Синтия Лорд - Правила. Не снимай штаны в аквариуме
Обзор книги Синтия Лорд - Правила. Не снимай штаны в аквариуме
Синтия Лорд
Правила
Не снимай штаны в аквариуме
С глубочайшей признательностью издательству «Схоластик пресс» и особенно Марийке Костив, Кристине Альбертсон, Трейси Мак и Лесли Будник.
Трейси Адамс, моему замечательному агенту.
Участникам критической группы, в которых, как в Паучихе Шарлоте, чудесным образом сочетаются верный друг и хороший писатель.
Моим коллегам по семинару, направившим меня на верный путь:
Фрэнни Биллинсли, Тони Буцо, Саре Ламштейн, Дану Уолрат, Мэри Аткинсон, Кэрол Пикок и Джеки Дэвис.
Особая благодарность Эми Батлер Гринфилд, Нэнси Берлин, Аманде Дженкинс, Дэнис Джонс, Мелиссе Вьят, Лизе Фирк, Лизе Харкрадер, Лауре Вейс, Мэри Пирсон, Эмми Маколи и Кристине Клиф-Эванс.
И моим родителям Эрлу и Элен Лорд, которые отпустили меня в свободный полет, но оставили огонек у порога, чтобы я всегда могла найти дорогу домой.
Помни о правилах
— Идем, Дэвид.
Я отпускаю его рукав, чтобы не порвать куртку. Когда мой брат был маленький, можно было тянуть его за собой, если он не хотел идти, а сейчас Дэвиду восемь — уже не потянешь, он слишком сильный.
Открыв дверь, не могу сдержать вздох разочарования. Первый день каникул совсем не такой, каким я его себе представляла. Я мечтала о теплом дне, о чайках на фоне синего неба, а не о тучах и сырости. И все же куртку брать не буду — пусть так и висит себе за дверью.
— Зонтик? — спрашивает Дэвид, а взгляд его карих глаз уже далеко.
— Дождя нет. Пошли. Мама сказала идти к машине.
Дэвид не двигается с места.
Я беру его любимый красный зонтик.
— Ладно, пошли. — Я выхожу на крыльцо и запихиваю зонтик в свой рюкзак вместе с альбомом и цветными карандашами.
— Поедем в видеопрокат, — говорит Дэвид, не двигаясь с места.
— Ты сейчас едешь в клинику на занятия. Но если ты хорошо поработаешь, папа поедет с тобой в видеопрокат, когда вернется.
Больше всего на свете Дэвид любит ездить в видеопрокат, больше, чем в цирк, на распродажу и даже на пляж. Папа всегда зовет меня с ними, но я не хочу. Дэвиду нужно просмотреть в магазине все анонсы и пройтись вдоль всех полок, переворачивая каждую кассету, чтобы прочитать предупреждение и категорию даже у тех фильмов, которые папа никогда не позволит ему взять напрокат. Потом Дэвид оглашает на весь магазин: «Детям до 13 не рекомендуется. Ненормативная лексика и насилие! Черный юмор!» Потом идет дальше и переворачивает коробку за коробкой, даже не замечая, как все на нас смотрят. Но хуже всего, когда Дэвид встает на колени в проходе, чтобы рассмотреть обложку фильма в руках у абсолютно незнакомого человека.
— Кэтрин, на это никто не обращает внимания, — говорит папа. — Не переживай так.
Но он ошибается. Люди обращают на это внимание.
Дэвид стоит рядом со мной и смотрит на часы: «Заберу тебя в пять».
— Ну, — говорю я, — может, и в пять. Папа иногда опаздывает.
— В пять! — кричит Дэвид.
— Тише!
Я оглядываюсь, не слышит ли нас кто-нибудь, и сердце екает. Перед соседним домом стоит грузовик с открытым кузовом, наполовину заполненный стульями и коробками. Двое мужчин спускают диван.
Я пытаюсь застегнуть молнию трясущимися руками.
— Пошли, Дэвид. Мама сказала идти к машине.
Дэвид стоит мысками кроссовок на верхней ступеньке так, будто готовится прыгнуть с трамплина.
— В пять, — говорит он.
Правильно было бы сказать «может быть», но Дэвид признает только четкие ответы: «да», «нет» или «в среду в два».
И никаких «может быть» или «посмотрим». Или еще того хуже — «не знаю».
Грузчики по соседству уже поставили диван на землю. Если я потороплюсь, то успею спросить их до того, как они войдут в дом.
— Ладно, — говорю. — Папа заберет тебя в пять. Это правило.
Дэвид спрыгивает со ступенек, как раз когда грузчики влезают в кузов. Может, Дэвид чего и не понимает, зато правила любит.
Я знаю, что потом из-за этого будут проблемы, потому что папа всегда опаздывает, но у меня тоже есть правила, и одно из них такое:
Я тяну Дэвида за локоть, чтобы он поторопился: «Пойдем поговорим с теми людьми».
