Слав Караславов - С папой на рыбалку
— А почему бы нам сейчас их не выбить?
Мужчины переглянулись, и папа строго одёрнул меня:
— Ты лучше помолчи. И вообще иди-ка ты поиграй немного.
Нахмурившись, я тут же пошла к выходу, но дядя Кузман меня остановил.
— Постой, Ани, постой, моя девочка. Слушай, Борислав, а ведь она дело говорит! Мы мужчины или кто? Если приналечь, нам и полчаса не потребуется, за пятнадцать минут управимся!
— Кому как, а мне это занятие не по душе! — сказал дядя Рангел. — Отродясь ничего такого не делал.
— Попробовать никогда не поздно! — убедительно заметил дядя Кузман. — К тому же орудовать палкой дело нехитрое. Или у тебя силёнок мало?
— У кого? У меня силёнок мало? — возмутился дядя Рангел. — Да я одной рукой телёнка убиваю! — При этих словах он сжал правую руку в кулак.
— То-то кругом валяется столько убитых телят, выходит, это твоя работа! — съязвил дядя Кузман.
Явно задетый за живое, дядя Рангел только рот раскрыл.
— Борислав, мы с тобой займёмся стиркой. А Рангел, поскольку он у нас самый сильный, вытащит на улицу дорожки и ковёр, выбьет их и принесёт обратно. Контроль за качеством возлагается на Ани. Да смотри, Рангел, не вздумай ловчить! Колоти до тех пор, пока палка в щепки не разлетится.
Дядя Кузман снял куртку и рубашку.
Папа всё ещё колебался, а вконец ошарашенный дядя Рангел только спросил:
— Ани, у вас камышовка или палка?
— Камышовка! — сказала я и улыбнулась.
Итак, мы всем скопом ввалились в кухню. Мама резала лук, и по её лицу в три ручья текли слёзы. Подняв покрасневшие глаза, она так и ахнула от изумления.
Мы все были в майках. Папа и дядя Кузман подвязали передники, а дядя Рангел выгибал в своих мощных руках камышовку и сердито бормотал:
— Надо же такое сморозить. Я телёнка убиваю…
— Что вы собрались делать? — воскликнула мама.
— Двое стирать, а один выбивать, — бросил папа. — Давай таз!
Мама уронила на пол головку лука и всплеснула руками.
— Так ведь это же надо делать завтра, Борис!
— Никаких завтра! — отрезал папа. — Ты мне сегодня все уши прожужжала. Сейчас ты увидишь, как это делается. Чтобы потом не воображала!..
— Матушка родная! — запричитала мама. — Мужское ли это дело, Борис! Да и время уже позднее!
— Хватит! — огрызнулся папа. — Командуй, пока мы не раздумали!
Мама торопливо вытерла руки о передник и шагнула к двери.
— В таком случае идите сюда! Вот вам таз. Бельё полоскать до тех пор, пока вода не станет прозрачной. Потом его надо отжать и развесить наверху в сушилке.
— А где дорожки? — поинтересовался дядя Рангел. — Это по моей части.
Когда мы принялись за дело, было пять часов вечера. Скоро в ванной зашумела вода, а со двора глухо послышалась артиллерийская канонада. Там дядя Рангел, который, как я уже говорила, был когда-то артиллеристом, «обрабатывал» большой ковёр из гостиной.
Я бегала вверх-вниз по лестнице, а мама, судя по всему, вконец растерялась. Она попробовала сунуться в ванную, но оттуда её прогнали, чтобы не разносила воду по дому. А вода шумела, как Боя́нский водопад. Я даже стала опасаться, что они зальют весь дом.
Мало-помалу работа всех увлекла. Я смахнула пыль с мебели, вытерла тарелки, а мама на скорую руку вымыла окна в гостиной, воспользовавшись разгромом, как она выразилась.
Папа и дядя Кузман вышли из ванной примерно через час. Оба были мокрые от пота, но весёлые.
— Порядок! — победоносно бросил папа. — Роси! Дай ключи от чердака.
Мама вынесла ключи в прихожую и крикнула им вслед:
— Да не забудьте верёвку протереть! А то заново стирать придётся!
— Велика важность! — сказал папа в ответ и хлопнул дверью.
Вскоре раздался звонок в дверь. Мама открыла и попятилась от неожиданности — перед нею стоял дядя Рангел, держа на плечах целую гору ковров и дорожек.
— Где те слабаки? — весело бросил он. — Управились они со стиркой?
— Управились, — ответила мама. — Тащи вот сюда. А теперь надо разостлать всё это.
Подробностей рассказывать не стану. В половине девятого все мы уже сидели в гостиной за столом. Взрослые пили кофе, а мне налили малинового сиропу, того, что бабушка принесла третьего дня.
— Итак, завтра в пять! — сказал дядя Рангел.
— Решено! — ответил папа и перевёл взгляд на маму.
Мама только усмехнулась и пожала плечами.
