Валерий Герланец - Тайна летающей тарелки и другие весёлые дачные истории
Обзор книги Валерий Герланец - Тайна летающей тарелки и другие весёлые дачные истории
Валерий Герланец
Тайна летающей тарелки и другие весёлые дачные истории
Какого вкуса буква «О»?
Моей внучке Еве и всем её сверстникам посвящается.
ЖИЛ в дачном посёлке потешный вислоухий щенок по имени Борька. Целыми днями он с радостным лаем носился по двору за бабочками и стрекозами или играл в прятки со своей полосатой подружкой киской Лариской. Прятаться Лариска умела очень хорошо, ведь у неё на лапках имелись острые коготки, которые позволяли ловко забираться на деревья и скрываться в их густой листве. Наивный Борька добросовестно обследовал все ближние и дальние уголки дачного участка, но Лариску так и не находил. И хоть в этой игре щенок постоянно проигрывал, всё равно продолжал дружить только с Лариской.
Так беззаботно и весело проходили дни за днями, пока однажды Борькина мама не поймала сына за ухо и не сказала:
− Хватит бить баклуши.
− А я никого и не бил. Ворону только облаял. А чего она на наши вишни косилась?
− Повторяю: прекращай валять дурака. Пора за ум браться.
− А у меня лапы грязные, − попробовал возразить Борька. − Такими лапами за ум браться нельзя.
− Какой ты у меня ещё глупенький, − заулыбалась мама. − Ты всё понимаешь буквально. А я имела в виду, что тебе пора учиться грамоте.
− А зачем?
− Чтобы уметь читать, писать, считать.
− Считать я и так умею, − похвастался Борька. − Когда с Лариской в прятки играю, то зажмуриваюсь и считаю: «Раз, два, три, четыре, пять − я иду искать!»
− Это считалка, а я говорю о математике. Вот реши такую задачку: я даю тебе одну косточку…
− Давай, − облизнулся щенок и радостно завилял хвостом.
−… а потом ещё две. Сколько у тебя будет косточек?
− Ни одной! − выпалил Борька.
− Почему ни одной? − удивилась мама.
− Потому что я все эти косточки съем. Быстро-быстро.
− Ты, наверно, сынок, проголодался, а я тебя задачками «кормлю».
Борькина мама налила в миску вкусно пахнущую похлёбку, и щенок, причмокивая и повизгивая от удовольствия, принялся с завидным аппетитом её уплетать.
После обеда мама разрешила Борьке немного порезвиться, и он принялся гонять по двору толстую тётю Квочку вместе с её желтоклювым выводком. Тётя Квочка возмущённо кудахтала, смешно размахивая крыльями. Набегавшись так, что язык вываливался из пасти и едва не касался земли, щенок возвратился домой, на очередной мамин урок.
− С сегодняшнего дня, − проговорила мама, вешая на конуру плакат с какими-то непонятными закорючками, − мы с тобой начнём изучать буквы.
− А ты, что ли, их тоже не знаешь? − поинтересовался Борька, почесывая задней лапой у себя за ухом.
− Я-то знаю. И ты многие из них знаешь.
− Зачем же их тогда изучать?
− Потому что из букв состоят все-все слова. Например, самое любимое собачье слово состоит из трёх разных букв.
− Причём из самых лучших, − дополнил маму-учительницу Борька.
− Так назови их.
− Гав!
− Нет, ты назови каждую букву отдельно, − попросила мама.
− А что они сами не знают, как их зовут?
− Не увиливай от ответа, − предупредила мама и показала указкой на плакатике, как пишутся буквы слова «гав».
− Г, а, в, − гавкнул щенок.
− Правильно. А что это за буква? − острие указки коснулось буквы «р».
Борька часто-часто заморгал, и на его симпатичной мордахе появилось виноватое выражение, будто он только что нашкодничал.
− Ну что ты обычно говоришь, когда сердишься?
− Р-р-р! − грозно зарычал щенок.
− Молодец! А теперь назови вот эту букву. − И мама показала на самую гладенькую и кругленькую букву алфавита.
− Не знаю.
− Это буква «о».
− О-о-о, − пропел Борька.
− А теперь ответь мне, в каком слове ты встречал эту букву?
− В слове «косточка».
− Верно, − похвалила Борьку мама, − в слове «косточка» даже две буквы «о».
− Значит, в двух косточках будет четыре буквы «о», а в трёх…
− Ну-ка, прекращай считать, − перебила Борькины рассуждения мама. − У нас же сейчас не математика.
На этом урок закончился, и Борька тут же побежал искать киску Лариску. Уж очень ему хотелось похвастаться ей своими знаниями букв.
Полосатая Лариска грелась на солнышке, развалившись на крыльце дачного домика.
− Гав-гав-гав, − стал носиться вокруг Лариски щенок. − Я знаю самые лучшие в мире буквы: «г», «а», «в».
