Жан-Филипп Арру-Виньо - Вишенка на торте
Примерно на середине «Винчестера», когда там уже вовсю стреляли, папа вдруг вспомнил, что за всей сегодняшней чехардой мы совершенно забыли про службу в церкви.
По правде говоря, никто про нее не забывал. Мы просто с самого утра изо всех сил молились о том, чтобы о ней не вспомнил папа.
— У меня, кажется, поднялась температура, — проскрипел Жан В., у которого уши во время просмотра телепередач всегда становятся такие же красные, как и у его шиншиллы.
— А мне еще нужно решить задачку про водопроводный кран, — приврал Жан Г.
Что же до Жана Д. и Жана Е., то они были еще слишком малы, чтобы выходить из дома так поздно, решила мама.
Так вот и получилось, что в церковь потащились в итоге только трое — папа, Жан А. и я, пока средние и младшие сидели себе там в тепле и смотрели, как тарахтит винчестер главного героя и бандиты падают, как мухи, в осажденный загон для скота. Все это было страшно несправедливо!
Зато на обратном пути мы все-таки повеселились. Когда мы въехали на нашу улицу, папа по очереди усадил нас обоих к себе на колени и разрешил немного порулить.
Мы ехали не быстро, потому что это была не просто машина, а мамин «ситроен» цвета глазированного каштана, но дождь кончился, поэтому папа поднял откидную крышу. Встречный ветер дул нам в лицо, и казалось, будто мы — смелые гонщики вроде Мишеля Вальяна и выходим на последний этап гонки «24 часа Ле-Мана». По крайней мере я, ну а что касается Жана А. с его очками и грязными волосами, которые лезли ему в глаза…
В общем, закончилось наше воскресенье просто отлично, несмотря ни на что.
Меня зовут Б., Жан Б
Это я первым увидел афишу, прямо перед зимними каникулами. Вечерело, я ехал на велосипеде из школы и остановился как вкопанный перед освещенной витриной кинотеатра «Вокс» — и еще очень долго стоял там, разинув рот.
Люди уже выстроились в очередь, чтобы попасть на первый сеанс. Должно быть, вид у меня был совершенно ошалелый, потому что кассирша в окошке то и дело поглядывала на меня краем глаза — как будто у меня были суперспособности и я мог посмотреть фильм бесплатно сквозь стену кинотеатра.
«Бриллианты навсегда»… Новый фильм про Джеймса Бонда! Даже название — и то было удивительным!
Я вернулся домой, не помня себя и гоня велосипед на сверхзвуковой скорости, хотя ноги мои, казалось, почти не касались педалей.
— Новый «Джеймс Бонд»? — переспросил папа, когда я, задыхаясь, сообщил ему великую новость. — Ну-ну.
Не выпуская трубки изо рта, он плеснул себе в виски газировки с той же невозмутимостью, с какой глава британской секретной службы узнает о том, что миру грозит полное уничтожение. После этого он обернулся к маме.
— А и в самом деле, дорогая, — начал он. — почему бы нам во время каникул не отвести старших в кино?
И добавил, посылая маме зашифрованные послания в виде колечек дыма:
— Конечно, если они будут вести себя должным образом…
Жан В. едва не свалился с кресла, на котором они сидели вдвоем с Жаном Г.
— Что? — воскликнул он. — Только старших? А как же я?!
— Нет, а правда! — подхватил Жан Г. — Как же мы?!
— Я тозэ хотю пойти на Дзеймса Бонда, если буду вести себя долзным облазом! — возмутился Жан Д.
— Меня зовут Понд, Джеймс Понд! — закричал, брызжа слюной, Жан Е. и стал целиться во всех из своей компотной ложки.
Папа покачал головой.
— Об этом и речи быть не может, — сказал он. — Вы еще маловаты для Бонда.
— Я самый старший из средних! — боролся за свои права Жан В.
— А я — самый сталсый из младсых! — не отставал Жан Д.
Все приготовились сражаться каждый за себя, но мама положила конец дискуссии.
— Папа прав, — объявила она. — Вы еще не доросли до картин подобного рода.
— Но почему? — возмутился Жан В.
— Ну, потому что… Потому что там есть сцены насилия, которые могут произвести на вас слишком сильное впечатление…
— И еще там есть девушки… э-э… в слишком откровенных купальниках, вот почему, — закончил за маму папа и только после этого с изумлением уставился на Жана Е. — Но, послушай, дорогая, откуда наш младший ребенок знает наизусть реплики из картин подобного рода?
— Понятия не имею, дорогой, — проговорила мама и тоже встревоженно посмотрела на Жана Е.
— Джеймс П-онд! — снова плюнул Жан Е. через компот. — Пиф-паф! Получай, шакал!
