Радий Погодин - Лазоревый петух моего детства (сборник)
Мышонок Терентий хотел задуматься над Мишиными словами, но ему помешал странный запах.
— Удивительно. Пахнет мясной подливой.
Жеребенок Миша тоже принюхался. Обоняние у жеребят слабое — у жеребят слух хороший.
— Слышу тонкое бодрое пение.
— К чему бы это? — спросил мышонок Терентий.
— Наверно, к тому же все, — прошептал жеребенок Миша. — К тайне.
Угощайся, будь другомТонкое бодрое пение происходило за кустом шиповника.
— Ты тут постой. Я сбегаю погляжу, — сказал жеребенку Мише мышонок Терентий.
— А я поверх кустов вижу. У меня шея длинная…
Видел жеребенок Миша огород цветущий. Над грядками сверкание переливчатое, будто брызги, а в брызгах радуга. На пеньке под кустом человечек сидел с красными волосами. И ему, Мише, махал рукой.
— Нас приглашают, — сказал жеребенок Миша. — Пожалуйста, держи себя в руках. Пожалуйста, не удивляйся во весь голос.
— Здравствуйте, — сказал человечек, когда жеребенок Миша и мышонок Терентий вежливо к нему подошли.
Сверкание на огороде как бы рассыпалось, успокоилось — между грядками стояли другие человечки с разноцветными волосами.
Конечно, это был мормыш Свиря, а также шныри Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня. И Саламандрик.
Шныри поздоровались приветливо и тут же снова забегали, да так быстро, что у жеребенка Миши и у мышонка Терентия засверкало в глазах.
— Они спокойно стоять не могут, — сказал мормыш Свиря. — Они шныряют и шмыгают. Это они дело делают. Пропалывают огород. Собирают вредителей. Песни поют, чтобы всходы быстрее росли. — Мормыш Свиря прошелся вдоль грядок. — Мы тут выращиваем собачью редиску. У нее запах мясной подливы. Кремовую капусту с сиропом. Карамельный горох. Мармеладную репу. Правда, все это для другой сказки. Дел у нас много, но мы готовы помочь, если у вас беда.
— Пока что у нас беды нет, — сказал мышонок Терентий. — Пока что у нас вопросы. Эти семечки для чего?
Мормыш Свиря задумался. Сжал одно семечко пальцами. Семечко запищало.
— Ясно, — сказал мормыш Свиря. — Семечки не для разгрызания. Их сажать нужно. Думаю, там, где сарай, упавший в траву, где одинокая яблоня с одним-единственным яблоком. Думаю, будут трудности…
— Трудностей мы не боимся, — сказал мышонок Терентий. — Трудности нам по плечу.
А жеребенок Миша стоял и смотрел на грядку с морковкой.
— Это морковка простая? — спросил он.
— Простая, — сказал мормыш Свиря.
— Вы ее такой и оставьте, пожалуйста. Я простую морковку люблю.
— Угощайся, — сказал мормыш Свиря. — Будь другом. Это очень приятно, когда любят простую морковку. В той, другой сказке все будут очень капризные. Будут требовать морковку деликатесную: виноградную и крыжовенную.
— Можно и Терентию быть вашим другом? — спросил жеребенок Миша. — Он тоже простую морковку любит. Хотя больше всего он любит голландский сыр.
Шныри перестали шнырять и шмыгать. Они крикнули хором:
— Мвсдрдзям…
Жеребенок Миша, у которого был исключительно тонкий слух, сумел разобрать:
— Мы всегда рады друзьям.
Чуня, Друня, Шишигуня, Мара, Свара, Макакуня и Саламандрик выдергивали морковку из грядки.
А жеребенок Миша и мышонок Терентий ели ее.
Тыква, которая росла внизНа следующий день жеребенок Миша и мышонок Терентий снова пришли на берег Мишиной речки.
Отыскали лопату в сарае, упавшем в траву. Вскопали землю. Посадили семечки. Полили водой.
Жеребенок Миша сказал:
— Произрастайте.
И семечки тут же взялись произрастать.
Суток не прошло, а уже тыквочки лежали рядком. Созревали. Только одна какая-то егозливая каталась вокруг одинокой яблони с одним-единственным яблоком.
Наконец она завилась волчком, закопалась в землю и принялась расти вниз!
Все тыквы толстеют, желтеют на солнышке, а эта юла вниз растет, да быстро так, что друзья удивляться не успевают — смотрят на нее с испугом. Даже зверь Индрик.
Ты спросишь — где Попугаев Вовка?
Родители купили Вовке велосипед, чтобы он за углами не околачивался. Вовка гонял на своем велосипеде с большой резвостью — зверю Индрику стало за ним не поспеть.
Однажды под вечер, когда зверь Индрик в сердцах ругал Вовку за то, что променял Вовка все забавы, все песни на какую-то железную дребезжалку, земля содрогнулась, раздался звук взрывной силы и продолжительное шипение.