Киска лениво потянулась и приоткрыла один зелёный глаз.
− Глупышка, − промурлыкала она, − самые лучшие в мире буквы это «м», «я» и «у», то есть − «мяу!»
− Не спорю. Зато я выучил букву, которую ты не знаешь.
− Это какую же? − любопытство подняло киску Лариску на все четыре лапы.
− Букву «о»!
− О? А на что похожа эта буква?
− Ну… она такая… миленькая, кругленькая…
− Как мышка? − оживилась Лариска.
− Нет, мышка с хвостиком и совсем не миленькая, − возразил Борька.
− Тогда она, может, как блюдце с молоком?
− Точно, как блюдце!
А ещё эта буква сидит в колбасе, в конфете, в твороге, − стал перечислять Борька.
− А в шпротах она тоже сидит? – зелёные глазки Лариски зажмурились
от удовольствия.
− Конечно.
− Как замечательно. Я эту рыбку просто обожаю. По-моему, «о» − очень вкусная буква.
− Завтра мы с мамой другие вкусные буквы будем учить, приходи и ты, Лариска, − пригласил на урок свою подружку щенок.
На следующий день на уроке у Борькиной мамы сидели уже два ученика − её сынок Борька и киска Лариска. А через два дня учиться грамоте напросилась и Ворона. Ещё через неделю набрался целый класс − это тётушка Квочка привела двадцать своих писклявых цыплят.
Всем захотелось узнать как можно больше вкусных букв.
Чудовище из пруда
КАК-ТО раз в огороде щенок Борька играл с киской Лариской в догонялки. Оба с визгом носились между грядками, пытаясь куснуть друг дружку за хвост или ухо, и вдруг натолкнулись на маленькое лупоглазое существо. Его зелёная кожа была сплошь в пупырышках, точь-в-точь как у огурца. Только настоящий огурец спокойно висел под широким и резным огуречным листом, а лупоглазый сидел под этим самым листом и дрожал.
− Ты кто? − осторожно тронула незнакомца лапкой Лариска.
− Я − ля… лягуш…
− Какой еще лягуш? − удивлённо уставился на существо щенок.
− Я ля-гу-шо-нок.
− А почему ты дрожишь? − поинтересовался Борька. − Нас, что ли, испугался?
− Нет, вас я не испугался, вы не страшные. А вот в нашем пруду… − и лягушонок затрясся пуще прежнего.
− Что в пруду?! Кто в пруду?! − дружно прокричали щенок и киска.
− Там поселилось чудовище − огромное и страшное.
− А когда оно появилось?
− Ночью, наверное. Вечером его ещё не было, а утром оно уже сидело…
− Где? − перешла на шёпот Лариска и испуганно завертела головой по сторонам.
− Где, где? В камышах. Сидит и смотрит своими кровожадными глазищами.
− А на кого это чудище похоже? − полюбопытствовал Борька.
− Не знаю, − растерянно проговорил лягушонок. − Оно ни на рыб, ни на черепах, ни на дачников не похоже. И на вас тоже не похоже. Вы оба − пушистые, а оно − зелёное.
− А на кого тогда? − Шерстка на спине Лариски аж встала дыбом.
− На себя. У него длинный хвост, огромная зубастая пасть, а спина утыкана острыми шипами. Как только оно появилось, все мои сородичи разбежались кто куда.
− Вот бы на него посмотреть, − проговорил Борька, − хоть одним глазком. Я всегда мечтал встретиться с настоящим чудищем. Пойдем, что ли, Лариска, посмотрим?
− А вдруг оно нас − ам! − и слопает?
− Да чего ты боишься − не слопает. У меня − острые зубы, у тебя − острые когти. Мы ему покажем сейчас, где раки зимуют!
Борька смело направился в ту сторону, где находился небольшой пруд, и куда мама строго-настрого запрещала ему ходить. Киска Лариска поплелась следом − прослыть на весь дачный посёлок трусихой ей совсем не хотелось. И потом, несмотря на страх, ей от кончиков ушей до кончика хвоста тоже очень хотелось увидеть поселившегося в камышах невиданного зверя.
Вскоре тропинка вывела щенка и киску к пруду. Ласково светило солнце, высоко в небе носились стрижи, а в траве беззаботно стрекотал кузнечик. И тут, где-то совсем рядом, раздались жадные чавкающие звуки. Борька и Лариска, не сговариваясь, нырнули в траву и затаили дыхание.
− Это, наверно, чудовище лягушек ест, − пролепетала на ухо щенку киска Лариска и затряслась, как осиновый лист на ветру.
Однако бесстрашный Борька привстал на передние лапы и осторожно осмотрелся по сторонам. Никакого лопающего лягушек чудовища он не увидел. Зато увидел торчащую из пруда ржавую трубу, которая громко втягивала в себя воду.