Под елками возле изгороди еще осталась весенняя слякоть. Всего месяц назад, когда лужи были повсюду, миссис Баумен подозвала меня и сказала, что дом продан и его купила женщина, у которой есть двенадцатилетняя дочка.
— Я знала, что ты обрадуешься, — добавила она. — Я сказала риелтору, что тут по соседству как раз живет девочка такого же возраста, и вы, быть может, подружитесь.
Несколько недель спустя я махала со своего крыльца миссис Баумен. Она теперь будет жить рядом с сыном, в новом флигеле, пристроенном к его дому.
Как-то странно, что миссис Баумен больше не живет в соседнем доме под серой крышей, и веранда совсем опустела без ее кресел-качалок. Но при этом я полна надежд. Мне всегда хотелось, чтобы у меня была подруга где-то поблизости, а лучше всего — соседка.
Обычно летом я сама по себе, потому что Мелисса, моя лучшая подруга, проводит все каникулы с отцом в Калифорнии. Впрочем, в этом году все будет не так.
Я проведу лето с соседской девочкой: мы будем ходить на пруд, смотреть телевизор и кататься на велосипедах. Мы даже можем в полночь сигналить из окошка фонариками с помощью азбуки Морзе, как это обычно делают друзья в книжках.
И главное, мне не придется краснеть за Дэвида, потому что маме не надо будет за мной заезжать.
Я стискиваю зубы, стараясь не вспоминать, как я последний раз была с ночевкой в гостях у Мелиссы. Когда мама приехала забирать меня, Дэвид стал носиться по кухне и открывать все двери в поисках подвала, хотя мама сказала ему, что это трейлер, а у трейлеров подвалов не бывает.
На обратном пути мама уверяла меня, что настоящие друзья все понимают. Но я для себя сделала вывод, что иногда приглашают всех, кроме нас, — из-за Дэвида.
Подхожу к грузовику, рассматриваю грузчиков. Один из них, с чумазым лицом, весь из себя деловой. Другой, помоложе, в грязной футболке и джинсах, едва заметно улыбается.
Парень в футболке выглядит дружелюбнее.
— Запомни правило, — шепчу я, подталкивая Дэвида, чтоб поторапливался. — Если с тобой здороваются, отвечай «здравствуйте».
Пока мы идем по дорожке, я прокручиваю возможные варианты разговора, но, кажется, этого правила хватит. Мне надо задать всего один вопрос, а потом сразу к машине.
— Привет, — говорю я, дойдя до угла забора. Дэвид перебирает пальцами, как бы играя на пианино в воздухе.
Тот, что в футболке, оборачивается.
— Не знаете, когда приедут хозяева? Сегодня?
— Когда приедут Петерсоны? — спрашивает он у второго в грузовике.
— Если с тобой здороваются, отвечай «здравствуйте»! — кричит Дэвид. — Это правило.
Оба грузчика уставились мимо меня знакомым взглядом. И нахмурились, как бы говоря: «Что это с мальчиком?»
Я хватаю Дэвида за руку, чтобы он прекратил.
— Они приедут около пяти часов, — отвечает чумазый. — Она так сказала.
— Пять часов. — Дэвид выворачивает мне руку.
Запястье разрывается от боли. Я поджимаю пальцы ног, чтобы не показать, как мне больно. Поблагодарив, делаю вид, что смотрю на часы.
— Ой, сколько времени! Простите, нам пора!
Подгоняя Дэвида к машине, я слышу грохот тяжелых шагов по погрузочному трапу.
Дэвид закрывает руками уши.
— Пять часов! Поехали в видеопрокат!
Мои кулаки сжимаются. Иногда я мечтаю, будто изобрели какую-нибудь такую таблетку, чтобы Дэвид проснулся однажды утром, как после длительной комы, нормальным человеком и сказал: «Блин, Кэтрин, что это было?» И стал бы обычным братом, как у Мелиссы, — с которым можно дружить, шутить и даже драться.
Я могла бы на него наорать, и он бы тоже наорал на меня, так бы мы и орали друг на друга, пока не надоест.
Но такой таблетки нет, и наши ссоры не сплачивают, а только разобщают нас, всегда оканчиваясь тем, что Дэвид плачет, а я жалею, что обидела его за то, в чем он не виноват.
Я открыла дверцу машины.
— Вот еще одно правило. Если ты хочешь уйти, посмотри на часы и скажи: «Простите, мне пора». Это не всегда уместно, но иногда срабатывает.
— Простите, мне пора? — переспрашивает Дэвид, залезая в машину.
— Да. Я добавлю это к твоим правилам.
Грузчики заносят в дом упакованный матрас. Скоро я поднимусь по этим ступенькам с тарелкой печенья и позвоню в дверь.
А если у соседской девочки нет фонарика, я подарю ей такой, который легко включается.
Мама говорит, надо жить с тем, что есть, и не давать воли воображению, но разве это возможно?
— В машине надо пристегиваться, — говорит Дэвид. — Это правило.