Глава восьмая, в которой рассказывается о том, как мы взяли на рыбалку дядю Кузмана, как попали под дождь и как потом катались на грузовике
Утром рано мы с папой спустились вниз и стали ждать дядю Кузмана. Скоро из-за угла вывернулся его зелёный «Москвич», и мы поехали. В машине уже сидели дядя Кузман с Афанасием. Дядя Рангел жевал милинку[1] и отломил мне большой кусок. Афанасий дремал на заднем сиденье.
Машина мчалась по пустынным улицам, и мы немножко гордились, глядя, как другие рыбаки брели пешком по серой мостовой.
Скоро мы выкатили из города на Орхани́йское шоссе. В стороне остался аэропорт. Миновав развилку на Челопечене, машина устремилась в сторону Варны.
— Нынче должен быть славный денёк! — сказал дядя Рангел, проглотив остаток завтрака.
— Как бы дождя не было. Видишь, какие тучи собрались над горами, — возразил папа.
— Спрячемся в машине, нам бояться нечего, — успокоил нас дядя Кузман.
— Перед дождём рыба лихо клюёт. С добрым утром, Ани! — проснулся Афанасий.
— Здорово! — ответила я.
— Смотрю и удивляюсь, до чего вы чудной народ. Носит вас нелёгкая повсюду, только зря время теряете! — сказал дядя Кузман, зорко глядя вперёд.
— Хотел бы я услышать, как ты запоёшь, когда мы здоровенных карпов начнём таскать, — с чувством превосходства возразил дядя Рангел. — Ну-ка, Ани, расскажи ему, какого мы карпа давеча подцепили!
— Ты про того, что мы упустили?
Все весело засмеялись, а дядя Рангел посмотрел на меня с упрёком.
— Рыбаку не грех и приврать!
— Могли бы сейчас преспокойно отдыхать дома, потягивать кофе, играть в картишки… Эх-хе-хе! Вот так бы весь день-денёчек и просидел за игрой! — мечтательно рассуждал дядя Кузман.
— А мы поиграем! — сказал дядя Рангел. — Наловим рыбы, приедем к нам — и пожалуйста.
— Нет, лучше у нас соберёмся, — предложил папа. — Росица дома, нажарит рыбы.
— Да, но Росица не знает, как её готовят в томатном соусе! — возразил дядя Рангел.
— Так же, как кашу с рыбой! — съязвил папа.
Дядя Рангел смолчал.
— Сейчас вон на той развилке поворачивай вправо! — скомандовал Афанасий.
Машина съехала с асфальта и затряслась по чёрному просёлку.
— Здесь только на быках ездить! — посетовал дядя Кузман.
— Если хочешь добыть рыбы не сходя с асфальта, ступай в магазин! — лениво заявил Афанасий и снова откинулся на спинку. — Вон за теми постройками есть озерки. Там под вербами остановишься.
Наконец мы приехали. Озерки как озерки. Мы осмотрелись, выбрали удобное местечко и принялись за дело. Дядя Кузман остался у машины.
Не успели мы закинуть удочки, как он приплёлся к нам. Дядя Кузман вырядился в белые брюки, в голубую трикотажную рубашку и в лёгкие блестящие сандалии.
— Фу, как здесь сыро! — с досадой заметил он.
— А как же иначе! — наставнически возразил дядя Рангел. — Нечего было наряжаться как в театр.
— А мне Афанасий говорил, будто на берегу сухо.
— Что же, по-твоему, это мокро? — искренне удивился Афанасий.
Берег и в самом деле был сухой. Но на траве ещё сверкали капельки росы, и если сравнить с другими местами, где мы бывали, здесь было ужасно красиво. Трава, вербы и лесок славный поблизости.
Наступило молчание. Поплавки покоились на гладкой воде, в которой отражались ползущие с гор тяжёлые тучи. Стало зябко и неприятно.
— Дай-ка и я подержусь за удочку! — обратился дядя Кузман к Афанасию.
— Погоди минутку! — ответил Афанасий.
В это время его поплавок подозрительно заметался.
Подождав немного, дядя Кузман начал приставать к дяде Рангелу:
— Дашь мне попробовать?
— Сперва я должен увидеть, какой нынче клёв. Это не так уж интересно! — внушал дядя Рангел, не отводя глаз от поплавка.
Сжалившись над дядей Кузманом, папа подозвал его к себе.
— Возьми мою удочку!
Они присели на корточки у самой воды.
Вскоре поплавок дрогнул и заскользил по водной глади.
— Дёргай! — скомандовал папа.
Дядя Кузман изо всех сил рванул удочку вверх.
— Не так! — расстроился папа. — Рыба требует деликатного обращения. Надо дёргать плавно и резко.
— Не понимаю! Что-нибудь одно: или плавно, или резко.
— Потом поймёшь!
Они снова замолчали. Через минуту опять вытащили удочку из воды.
— Сожрала червя! — установил папа. — Наживляй заново.