Пётр Заломов - Петька из вдовьего дома
— Как зовут? — неожиданно громким, звучным голосом спрашивает учитель.
У Петьки даже дух перехватило.
— Когда учитель спрашивает, надо отвечать! — наставляет Алексей Алексеевич. — Учиться хочешь?
— Хочу, — чуть слышно выдавил Петька.
— Ну ладно, коли хочешь. Я тебя приму. Только смотри, сиди у меня смирно, а то я тебя… — учитель грозит тонким и длинным пальцем.
«Шкилет, людоед!» — опять со страхом думает Петька и прячется за спину матери.
— Послезавтра пусть приходит с азбукой и аспидной доской, — заканчивает разговор учитель.
— Страшный шкилет! — жалуется Петька матери по дороге из школы.
— Дурачок ты! Он просто старенький! Ему уже за семьдесят, наверное! Когда состаришься, и ты таким станешь. Если будешь сидеть тихо и не будешь шалить, он тебя не тронет! — успокаивает сына Анна Кирилловна.
В назначенный день Петька, захватив букварь и аспидную доску сестренки Оли, отправляется в школу вместе с Петькой Обродковым, сыном Андрея Васильевича.
Пришли рано утром.
Тут же во дворе познакомились с другими новичками. Когда раздался звонок, гурьбой повалили в класс.
В знакомой Петьке большой комнате стояло два ряда парт, на восемь человек каждая.
Вошел сторож — высокий русый мужик с курчавой бородой.
— Которые новички, садитесь в сей класс, второклассники — направо, третьеклассники — налево, — скомандовал он и ушел.
Потом пришли Алексей Алексеевич и высокая красивая девушка с продолговатым личиком и тонкой талией.
— Вас будет учить Зоя Владимировна, — сказал Алексей Алексеевич и, перейдя к старшим ученикам, запел:
— Преподобный господи…
Ученики подхватили хором:
— Преподобный…
После молитвы Алексей Алексеевич закрыл дверь, новички остались наедине с учительницей.
Урок начался с того, что Зоя Владимировна пересадила учеников по-своему: самых маленьких — вперед, самых рослых — назад. Петьке с первой парты пришлось передвинуться на одну из средних. После этого новичкам были преподаны правила поведения в школе, и учительница приступила к занятиям. Она показала и назвала пять букв, а потом перешла к слогам из этих букв. Петьке занятия грамотой понравились, и он с увлечением тянул вместе с другими звуки и слоги.
Несколько дней, пока все ученики не запомнили, класс учил буквы. Потом перешли от букв и слогов к целым словам.
Учительница, несмотря на свою внешнюю деликатность, бесцеремонно лупила шалунов квадратной линейкой по головам, а всех невыучивших задание ставила на колени или оставляла без обеда. И все-таки Петька радовался, что не попал к страшному «шкилету».
Правда, некоторые сорванцы, особенно кто из второгодников, дразнили учительницу за тонкую талию и злость «осой». Но прозвище не привилось. Петька, рассуждая об этом со своим соседом Корякиным, говорил:
— На что ей толстой быть? Чай, она девушка! Как царевна из «Иван-царевича»!
Во время урока Петька с восхищением рассматривает красивую учительницу и думает: «Непременно на ней женюсь, когда вырасту!»
Поначалу Петька очень гордится званием ученика. Ему кажется, что теперь и все должны относиться к нему иначе — более почтительно, что ли. И когда Оля заставляет его подметать дома пол, он сердится:
— Ну да! Чай, я школьник! Мети сама! Мне уроки еще учить надо!
— Ну так я тебе не стану сказок рассказывать! — грозит сестра.
— И не надо! Я скоро сам читать научусь. И про Бову-королевича и про Еруслана Лазарича — все сам прочитаю! — отмахивается Петька и с увлечением, во весь голос продолжает учить заданный урок. Петьке очень хочется поскорее научиться читать сказки.
— Ишь какой! Заважничал! — обижается Оля и передразнивает Петьку:
— Ба-ааа-ба, ва-ааа-за…
— Отстань, не мешай! Ведь меня Зоя Владимировна спрашивать будет.
Оля как попугай повторяет слова Петьки.
— Ольгушка — солена лягушка! — дразнится он.
Ольга вновь повторяет Петькины слова.
— Мама! Зачем Ольга дразнится? Учить не дает! — кричит что есть силы Петька.
— Ябеда… А еще мальчишка! — шепчет Оля. — Всем расскажу, что ты ябеда.
— Что у вас там такое? — говорит, просыпаясь, задремавшая над шитьем Анна Кирилловна. — Оленька, ты не мешай ему. Пусть себе учит!
