Софья Могилевская - Марка страны Гонделупы
Что касается Вовки, тот в одну минуту запихал себе в рот и конфеты, и печенье, и оба мандарина.
Нет, не в его характере оставлять что-нибудь «на потом» или кому-нибудь относить. Очень надо!..
Вообще на каникулах было великое множество разных восхитительных развлечений. Елка у Пети. Елка у Вовки. Один раз они ходили в кино. Один раз в кукольный театр.
Но всему приходит конец. Пришел конец и каникулам.
И когда Петя, немного сонный, отвыкший за каникулы рано вставать, одевался при свете электрической лампы, а потом шел в школу, ему было так жалко… Как быстро все пролетело! Ведь кажется, будто лишь вчера они прибежали из школы и показывали маме Кирилкину пятерку по арифметике.
Однако печаль его мало-помалу стала проходить, когда он забежал за Вовкой и нашел там Кирилку. И полностью рассеялась, когда втроем они подошли к знакомому белому зданию школы. И отворили знакомую широкую дверь, и повесили шубы на знакомые вешалки, и вошли в свой класс — может быть, чуточку забытый за две каникулярные недели, но такой хорошо знакомый, знакомый до последнего гвоздика на стене.
Было похоже, будто они возвратились обратно домой после приятного, но все же утомительного путешествия…
А в большую перемену они затеяли любимую, хотя и запретную игру состязание в беге по всем четырем школьным этажам.
Возможно, если бы Петя состязался с Вовкой, ничего не произошло. Вовка бегал слишком хорошо, нельзя было терять ни одной секунды. И Пете в голову бы не пришло задержаться на лестничной площадке четвертого этажа и сунуть нос в чужие дела.
Но поскольку Петя бежал наперегонки с Кирилкой, который проворством не отличался, он не торопился. И он разрешил себе полюбопытствовать, чем так заняты два очень солидных мальчика, по положению не ниже четвертого или пятого класса. Мальчики стояли лицом к окошку, спиной ко всему остальному миру и что-то с увлечением разглядывали.
А сунув свой любопытный нос туда, куда его совать не следовало, Петя мгновенно обо всем забыл. Он забыл и про Кирилку, который в это время изо всех сил торопился, и про Вовку, который в роли судьи стоял посередке нижнего коридора и вертел головой направо и налево, с нетерпением поджидая бегунов, чтобы вступить в состязание с победителем.
Да, Петя забыл обо всем. Очарованный, он стоял возле двух незнакомых мальчиков, не в силах от них отойти.
В руках у одного из них, того, что был повыше ростом, Петя увидел небольшой красный переплетик, полный марок необычайной красоты. Хорошо разглядеть эти марки ему, однако, не удалось. Второй мальчик, с ежиком коротких белобрысых волос, тот, который жадно разглядывал марки, заметил Петю и сердито на него цыкнул:
— Эй, ты… брысь отсюда!
Обладатель же марок быстро сунул красный переплетик в карман. Но, окинув Петю высокомерным взглядом и убедившись, что это не больше чем ничтожный первоклашка, успокоился. С кислой гримасой кинул через плечо:
— Катись, знаешь, к чертям!..
И тут на Петю нашло.
Разумеется, в начале года Петя не посмел бы даже близко подойти к таким двум важным мальчикам. К концу первой четверти он, может, и позволил бы себе эту вольность, но, встретив столь враждебный прием, скатился бы с четвертого этажа до первого, и без остановки.
А сейчас он не только не ушел — он даже с места не тронулся. Теперь Петя чувствовал себя наполовину второклассником и, вместо того чтобы удрать, решительно произнес:
— У моего папы этих самых марок… Хоть лопатами сгребай!.. Тьма-тьмущая!
Выговорив такие слова, Петя даже испугался. Ведь это было бессовестным враньем, которому трудно поверить. Сейчас они ему покажут… Ох!
Но, как ни странно, мальчики этому поверили.
Хотя белобрысый презрительно фыркнул: «Проваливай, проваливай, нечего тебе тут делать…» — другой, а он-то и был главный, дружелюбно осведомился:
— Откуда у твоего отца столько марок?
Причем в глазах у него зажглось острое любопытство.
Лиха беда начало. Петя полностью осмелел. Он вспомнил, что папа иногда приносит с завода кое-какие заграничные журналы с пестрыми картинками на обложках. Изредка на журналах попадались никем не содранные марки, которые Петя иной раз отклеивал, а иной раз и не трогал. И он сказал мальчику:
— Мой папа получает из-за границы… прямо ужас сколько журналов! И все облепленные марками!
Ему снова поверили:
— Интересно! — протянул высокий мальчик с кудрявыми темными волосами. — И часто твой отец получает журналы?
