Максуд Ибрагимбеков - Пусть он останется с нами
Мы еще немного постояли, а потом решили спуститься, пока не пришел и не увидел нас здесь завхоз. Мы подошли к самому люку, и вдруг Ленка говорит мне:
— Хочешь, я тебя поцелую? — и поцеловала меня в щеку, и губы у нее были очень прохладные.
Она ужасно покраснела, после того как поцеловала меня, и замолчала. Я посмотрел на нее и увидел, что Ленка сегодня очень красивая. Она была в голубой матроске, а в волосах у нее был белый бант. И еще я увидел, что у Ленки синие-синие глаза. Никогда до того, как мы влезли на эту крышу, я не замечал, что они у нее такие синие. Мы с ней поцеловались еще несколько раз, а после того как перестали целоваться, Ленка мне сказала, что я очень хороший и она всю жизнь будет кo мне хорошо относиться. Я хотел ей ответить, я хотел ей сказать то же самое, но только от своего имени, но в это время увидел, что в окне соседнего дома появилась какая-то женщина и совсем уже собралась посмотреть в нашу сторону. Мы с Ленкой быстро спустились вниз и стали в коридоре дожидаться перемены. Ленка была очень красная, но, когда я ей сказал об этом, ответила мне, что и я ужасно красный, тут я и сам почувствовал, что у меня горят щеки.
Я стал думать, что было бы очень хорошо, если б до перемены наши щеки остыли. Мы с Ленкой до окончания урока поговорили о разных вещах, но о том, что было на крыше, даже не вспомнили, хотя все время думали об этом. Что удивительно — это то, что за все время, что я учусь в нашей школе, я никогда еще, кроме того дня, не видел, чтобы на крышу был открыт люк. Я и потом много раз, можно сказать, каждый день в каждую перемену поднимался на седьмой этаж, но этот люк всегда был закрыт. Такое впечатление получалось, что он никогда не был открыт. Даже замок на нем был весь рыжий от ржавчины. И у нас в классе я специально спрашивал, никто никогда не видел его открытым. По-моему, это удивительное получилось совпадение, что в тот день, когда я разговаривал с бабушкой и опоздал на второй урок, Ленка решила дождаться меня и не идти на физику и именно в тот же день и, самое главное, час люк на крышу оказался открытым.
Я думаю, что, если бы не эти удивительные совпадения, жизнь человека была бы гораздо хуже.
На следующий день я пришел в школу хоть и вовремя, но все равно получилось так, что на первом уроке мне побывать не удалось. И не только мне, а всему нашему классу, а точнее — всей нашей школе. И все были очень довольны, и, по-моему, педагоги тоже. Все, конечно, разошлись по своим классам, но урока ни в одном классе не было. Потому что случилось удивительное событие. Суслик сказал, что за время существования нашего города, а город наш хоть не очень большой, но древний, такого события еще не случалось.
Суслик сказал, что об этом событии будут писать во всех газетах, в том числе и центральных (так оно потом и получилось), и поэтому мы все обязаны очень тщательно накапливать факты.
Дело было в том, что этой ночью из цирка сбежали два льва. Они сбежали поздней ночью и до наступления дня где-то прятались. Ночью их видел издали только один человек — студент педагогического института, и сразу заявил об этом милиционеру. Но, на свое несчастье, этот студент был выпивший, он возвращался со дня рождения, и милиционер посоветовал ему поскорее пойти домой и лечь спать, пока ему еще что-нибудь с пьяных глаз не привиделось.
Студент стал с ним спорить, тогда милиционер забрал у него студенческий билет и пообещал утром обязательно сообщить в институт, что этот студент в пьяном виде приставал с глупыми шутками к милиционеру при исполнении им служебных обязанностей.
А с утра в городе начался страшный переполох. Оказывается, наш город совершенно не приспособлен к тому, чтобы в нем убегали на волю дикие животные. Все ходили ужасно перепуганные, как будто не два льва сбежали, а, по крайней мере, целая стая. Я, еще когда утром из дому вышел, почувствовал что-то неладное — по улицам разъезжали милиционеры на машинах и мотоциклах и даже проехали две-три машины военные, открытые, в которых сидели солдаты с автоматами.
Я очень обрадовался, что об этом побеге не знает моя бабушка, иначе она меня ни за что не выпустила бы из дому. А уже подходя к школе, я увидел троллейбус с разбитыми стеклами и «Скорую помощь» возле него. Оказывается, львы выскочили на перекресток и чуть не попали под машину, водитель сразу затормозил, а один из львов с перепугу прыгнул на троллейбус, всем телом ударился об его окна. Пассажиры все страшно перепугались и бросились кто куда, вот в этой суматохе одна женщина очень сильно разбила лицо, а некоторые пассажиры тоже ушиблись, но не так сильно. После этого львы скрылись. В последний раз их видели на самой окраине. Они там еще собаку убили — дога. Он по неопытности побежал за ними, это и понятно: откуда этому городскому догу знать, что со львами собаке лучше не связываться, а лев некоторое время терпел, а потом обернулся и как даст ему лапой — говорят, от дога только мокрое место осталось.
