Виктор Голявкин - Этот мальчик
Обзор книги Виктор Голявкин - Этот мальчик
Голявкин Виктор
Этот мальчик
Вася мой друг. Мы с ним вместе сидим.
— Скажи спасибо, что ты меня сейчас видишь, — говорю ему специально загадочным голосом.
— Как это? — удивляется Вася.
— Не хотел, — говорю, — приходить сегодня в школу, вот и всё.
— Почему? — говорит.
— Неохота, вот и всё, — говорю.
— Как это? — удивляется Вася. Ему никогда не может прийти мысль не ходить в школу.
— А чего ты вчера гулять не выходил? — говорю.
— Уроки учил, — говорит Вася.
— Ну, и выучил свои уроки? — спрашиваю ехидно.
— Не успел все, — говорит Вася.
— Вот учишь, учишь, стараешься, а выучить всё равно не успеваешь. Очень ты, брат, старательный, — говорю.
Вызвали тут меня отвечать. А мне отвечать неохота. «Не буду, думаю, — ничего говорить. Всё равно не знаю». Молчу и стою.
— Садись, — говорит учитель и Васю вызывает.
А Вася, наверно, как раз именно это выучить не успел. Стоит и молчит.
В общем, оба мы с ним двойки получили.
— Зачем же ты вчера учил, — говорю, — раз ничего ответить не можешь? Что-то я не замечал, что у тебя меньше моего двоек и замечаний. Приходил бы лучше ко мне. Поиграли бы. Бабушку мою подразнили. Пойдём, — говорю, сейчас, пока ещё по двойке не получили, нашу бабушку подлавливать.
— Как это? — говорит Вася.
— А вот пойдём, и узнаешь, — говорю.
И мы с ним пошли.
Она очень старенькая. Но мы давно знаем, что, чем бабуся старше, тем больше сказок знает и хорошо рассказывает. Рассказывала и моя бабушка сказки, но так всё забывала и путала, что мы не могли ничего понять. Это-то и было самое интересное.
Мы с Васькой не разрешали ей путать, а просили рассказывать сказки нормально. На это бабушка нам отвечала:
— Раз вы всё знаете лучше меня, так поймайте меня на слове. Она ни за что не хотела сознаться, что путает и забывает.
«Ладно, — думаем, — погоди. Мы тебя поймаем».
Рассказывает нам бабуся про зайца, и вдруг заяц у неё превратился в енота, потом енот в суслика, суслик в лошадь...
«Ну, — думаем, — час настал».
Мы с Васькой внезапно задаём вопрос:
— У тебя же был заяц?
Она подумала и говорит:
— Да, заяц, а что?
— А при чём тут лошадь?
Бабушка стала хитрить и увиливать. Совершенно спокойно нам заявляет:
— Я вам не говорила про лошадь.
— Всё время про зайца?
— Всё время про зайца.
— И про енота не говорила?
— Ещё чего выдумали!
«Ну ладно, — думаем, — погоди», — и просим рассказывать сказку дальше.
Бабушка покосилась на нас с опаской, недовольно вздохнула и продолжает:
— Идёт, значит, по лесу заяц, да... Идёт, это значит, по лесу крот...
— Ага, попалась! Какой же крот, когда заяц? А?
Бабушка вздрогнула и говорит:
— Какой крот? Никакого крота! Енот, енот...
Мы с Васькой спрашиваем:
— А заяц?
Бабушка нам отвечает:
— Конечно, заяц. Я и говорю, что заяц... Идёт, это значит... бобёр и стучит по пням палкой...
— Э-э-э! — кричим, — бобра откуда взяла?!
— Из лесу, — отвечает бабушка.
— А заяц куда делся?
— Заяц в лес убежал.
— Заяц где?! — орём возмущённые.
Бабушка заморгала, даже очки надела и говорит:
— Убёг...
— А когда прибежит, когда? Где же сказка?!
Тогда бабушка вдруг разозлилась и говорит:
— Не ваше дело, — говорит. — Сами всё равно ничего придумать не можете.
— Нехорошо бабушку расстраивать. Гляди, она уже не в себе, — говорит Вася.
— Пусть всё равно про зайца рассказывает!
— Да она не помнит про зайца.
— Пусть.
— Что пусть?
— Хочу про зайца, и всё!
Тут вдруг Вася покосился на меня, да как стукнет меня внезапно.
И произошла между нами драка.
И бабушка нас разнимала.
Вчера разодрались, а сегодня снова в школе встретились.
Я подошёл к нему и говорю:
— Здорово ты меня стукнул. Бабушка была очень счастлива, что ты её защитил.
А он выпученными глазами на меня посмотрел и говорит:
— Извини, пожалуйста.
Никто никогда передо мной не извинялся. А он вот стукнул и извинился. Такая радость на меня нашла: я стал петь и плясать.
Прозвенел звонок. А я бегал по классу и кричал:
— Не было звонка! Никакого звонка не было!
