Редьярд Кипрлинг - Как была выдумана азбука
Обзор книги Редьярд Кипрлинг - Как была выдумана азбука
Редьярд Кипрлинг
Как была выдумана азбука
Через неделю после происшествия с багром, незнакомцем и рисунком Таффимай Металлумай (мы, как и прежде, милые мои, будем называть ее Таффи) опять отправилась со своим папой ловить карпов. Мама хотела, чтобы она осталась дома и помогала развешивать шкуры для просушки на больших шестах около пещеры, но Таффи чуть свет убежала за отцом на рыбную ловлю. Она шалила и резвилась и внезапно так расхохоталась, что папа сказал ей:
— Не балуйся, девочка!
— Ах, как это было потешно! — восклицала Таффи. — Помнишь, как старший вождь раздувал щеки и какой смешной был наш милый чужак, когда ему обмазали волосы глиной?
— Еще бы не помнить, — ответил Тегумай, — мне пришлось отдать незнакомцу две самые лучшие оленьи шкуры за то, что мы его обидели.
— Это не мы с тобой, а мама и ее приятельницы! — возразила Таффи.
— Ну будет. Давай-ка позавтракаем.
Таффи принялась обсасывать мозговую кость и сидела смирнехонько целых десять минут. Тем временем ее папа что-то царапал зубом акулы на березовой коре. Вдруг она сказала:
— Папа, я придумала одну вещь. Крикни что-нибудь!
— А! — крикнул Тегумай. — Годится?
— Да, — ответила Таффи. — Знаешь, ты сейчас ужасно похож на карпа с разинутым ртом. А ну, крикни еще раз.
— А! А! А! — крикнул Тегумай. — Но ты не смейся надо мною, дочка.
— Я вовсе не смеюсь, — сказала Таффи. — Ты сейчас узнаешь, что я придумала. Скажи опять «А» и не закрывай рта, а мне дай зуб акулы. Я нарисую карпа с разинутым ртом.
— Зачем? — спросил папа.
— Разве ты не догадываешься? — сказала Таффи, царапая по березовой коре. — У нас с тобою будет маленький секрет. Когда я нарисую карпа с разинутым ртом на закоптелой стене нашей пещеры (мама, вероятно, позволит), то ты сразу вспомнишь «А». Мы можем играть, как будто я выскочила из темного угла и напугала тебя криком. Помнишь, прошлой зимой я напугала тебя в бобровом болоте?
— В самом деле! — воскликнул папа таким голосом, как говорят взрослые, когда внимательно слушают. — Продолжай, Таффи.
— Ах, какая досада! — сказала она. — Я не могу нарисовать карпа целиком, вот только его рот. Все равно, мы будем думать, что здесь нарисован весь карп, а это его рот, означающий «А».
Таффи нарисовала вот что. [1].
— Недурно, — сказал Тегумай и нацарапал то же самое на другом куске березовой коры. — Но ты забыла, что у карпа поперек рта торчат усики.
— С этим я не справлюсь, папа.
— Ничего, попробуй. Нацарапай только открытый рот и усик. Мы будем знать, что ты нарисовала карпа, потому что у окуней и форелей усиков не бывает. Смотри, Таффи!
И он нарисовал вот что. [2].
— Хорошо, теперь и я сделаю, — сказала Таффи. — Ты разберешь, если будет так?
И она нарисовала вот что. [3].
— Отлично, — сказал папа. — Когда я увижу этот знак, то буду так же удивлен, как если б ты неожиданно выскочила из-за дерева и крикнула «А».
— Теперь крикни что-нибудь другое, — попросила Таффи, очень довольная своей выдумкой.
— Уа! — громко крикнул ее папа.
— Гм! — заметила Таффи. — Это что-то сложное. Конец напоминает «А», или рот карпа. А как же начало — у-у?
— Начало тоже похоже на тот крик — рот карпа. Давай присоединим ко рту и туловище карпа, — предложил папа. Он и сам увлекся игрою.
— Нет. Если соединить, то я забуду. Надо, чтобы это было отдельно. Нарисуй хвост. Когда карп закапывается в тину, то виден только его хвост. А потом я думаю, что хвосты легко рисовать, — сказала Таффи.
— Хорошая мысль, — заметил Тегумай.
— Вот тебе хвост карпа для звука у-у.
И он нарисовал вот что. [4].
— Теперь я попробую, — сказала Таффи, — но я не умею так хорошо рисовать, как ты. Что, если я нарисую только краешек хвоста и черточку вместо середины?
И она нарисовала вот что. [5]. Папа кивнул головою в знак одобрения, и глаза его загорелись от восторга.
— Как хорошо! — сказала Таффи.
— Теперь крикни на другой лад.
— О! — громко крикнул отец.
— Это нетрудно изобразить, — заметила Таффи. — У тебя рот становится круглый, как яйцо или как камень. Значит, можно положить яйцо или камень.