Все считали, что это произошло по неопытности дога, но я подумал, что, может быть, этот дог был просто очень храбрый и, побежав за львами, прекрасно понимал, что у него могут быть большие неприятности. Теперь никто не знал, где эти львы скрываются. Говорили, что они спрятались где-нибудь за городом на какой-нибудь даче. Лето только началось, и почти все дачи еще стояли незаселенные.
Суслик сказал, что такого второго случая в жизни нам, наверное, не представится, и мы должны обязательно завести дневник, в который с большой точностью должны заносить все факты, связанные со львами, с момента их побега до того времени, когда их поймают. А в том, что их поймают, Суслик не сомневался.
Мы стали обсуждать, каким должен быть дневник, но в это время в класс вошла Мария Исаевна Теруни, наш директор, и сказала, чтобы ни один человек после занятий сам домой не шел — все ребята пойдут домой вместе, в сопровождении учителей, и они по очереди всех разведут по домам. Она сказала, что по радио передали, чтобы детей одних без сопровождения взрослых на улицу не выпускали, потому что это может быть опасным. Всем это сообщение ужасно понравилось. Подумать только, никогда такого не было: в нашем городе — и вдруг что-то опасное. Все стали опять говорить о дневнике, и Суслик сказал, что дневник должен быть обязательно коллективным, но кто-то один нужен главный, вроде редактора, чтобы отвечать за его аккуратное состояние. Он спросил, кого мы предлагаем, и мы единогласно избрали главным для дневника Вовку Евтуха. Вовка покраснел, сразу стал очень важным и заговорил официальным языком. Он сказал, что первым долгом мы должны в этот дневник внести фамилию того студента, который ночью увидел львов, а также точное время, когда он их увидел.
Все согласились с Вовкой, но выяснилось, что фамилии студента и точного времени никто не знает. Тогда Вовка подумал и сказал, что ничего у нас не получится, если мы не будем про этих львов знать абсолютно точные вещи, а узнать их мы можем с помощью только одного человека в нашей школе. И кто, вы думаете, этот человек? Я. Вовка сказал, что только с моей помощью можно узнать самые точные вещи. Все посмотрели на меня и радостно закричали, что я должен пойти к папе и все у него разузнать. Мне ужасно не хотелось идти к отцу, но когда Суслик вопросительно посмотрел на меня, я кивнул головой.
Суслик спросил меня: удобно ли это? Я стал думать, что ему ответить, но все опять хором закричали, что очень удобно, и я опять кивнул головой.
Суслик сказал, что меня одного он никуда не отпустит, а Вовка сразу же добавил, еще прежде чем Суслик кончил говорить, что со мной пойдут он и Димка, тут я тоже не выдержал и сказал, что и Ленка пойдет, я уже видел — она очень расстраивается из-за того, что о ней никто и не вспомнил. Суслик проводил нас до выхода, остановил такси и поручил шоферу, чтобы он отвез нас в управление городской милиции. Суслик нам сказал, что он и ребята будут с нетерпением ждать нашего приезда. В машине у всех у нас было веселое настроение, потому что Вовка стал рассказывать о том, как львам удалось сбежать из цирка. Он сказал, что они давно мечтали о побеге и очень здорово подготовились к нему, подобрали ключи к замкам клеток, подкупили сторожа и достали все необходимые географические карты. Единственно, в чем им не повезло, это в том, что они неграмотные, хоть и дрессированные, и поэтому самостоятельно в плане нашего города разобраться не сумели.
У входа в управление нас остановил дежурный и спросил, куда мы идем. Мы объяснили, он позвонил в приемную, и секретарша сказала ему, чтобы нас пропустили. В лифте мы окончательно договорились, о чем будем говорить с папой.
Секретарша приветливо поздоровалась с нами и сразу пропустила к папе. Я в первый раз увидел его кабинет. Это была очень большая комната с двумя кондиционерами в окнах, с большим портретом Дзержинского над письменным столом. А на столе, так же как у нас дома, стояло два телефона. Когда мы вошли, папа разговаривал с каким-то человеком. Он, не прерывая разговора, кивнул нам головой и показал на кресла. Я сперва не узнал этого человека, но Вовка толкнул меня локтем, и я тогда его узнал. Это был дрессировщик из цирка — укротитель львов. Я присмотрелся, он и впрямь был похож на Димкиного отца. Вблизи сходство просто в глаза бросалось. Он был очень расстроен и показывал папе какие-то бумаги. Мы сразу поняли, что речь идет о львах, и стали внимательно слушать.