Я наскочил на учителя.
— Ты что? — сказал он.
Я не мог остановиться и во всё горло орал:
— Звонка не было! Звонка не было!
— Как не было? — сказал учитель. — Раз я давно здесь? Сядь на место.
Я сел на место, но успокоиться всё не мог и вполголоса пел песню.
Учитель посмотрел на меня угрожающе. Вот он встал со своего стула и пошёл ко мне. Сейчас будут у меня неприятности, и может даже плохо кончиться. Я испугался.
— Что же мне делать? — спрашиваю у Васи. — А что, если я попрошу извинения? Как ты думаешь?
— Не проси. Всё равно не простит, — сказал Вася.
Но я встал и тихо сказал:
— Извините.
— Извиняю. Вот наконец ты одумался, — сказал учитель.
— Ты слыхал, что он сказал? — шепчу я Васе.
— Слышал, — говорит Вася. — Получается, что можно всё время кричать и петь на уроках, а потом попросить извинения, и всё.
— Это самое настоящее открытие, — говорю.
— Давай начинай опять кричать, — говорит Вася нарочно.
— А сейчас мне нечего кричать, — говорю я.
— И тогда не нужно было кричать, — вздыхает Вася.
— Тогда бы не нужно было просить извинения, — вздыхаю я.
И мы оба так вздыхали, как будто за один этот урок очень устали. А что все делали на уроке, совершенно не слышали.
Я оглянулся по сторонам, не слышал ли кто, как мы вздыхали. А то ещё дадут какое-нибудь новое прозвище за это. Ваське нечего бояться. У него уже есть прозвище. Его в классе зовут «Ох». Потому что он часто вздыхает.
«Ох, давай бегать», — скажет кто-нибудь из ребят. Он никогда не может сразу согласиться. Сначала долго думает, что бегать в школе нельзя, вздыхает, а потом всё равно бегать начинает, всех догонять.
С прозвищами у нас хорошо обстоит дело. Почти у каждого есть прозвище. Все девчонки и мальчишки с прозвищами. Некоторые не откликаются, когда спросишь по имени. А на прозвище сразу отзываются. Я своё прозвище не скажу, как-то не хочется, неприятно.
Ужасно интересно получается: когда мы с ребятами разговариваем, учитель совершенно ничего не понимает, потому что он прозвищ наших не знает. Учителей мы тоже прозвищами называем, между собой, конечно.
У моей мамы нет прозвища, я зову её просто мама. Не хочется звать её по-другому. Когда мама дома, я стараюсь, чтобы она меня похвалила.
Один раз я нарядился в отцовский пиджак и стал нарочно кривляться, чтобы её рассмешить. А мама рассердилась, что я весь отцовский пиджак извалял.
Однажды мама с бабушкой пили чай, мне опять хотелось их посмешить. Я думал, думал и придумал:
— Хотите загадку отгадать?
— Давай загадывай, — говорит мама.
— Кто всё знает, всё умеет делать?
— Учёный человек, — говорит бабушка. А мама молчит.
— Нет, — говорю я.
— А кто же? — говорит мама.
— Учёный человек, — говорю я.
— Я же так и говорила, — сказала бабушка.
— А это не тот учёный человек, о котором ты говорила, а другой учёный, о котором я думал.
— Почему он так говорит? Непонятно, — говорит мама.
Непонятно? Неужели не видят, какой я весёлый человек? Мне было так смешно, целый вечер смеялся. А они не смеялись.
Мама говорит:
— Смотрю я на тебя, Славик, ты мой сын, я тебя люблю, и мне хочется тебя за что-нибудь похвалить. Но увы... Пока совершенно не за что. И чему вас только в школе учат.
И всё-то ей не нравится. А я так старался. Мне стало не до смеха.
А мама говорит:
— Ты, Славик, хоть бы книжек больше читал. Видишь, их у тебя сколько. Ты любишь книги? — спрашивает.
— Люблю, конечно, — говорю.
— Какие книги тебе больше нравятся?
— Те, в которых можно картинки вырезать, — говорю.
— Зачем же картинки вырезать? — говорит мама.
— А помнишь, это было давно, мы с тобой сидели, читали, вырезали картинки и наклеивали их в альбом? — Мне запомнились не книжки и картинки, а что мама была со мной. Теперь этого не бывает.
— Помню, — говорит мама, — мы с тобой собак разных тогда изучали. Их и вырезали. Но это было давно. Ты теперь большой, теперь уж ни к чему книги портить. И собака у нас есть живая. Ты ведь любишь животных?
— Я только нашу Пташку люблю. А тех, которые по улицам бегают, мы с ребятами палками гоняем.
— Как можно! — говорит мама.
— А ребята говорят: «Зачем мне чужая взрослая собака, я лучше куплю свою маленькую и буду с ней гулять».
— Жалко собак, — говорит мама. — Эх, Славик, Славик, что же нам с тобой делать...
