Александр Введенский - О девочке Маше
А потом папа вошёл на площадку, какой-то человек махнул флажком, и папа уехал. Не было ни гудков, ни звонков, ни свистков, а просто отошёл поезд и увёз папу. И на том месте, где только что стоял поезд, увидела Маша блестящие рельсы и чёрные шпалы, и на них медленно садился и таял мокрый снег.
ГЛАВА IV
О том, как мама заболела
Уже, может, неделя, может, полторы прошло с папиного отъезда, уже было от него одно письмо и две открытки с дороги. Уже три раза с тех пор падал снег и несколько раз шёл дождь, и только два дня за всё это время показывалось солнце.
А в доме у Маши все жили по-прежнему. Всё было хорошо. Маша ходила в детский сад. Петушок лаял и ходил гулять на улицу и во двор. Кошка Ниточка мурлыкала и пила молоко. У куклы Елизаветы Петровны был теперь на голове жёлтый бант, а у мишки на шее — зелёный. Коля ходил в школу и строил из железных палочек мост и железную дорогу. А мама рисовала картинки, часто вздыхала и каждое утро перед приходом почтальона старалась угадать, будет ли сегодня письмо от папы или не будет.
Вообще всё было спокойно и хорошо. И вдруг…
И вдруг случилось несчастье.
Когда в этот день вернулась Маша из детского сада, она увидела — лежит мама на диване, покрывшись белым пуховым платком, и спит. Маша ещё в детском саду очень удивлялась, что мама так долго не идёт за нею. За всеми мальчиками и девочками давно уже пришли мамы, а Машина мама всё не шла и не шла.
Наконец руководительница Елена Васильевна сказала:
— Маша, давай я тебя домой отведу. Ты свой адрес помнишь? Или мне надо в мою записную книжку посмотреть?
— Помню, — сказала Маша.
Потом она назвала свою улицу и номер дома, и Елена Васильевна отвела её домой. И вот теперь Маша вошла в комнату и увидела, что мама дома и что она просто спит.
Маша сняла с себя пальто и калоши и тихо-тихо, на цыпочках, подошла к дивану, залезла на него и села у маминых ног.
Лицо у мамы было красное. Спала она крепко, но неспокойно. Вздыхала во сне, стонала и охала.
— Мама, — сказала Маша, — проснись! Что с тобой? Но мама ничего не отвечала; она повернулась на другой бок и продолжала спать.
— Ох, — сказала Маша, — ох, что же это с ней такое? Мне страшно!
Тут Маша услышала два звонка и очень обрадовалась. Раз два звонка — значит, это к ним, это, наверно, Коля идёт.
Так и оказалось. Кто-то из жильцов открыл дверь, и в комнату вошёл Коля.
Он вошёл в комнату, как всегда, громко стуча ногами. Он уже было раскрыл рот, чтобы рассказать о том, что случилось у них сегодня в школе, но ничего не успел сказать, потому что Маша, увидев его, сразу же показала ему пальцем на маму и зашептала:
— Тише, тише, не топай ногами! Мама сегодня за мной в детский сад не пришла и теперь спит. Посмотри, какая она красная. Может, она заболела?
Тогда Коля подошёл на цыпочках к дивану, посмотрел на маму и сказал:
— Маша, надо её разбудить и узнать, что у неё болит. Может, надо скорей доктора звать.
Маша подумала немного и сказала:
— Ну ладно, давай разбудим.
— Мама, — стали они будить её оба вместе, — мама, проснись, что с тобой? Почему ты спишь? Почему ты такая красная? Может, у тебя болит что-нибудь?
Наконец мама проснулась, открыла глаза и сказала:
— Маша и Коля, мне очень скверно. У меня сильно бок болит и голова. И во рту всё пересохло. И на свет больно смотреть. Дайте мне воды попить.
Маша дала ей воды, а Коля сказал:
— Мама, я за доктором Иваном Николаевичем схожу. Пускай он тебя посмотрит и послушает.
— Коля, только не выходи без пальто на лестницу, а то и ты простудишься, — сказала мама.
А он не слышал её, он уже вышел из комнаты. Тогда Маша побежала за ним, нагнала его в передней и сказала:
— Коля, мама говорит, чтобы ты не выходил без пальто на лестницу, а то и ты простудишься.
Скажи ему Маша эти слова в другое время, он, наверно, не послушался бы да ещё и обругал бы её. Ну, например, дурой или ещё как-нибудь иначе. А тут он ничего не сказал, сразу же послушался и надел пальто.
Доктор Иван Николаевич жил на их же лестнице, только двумя этажами выше.
Коля взбежал наверх, позвонил, вошёл в квартиру и, увидев доктора, сидевшего за столом, сказал:
— Доктор Иван Николаевич, у нас мама заболела. Приходите к нам.
— Ладно, — ответил Иван Николаевич. — Сейчас руки вымою, халат надену и приду.
В комнате доктора на стене висел громкоговоритель и пел какую-то весёлую песню, а Коля слушал эту песню, и ему было совсем не весело.