И тут все увидели — от тыквы, которая росла вниз, отскочила верхушка, как крышка от чайника.
Изнутри семечки тыквенные выскакивают, верещат и щелкают по лбу кого попало.
Зверь Индрик отмахивается от них, как от пчел, и вопит:
— Кемцы-емцы! Ланцы-дранцы! Что за огород такой несусветный? Вы зачем из тыквы выскакиваете?
— А если Оно кушать хочет, — захныкали семечки и одно за другим затолкались в мешочек кожаный, который висел на яблоне.
— Кто кушать хочет? — спросил жеребенок Миша.
— Оно, которое в тыкве, — ответили семечки едва слышно. Они уже начали сохнуть. А как ты знаешь, ничто сушеное говорить не может.
Заглянули друзья внутрь тыквы. Все трое.
В тыкве темно. Из глубины духота идет. Что-то чавкает там, и хрустит, и дышит…
— Бежим! — закричал зверь Индрик. — Там дракон Кусач. — Пятиглавый змей.
Бросились они наутек.
Остановились в канаве. Потому что упали.
Первым поднялся зверь Индрик.
— Струсили, — сказал он. — Это нам не к лицу.
Жеребенок Миша и мышонок Терентий с ним согласились. Решили: нужно спускаться в тыкву. Посмотреть своими глазами.
— Зафурыкали фурыки на фуражников, — проворчал зверь Индрик.
— Что? — спросили жеребенок Миша и мышонок Терентий слабыми голосами.
— Это я к слову, — сказал зверь Индрик. — Может быть, завтра полезем. Смелость — она каждый день нужна.
Но жеребенок Миша и мышонок Терентий уже окончательно пришли в себя.
— Если смелости нет сегодня, то и завтра ее не будет.
Внизу сидит неизвестныйЖеребенок Миша и мышонок Терентий пошли в сарай, упавший в траву. Отыскали лестницу-стремянку. В сараях, упавших в траву, много чего найти можно.
Ни в какого пятиглавого дракона Кусача они, конечно, но верили. Но, как ты теперь знаешь, всякая хорошая тайна может повернуться боком либо тем, либо этим.
— А вдруг Оно хищное? — сказал мышонок Терентий.
Зверь Индрик его успокоил:
— Не робей, я буду отступление обеспечивать.
Друзья опустили лестницу в тыкву. Подождали немного — вдруг Оно голову высунет?
Но Оно не желало.
Жеребенок Миша первым в тыкву полез. Пока он к лестнице приноравливался, мышонок Терентий вперед проскочил. Мало ли! Вдруг беда чтобы заслонить друга грудью.
Горло у тыквы было узким. Дальше оно расступалось пещерой.
Было жарко. Пахло так густо и сладко, что сразу всем захотелось воды. Со стен свисали липкие космы. Зверь Индрик лизал их зеленым языком.
А внизу, в темноте, сторожилась тайна — будто шорох в пустой квартире.
Так было страшно.
— Не пора ли уже отступать? Ланцы-дранцы! Я уже к лестнице прилипаю, — сказал зверь Индрик.
В узкое горло тыквы солнышко заглянуло. Солнце всегда помогает смелым.
Все увидели, что внизу сидит Неизвестный.
Шерсть длинная, темно-красная.
Нос длинный, свитый в кольцо.
Уши большие.
Ноги толстые.
Глаза закрытые — неизвестный спал и во сне посапывал.
— Вы кто? — спросил его мышонок Терентий.
— Брррррррр, — сказал Неизвестный. — Ап-чхии!
Развернул нос длинный. Распрямил ноги толстые.
Зверь Индрик дал команду решительную:
— Смело назад!
И наружу выбрался первым.
За ним мышонок Терентий.
Жеребенок Миша упал — оступился.
Когда и он вылез, зверь Индрик бодал рогом самую толстую тыкву и себя нахваливал.
— Вовремя я отступление скомандовал. Это и есть дракон Зубывон.
— Ты говорил, Кусач.
— И сейчас говорю. Он кусачий и бодучий. Он ломачий и топтучий. Плакали свечки возле нашей речки… — Зверь Индрик посмотрел на жеребенка Мишу и мышонка Терентия желтыми хитрыми глазами. — Вы, ребятишки, тут без меня справитесь. Так что побегу я. Меня неотложные дела ждут.
Когда его шум затих в отдалении, жеребенок Миша сказал:
— Терентий, ты знаешь, кто сидит в тыкве? Оказывается, там просто одинокий маленький мамонт.
Кончается лето— Ма… Кто?
Мышонок Терентий разволновался. От волнения его голубая шерсть стала синей.
— Мы его спасем! — Мышонок поддернул трусики и спросил шепотом: Миша, ты умеешь спасать мамонтов?
— Миша не умеет, — сказала прабабушка Агриппина.
Прабабушка сидела под яблоней, вязала шапку с помпоном.
Мышонок Терентий вытаращился на нее: мол, откуда она?