Вечером, чтобы можно было спокойно поужинать, мама кормит Жана Е. раньше, чем всех остальных. На этот раз мы об этом пожалели: еще чуть-чуть, и из-за его дурацких имитаций реплик Джеймса Бонда наш поход в кино может сорваться.
— По-моему, это все-таки не такая уж и удачная мысль — вести детей на этот фильм, — произнесла мама тоном, от которого нельзя было ждать ничего хорошего.
— Мне уже почти двенадцать! — с отчаянием выкрикнул я. — И к тому же папа обещал…
Жану А., похоже, было все равно, пойдет он на Бонда или не пойдет. Он только знай себе вздыхал и снисходительно поглядывал на нас, как на несчастных головастиков, барахтающихся в бокале.
— Ну ладно, поживем — увидим, — сказал папа, уклоняясь от принятия решения. — Все зависит от того, как вы будете вести себя на каникулах…
Все это были пустые слова.
Прошла первая неделя каникул, за ней — вторая, а мы все не шли и не шли в кино. «Поживем — увидим», — говорил папа каждый день, и скоро мы поняли, что это означает: ничего-то мы не увидим, никогда!
Каждое утро мы с Жаном В. открывали мою тетрадь секретного агента. В ней, среди чертежей космических ракет и описаний лучших парализующих приемов, была вклеена уменьшенная копия афиши.
— Не лезь своими грязными пальцами! — предупреждал я Жана В.
Афиша фильма «Бриллианты навсегда» занимала целую страницу. На ней Джеймс Бонд стоял в какой-то штуковине, похожей на щипцы на шарнирах, в руках он держал свой «вальтер», а внизу под ним взрывалась очередная секретная база. Вместе с ним на афише были изображены две женщины, которые бросали пригоршни бриллиантов прямо куда-то в космос, рядом кружили вертолеты и подводники-диверсанты, которые палили из своего оружия кто во что горазд.
— Судя по афише, это ужасно здорово! — вздыхал Жан В. — Как думаешь, эти женщины — злодейки?
Ну да, Жан В. ведь один из наших средних братьев, поэтому он пока еще ничего не знал о жизни секретных агентов.
— Конечно, злодейки, чурбан! Если бы они не были злодейками, они бы не надели такие откровенные купальники, в то время как Джеймс Бонд одет в смокинг!
— Черт возьми, ты прав! — проговорил Жан В., не отрывая глаз от афиши. — По-моему, это и в самом деле ужасно здорово!
Из-за него-то все и произошло — из-за Жана В.
Ну, и еще из-за мамы с папой, которые не умеют держать слово.
В первую среду после каникул Жан В. отозвал меня в сторонку.
— Все мои друзья на каникулах посмотрели Джеймса Бонда, — сказал он.
— Мои тоже, — мрачно отозвался я.
— Мне осточертело быть единственным чурбаном в классе! — заявил Жан В. — И раз родители не хотят нас отвести, я пойду в кино без них!
— Ты что, очумел? А если тебя поймают? Да и к тому же кассирша в кино ни за что не пропустит в зал мелкоту вроде тебя!
— А мы скажем, что пришли с родителями, просто они уже в зале, — предложил Жан В., доставая из конверта монетки, которые дедушка Жан и бабушка Жанет прислали нам на Рождество.
— «Мы»? — переспросил я. — Ты что, думаешь, я пойду с тобой?
В ответ Жан В. рассмеялся, ссыпая монеты себе в карман.
— Да ты струсишь, спорим? — сказал он.
Долго я размышлять не стал. А не надо было обманывать нас и портить пустыми обещаниями рождественские каникулы! К тому же я ведь собирался стать шпионом — а значит, мне нужно было тренироваться в выполнении секретных миссий. Как я смогу вернуть ядерную боеголовку, похищенную русскими, или отыскать подводную лодку, которая лежит на стометровой глубине в котловане, наводненном акулами, если не могу даже тайком сходить с Жаном В. на «Бриллианты навсегда»?
— Куда это вы собрались? — спросил Жан А., увидев, как мы вдвоем выходим из дома.
— На холм, — ответили мы.
У меня было мелькнула мысль предложить ему пойти с нами. Раньше Жан А. обожал Джеймса Бонда — до своего скачка роста.
— Несчастные чурбаны! — засмеялся он. — До сих пор играете в ковбоев и индейцев?
«Ну вот и хорошо, — подумал я. — Сам виноват».
И мы с Жаном В. пошли.
Фильм оказался в тысячу раз лучше, чем мы себе представляли. Выйдя из кинотеатра, мы оба долго молчали, не в силах произнести ни слова. Уши у Жана В. были еще краснее, чем после целого дня перед телевизором. Да я и сам чувствовал себя очень странно: меня переполнял восторг, и в то же время было как-то грустно — так бывает всегда, когда происходит что-то потрясающее и ты знаешь, что больше это не повторится.