— Под рукою не всегда найдутся яйца или камни. Мы лучше нацарапаем такой кружок. Он нарисовал вот что. [6].
— Сколько звуков мы уже с тобою нацарапали! — воскликнула Таффи. — Рот карпа, хвост карпа, яйцо! Крикни еще что-нибудь, папа.
— Ссс! — сказал папа и наморщил лоб, но девочка от возбуждения даже не заметила этого.
— Это легко, — заявила она, царапая по коре.
— Что такое? — спросил отец. — Я думаю, а ты мне мешаешь.
— Это тоже звук. Так шипит змея, папа, когда она думает, а ей мешают. Пусть будет с змея, хорошо?
И она нарисовала вот что. [7].
— Знаешь, — сказала Таффи, — у нас будет еще секрет. Если ты нарисуешь шипящую змею у входа в маленькую пещеру, где ты чинишь гарпуны, я буду знать, что ты крепко задумался, и войду тихо-тихо. Если ты ее нарисуешь на дереве около реки, когда ловишь рыбу, то я буду знать, что ты велишь мне сидеть смирно и не мешать тебе.
— Отлично, — сказал Тегумай. — Это игра серьезнее, чем ты думаешь. Таффи, голубка, мне кажется, что дочь твоего отца придумала ловкую штуку, какой еще никто не изобрел с тех пор, как племя Тегумай научилось насаживать на гарпуны зубы акулы вместо кремневых наконечников. Мы, кажется, открыли величайшую тайну в мире.
— Какую? — с любопытством спросила Таффи.
— Сейчас объясню, — ответил папа. — Как называется вода на тегумайском языке?
— Ну, разумеется, уа, и река то же самое. Вагай-уа значит река Вагай.
— Как называется вредная болотная вода, от которой люди заболевают лихорадкой?
— Уо. А что?
— Теперь смотри, — сказал отец. — Представь себе, что ты увидела бы этот знак около лужи на бобровом болоте.
Он нарисовал вот что. [8].
— Хвост карпа и круглое яйцо. Два звука вместе. У-о! Дурная вода! — воскликнула Таффи. — Конечно, я не стала бы пить этой воды, так как ты сказал бы, что она вредная.
— Но мне вовсе не нужно для этого стоять у пруда. Я мог бы быть очень далеко, на охоте, и все-таки…
— И все-таки я знала бы, что вода вредная, словно ты стоял бы там и говорил: «Уйди, Таффи, а то получишь лихорадку». А на самом деле говорит это хвост карпа и яйцо. О, папа, надо скорее пойти и рассказать это маме!
Девочка от восторга прыгала около отца.
— Нет, погоди еще, — остановил ее Тегумай. — Надо придумать дальше. Уо значит дурная вода, а со — кушанье, приготовленное на огне. Не правда ли?
И он нарисовал вот что. [9].
— Да. Змея и яйцо, — сказала Таффи, — это значит обед готов. Если б ты увидел, что на дереве выцарапаны такие знаки, то понял бы, что пора возвратиться в пещеру, и я тоже.
— 1Совершенно верно, деточка, — ответил Тегумай. — Однако надо подумать. Тут есть затруднение. Со значит «иди обедать», а шо — это шесты, на которых мы вешаем шкуры для просушки.
— Ах, противные шесты! — воскликнула Таффи. — Я ненавижу, когда мне приходится развешивать на них мокрые, тяжелые, мохнатые шкуры. Если ты нарисуешь змею и яйцо, я подумаю, что пора обедать, и вернусь из лесу, а мама велит мне вешать шкуры, что же тогда будет?
— Ты разозлишься, и мама тоже. Нет, нам надо придумать новый знак для шо. Нарисуем пятнистую змею, которая шипит ш-ш-ш, и будем играть, что простая змея шипит с-с-с.
— Я не знаю, как нарисовать пятна, — сказала Таффи. — Да и ты сам второпях можешь забыть про них. Я подумаю со, а окажется шо, и мама все-таки заставит меня развешивать шкуры. Нет, лучше нарисуем эти самые шесты, чтобы не было никакой ошибки. Я сейчас нацарапаю их. Смотри!
И она нарисовала вот что. [10].
— Правда, это будет лучше. И шесты совсем как наши, — со смехом заметил папа. — Теперь я тебе опять что-то скажу, где есть шесты. Слушай: ши. По-тегумайски ши значит ведь копье, Таффи.
Он опять засмеялся.
— Не дразни меня, — сказала Таффи, припоминая свой рисунок, из-за которого досталось бедному незнакомцу. — Вот попробуй сам нарисовать.
— Теперь мы обойдемся без бобров и без гор, не правда ли? — спросил папа. — Я нарисую стоячие копья и одно наклоненное.
Он нарисовал вот что. [11].
— Даже мама на этот раз не подумала бы, что меня убили, — добавил он.
— Не вспоминай об этом, папа. Мне неприятно. Давай будем еще кричать. У нас дело пошло на лад.