Оля берет веник и подметает пол, а Петька продолжает выводить: «Ба-ааа-ба…»
Через три месяца весь класс уже читает по складам и переходит от азбуки к «Родному слову»[37]. Для Петьки это настоящее чудо, когда из простых букв получаются разные знакомые слова, и он не устает восхищаться этим.
Вот он читает про тетерева и лисицу[38]. На маленькой картинке изображена опушка леса. На одной из сосен сидит тетерев, а на земле около ствола юлит лисица. Петька видел живую лису в зверинце на ярмарке, а битых тетеревов — в мясной лавке и потому особенно ясно представляет всю картину. Петьке не в диковину, что птицы и звери разговаривают, он знает это по сказкам матери и сестры, да и сам не раз слышал, как петух разговаривает с курами по-куриному, кошка с котятами — по-кошачьи, а вороны — по-вороньи.
Петька убежден, что птицы и звери так же хорошо понимают друг друга, как и люди. Он читает очень медленно и волнуется. Поведение лисы кажется ему подозрительным. «Терентий! Терентий! Я в городе была», — говорит лиса. «Вишь, сволочь! Как врет! — думает Петька. — Разве лисы бывают в городе? Приди только — собаки сразу разорвут. Да и полицейский саблей голову отрубить может. А то из револьвера застрелит!»
Однако равнодушный ответ тетерева: «Бу-бу-бу, бу-бу-бу! Была так была!» — успокаивает Петьку. «Ишь какой! Не больно-то ей верит! Молодец!» — восхищается им Петька. Но читает про якобы добытый лисой указ о мире и с новой силой переживает за добродушного тетерева.
«Съест! Непременно съест, стерва!» — с ненавистью думает Петька. Ему кажется, что тетерев поверил лисе и вот-вот слетит к ней на землю. Поэтому, когда появляется охотник, у Петьки вырывается вздох облегчения. Лиса убегает. Петька торжествует: «Ага! Испугалась! Сама указу не верит. Ясно дело, выдумка все…» Но радость его длится недолго: «А ведь охотник-то теперь самого тетерева застрелить может. Застрелит, а потом продаст в лавку к Курепину. И будет тетерев висеть там на крючке…»
Сказка кончилась, но Петьке не по себе. На сердце тревожно, и мальчик не может больше сидеть в комнате.
— Мам! Пойду дрова колоть.
— Только ногу не заруби! — кричит вслед Анна Кирилловна.
— Чай, не маленький! Не в первый раз! — обижается Петька, надевая на ходу рваное пальтишко, шапку и варежки.
На дворе высокие сугробы. Крутит метель, бьет Петьку в лицо. Вокруг ни души. Скучно. «Ишь, чертова свадьба! — с неудовольствием думает Петька. — А ведь я валенками снег зачерпну, надо расчистить». Он идет в сени за лопатой. Расчищает узкую тропу к сараю, в котором сложены дрова.
Отдохнув, Петька принимается за дело. Он колет «как большой»: кладет полено концом на плаху и, встав на другой конец левой ногой, с размаху всаживает топор. Если полено легкое, поднимает его на плечо и бьет обухом по плахе — полено раскалывается. Иногда попадает сучок, и Петька бьет пять, шесть, а то и десять раз, — пока полено не расколется. За работой он быстро забывает про лису и тетерева.
Закончив работу, Петька снова берется за лопату и прочищает дорожку к дому, потом таскает поленья в комнату, укладывает их в голландскую печь.
— Можно растоплять, Петюша? — спрашивает Анна Кирилловна.
— Можно, — деловито отвечает Петька.
— Жар нагорит — самовар поставим… — как со взрослым советуется с ним мать.
Петька любит огонь, растапливать печку для него — удовольствие.
Сначала дрова не хотят разгораться, но Петька отщипывает и подбрасывает в огонь все новые и новые лучинки. И вот в печи уже бьется пламя. На концах сырых поленьев появляется белая пена, а когда она высыхает, дрова начинают трещать и стрелять угольками. Петька сидит перед печкой на маленькой скамеечке, грея озябшие руки, неотрывно смотрит в огонь. Смотрит — и неясные, смутные воспоминания овладевают им. Вспоминаются Олины сказки, прочитанные в школе былины…
В печке вырастают и рушатся огненные башни и замки. «Точно из червонного золота!» — думает Петька и вспоминает рассказ Оли о том, как храбрый Наль[39], отыскивая свою прекрасную Дамаянти, идет через огненный пылающий лес.
«Я бы тоже прошел, кабы у меня была невеста», — убежден Петька и пробует дотянуться до огня, но быстро отдергивает руку от пламени.
На коже опалился тонкий нежный пушок. «Враки все про Наля!» — решает Петька.