«Вот, — думал он, — папа уехал, а мама заболела. И остались мы с Машей одни. Что нам делать?»
А доктор Иван Николаевич тем временем мыл руки и спрашивал:
— Тебя, мальчик, как зовут? Ты, мальчик, в школу ходишь?
— Да, — ответил Коля, — меня зовут Колей, и в школу я хожу.
А сам ждал с нетерпением, скоро ли доктор Иван Николаевич вымоет руки и наденет халат. «Ведь маме-то может быть, всё хуже и хуже делается, — думал Коля, — а он тут возится»
Наконец Иван Николаевич кончил мыть руки, надел халат, а на голову — меховую шапку, и они спустились по лестнице, вошли в Колину квартиру и прошли в комнату к маме. Доктор долго-долго выслушивал маму. Потом опять пошёл мыть руки, потом сел за стол и стал писать рецепты. Потом пошёл в переднюю, а Коля за ним.
Пока доктор был в комнате, он почти всё время молчал. Ему, должно быть, не с кем было говорить. Мама лежала совсем больная и не могла разговаривать — она только охала и стонала, а разговор с Машей и Колей доктор, наверно, считал неинтересным для себя разговором. Но когда Коля вышел в переднюю, доктор Иван Николаевич вдруг заговорил с ним.
— Слушай, Коля, — сказал он. — Ты, я вижу, сейчас единственный мужчина в доме.
— Да, — ответил Коля. — Папа недавно в Хабаровск уехал, а оттуда полетит на Камчатку и на Ледовитый океан.
— Так вот что, — сказал доктор Иван Николаевич. — Мама твоя очень серьёзно заболела — у неё сильное воспаление лёгких. Вот, возьми рецепты, пойди в аптеку и закажи лекарства, а завтра я опять приду. Только смотри, чтобы ни ты, ни твоя сестра не шумели, не шалили и не ссорились. Понятно?
— Понятно, — ответил Коля.
— И мне понятно, — сказала Маша.
Она вышла незаметно в переднюю следом за Колей и всё слышала, что говорил доктор.
И вот Коля побежал в аптеку, а Маша пошла обратно в комнату к маме. Она подтащила к дивану кресло и села в кресло с ногами, а лампу накрыла поверх абажура ещё газетой, чтобы яркий свет не падал маме в глаза. Она посадила к себе на колени куклу Елизавету Петровну, раздела её и сказала шёпотом:
— Ты, Елизавета Петровна, наверно, больна. Вот у тебя и щёки красные, сейчас я тебя послушаю.
Маша послушала ей грудку и спинку, а потом опять сказала шёпотом:
— У тебя воспаление лёгких, тебе надо лежать тихо. Поняла?
А кукла Елизавета Петровна лежала у неё на коленях тихо-тихо, и глаза её были закрыты.
Скоро вернулся Коля и принёс из аптеки лекарства.
— Маша, Машенька, тебе пора ложиться спать, а я буду здесь готовить уроки и посижу с мамой.
Первый раз услышала Маша, что Коля назвал её Машенькой. И так ей это показалось странно и необыкновенно, что она даже не стала с ним спорить, не стала говорить, что спать ещё рано, а сразу послушалась и пошла спать. А когда она умылась и разделась и легла в кровать, она позвала его:
— Коля, поди-ка сюда на минуточку.
— Ну вот, я пришёл, — говорит Коля. — Спи. Спокойной ночи.
— Коля, а кто же меня завтра в детский сад отведёт? — спросила Маша.
— Я тебя отведу, — сказал Коля. — Я встану завтра пораньше и, перед тем как идти в школу, отведу тебя в детский сад.
— Коля, а кто же с мамой останется? — опять спросила Маша. — Ведь она больная. Как же она будет одна?
— Мы попросим соседку Марию Петровну с ней посидеть, — сказал Коля. — Спи. Спокойной ночи.
И девочка Маша заснула. И немного погодя пришла к ней на кровать кошка Ниточка. Свернулась клубочком в её ногах и задремала. А на полу у Машиной кровати заснул Петушок. Спала мама. Но долго-долго не мог уснуть Коля. Он приготовил уроки, сдвинул два кресла — сделал себе кровать, — улёгся и глаза закрыл. Но заснуть не мог. Он всё думал о том, что теперь будет. Давать ли папе телеграмму или не давать? И что делать, если вдруг соседка Мария Петровна не сможет завтра посидеть около мамы? А когда он переставал думать, то снова начинал прислушиваться, как дышит, стонет и охает во сне мама. Но наконец и он уснул. На другой день утром Коля встал рано, пошёл на кухню и вскипятил чай, напоил и накормил Машу, потом сбегал за соседкой Марией Петровной и попросил её присматривать за мамой. Потом он отвёл Машу в детский сад, а оттуда сам побежал в школу.
И на третий, и на четвёртый, и на пятый, и на десятый день мама всё ещё была так же сильно больна. Она чувствовала себя то лучше, то хуже.
