой руки горела огнём, и, когда Саша делал выстрел, казалось, что с пальцев сдирается кожа, но он терпел. К концу дистанции в пятьдесят метров боль притупилась, вернее, Саша притерпелся к ней. Хотя результат был невысокий, Саша радовался, что справился с собой.
Осталась последняя дистанция, самая короткая — тридцать метров. Каверзная дистанция. Кажется, вот они, мишени, рядом, а в десятку попасть не можешь. Здесь побеждает тот, у кого крепче нервы, твёрже воля. Кто не поддаётся соблазну точнее удержать прицел в центре жёлтого круга. Бледный, сосредоточенный, Саша выходил на рубеж, быстро выстреливал три стрелы и уходил в зону ожидания. И стрелы летели точно в цель, как будто их магнитом тянуло в жёлтый круг.