— Еще как часто! — вскрикивал Петя. — Прямо каждый день!..
— Интересно! — повторил мальчик, уже совсем благосклонно посматривая на Петю. — Как-нибудь притащишь свои марки… Ладно?
— Ладно! — с восторгом согласился Петя.
Теперь было ясно: старшие мальчики его не только не поколотят, но и не прогонят. Он может остаться возле них.
Тут красный переплетик с марками вновь появился из недр кармана, и оба мальчика углубились в созерцание. Однако они капельку расступились, чтобы и Петя мог посмотреть.
Вытянув шею по-гусиному, Петя впился глазами в марки. Впрочем, марки марками, но главное было не в этом. У него появились новые знакомые, да какие!
До конца большой перемены он не отходил от них. Особенно понравился ему Лева Михайлов. Так звали кудрявого мальчика, который, по всему видно, был необыкновенно большой знаток марок.
Тем временем Кирилка и Вова поджидали Петю в нижнем коридоре, у двери первого класса «А», и не могли придумать, что же случилось с их другом, куда он запропастился…
Глава десятая
Коллекция Левы Михайлова
Лева Михайлов был из пятого класса «Б». Он собирал марки уже больше года. А прежде эта коллекция принадлежала его старшему брату Виктору. Неудивительно поэтому, что в Левином альбоме было около двух с половиной тысяч марок разных стран. Левина коллекция славилась в школе, а дружбы с Левой искали даже ребята из восьмого класса.
Можете себе представить Петино счастье, когда через несколько дней после их знакомства Лева Михайлов из пятого класса «Б» сам подошел к Пете и сказал, что, если Петя хочет, он может показать ему свой альбом. И даже, конечно, если Петя хочет, он придет с этим альбомом прямо к нему домой.
Конечно, Петя хотел. И как он мог не хотеть! Он весь зарделся от удовольствия, а на Кирилку и Вовку бросил взгляд, полный превосходства.
— Сразу зафорсил! — сердито проворчал Вовка и отошел от Пети.
Кирилка же только вздохнул.
На следующей перемене Петя сбегал на второй этаж, отыскал Леву и уже сам к нему подошел:
— Значит, придешь?
— Приду, — ответил Лева и весьма благосклонно поглядел на Петю. Сделаю уроки и приду… Сам понимаешь!
Петя кивнул: ясно, уроки должны бить сделаны в первую очередь.
Всю перемену он ходил за Левой по пятам, заглядывал ему в лицо влюбленными глазами и поминутно спрашивал:
— Честное слово, придешь? Обязательно? И с альбомом?
В конце концов он Леве изрядно надоел, и тот прикрикнул:
— Вот пристал! Сказал приду — значит, приду! Отвяжись…
А Вову с Кирилкой в этот день Петя вовсе не позвал к себе. Он не захотел, чтобы они взглянули на знаменитую коллекцию Левы Михайлова. Наоборот, он предупредил их, что сегодня им придется делать уроки врозь, потому что вечером к нему придет Лева Михайлов из пятого класса «Б» и будет показывать свои марки.
Мальчики были обижены до глубины души.
— Очень нам нужны Левкины марки, — сказал Вова, сердито надув губы. Вот еще! Кирилка, да?
Между нами говоря, Лева ни за что не пошел бы к какому-то первоклашке, да еще с альбомом. Но он надеялся получить у Пети несколько новых марок.
К четырем часам Петя пообедал, сделал на завтра уроки и принялся ждать.
Вернувшись с работы, мама удивилась:
— А где Кирилка? Вова?
— Они сегодня не придут, — уклончиво ответил Петя.
— Вы что, поссорились? — допытывалась мама. Петя пожал плечами: ничуть они не ссорились, а просто не придут, и все.
Больше мама ни о чем не спрашивала: что ж, бывают обстоятельства, когда люди почему-либо не могут прийти.
Час, от четырех до пяти, тянулся очень долго. Но Петя устроил генеральную уборку на своем столе, и время кое-как прошло.
В пять Левы еще не было.
До шести Петя слонялся из угла в угол, ничего не делал и надоедал маме. Он просто изнывал от ожидания. Вот как все неправильно устроено на свете: иной раз день пролетит так, что не заметишь, а сегодня стрелки часов еле-еле движутся по циферблату.
После шести Левы все еще не было.
Петя начал волноваться. Он взял стул, поставил его в передней. Уселся недалеко от входной двери, чтобы как-нибудь не прозевать Левин звонок.
Из передней мама велела ему уйти. Сказала, что, во-первых, можно простудиться, а во-вторых, ему вообще тут нечего делать.
