Коллектив авторов - Литература 6 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 1

«Скажите мне, бароны, – молвил Карл, —
Кого послать я должен в Сарагосу?»
«Вручите мне свой посох и перчатку,
Охотно я посланье отвезу!» —
Сказал Немон, баварский славный герцог[44].
И молвил Карл: «Ты мудрый мой советчик, —
Я не пущу тебя в столь дальний путь!
Нет! В том клянусь усами, бородою,
Не ты поедешь к маврам в Сарагосу!
Садись и жди, пока тебя спрошу я!»

«Кого послать? Скажите мне, сеньоры», —
Спросил король. – «Меня», – сказал Роланд.
«Боюсь, чтоб вы там бед не натворили:
Вы слишком пылки, – молвил Оливьер, —
Пусть лучше я поеду в Сарагосу!»
«Молчать, бароны! – Карл воскликнул грозно. —
Я бородой клянусь вам и усами:
Никто из пэров к маврам не поедет!» —
Так молвил Карл, – и стихло все вокруг.

«Свободные сеньоры, – молвил Карл, —
Вы средь моих баронов изберите,
Кто нагл ответ доставит в Сарагосу».
Роланд в ответ: «Пусть едет Ганелон
(Он вотчим мой) – пригоднее барона
Нельзя найти». И молвили французы:
«Он лучше всех исполнит порученье!»
Был перепуган этим Ганелон.
Граф Ганелон во гневе и печали
Отбросил кунью шубу с плеч своих,
В одной остался шелковой тунике[45] —
Прекрасен был могучий Ганелон:
Широкобедр и статен, – ярким светом
Его глаза лучистые горели,
И весь гроза, величествен и горд
Стоял он там, и взоров восхищенных
С него свести бароны не могли.
Воскликнул он: «За что, Роланд безумный,
Пылаешь ты ко мне такою злобой?
Что вотчим я – то всем давно известно!
Назначен я тобой в послы к неверным,
Но если Бог мне даст сюда вернуться, —
До самой смерти горе и страданья
Твоим уделом будут!» И воскликнул
Роланд в ответ: «Твои безумны речи!
И знают все: угроз я не страшусь!
Но мудрый франк везти посланье должен,
И если император соизволит, —
Охотно я посланье отвезу!»
                              – Аой!

Могучий Карл вручил ему перчатку,
Но Ганелон далеко быть хотел бы:
Перчатку он на землю уронил.
«О Боже! – все воскликнули французы, —
Ужели мы к Марсилию посла
Себе на горе ныне отправляем!»
В ответ посол: «Грядущее покажет».

«О государь, дозволь мне тотчас ехать, —
Сказал посол, – я здесь не должен медлить».
А Карл в ответ: «От имени Христа,
От моего – ступай, барон!» – Десницей
Могучий Карл его благословил,
Затем вручил послание и посох.

Граф Ганелон ушел в свою палатку,
Стал выбирать доспехи боевые:
Надел златые шпоры, у бедра
Привесил меч Морглейс[46], на Ташебруна,
На скакуна вскочил, – стальное стремя
Ему держал могучий Гуинмер
(Он Ганелону дядей был). И тут же
В слезах стояли многие вассалы:
«Могучий граф, на горе и страданья
Родился ты! – воскликнули они. —
Так много лет при Карле-властелине
Ты состоял придворным, все тебя
За славного вассала почитали…
Того, кто дал совет тебя послать,
Могучий Карл от смерти не избавит!
Как граф Роланд подумать только смел
Послать такого знатного барона!
Владыка нагл! Возьми нас всех с собою!»
И молвил граф: «Избави Бог, чтоб я
На смерть повел таких баронов славных.
Нет, лучше я один погибну там!
Вернитесь вы во Францию родную
И мой привет прощальный отвезите
Супруге милой, пэру Пинабелю
И Алдуину – сыну моему.
Ему, друзья, как добрые вассалы
И верою и правдой послужите!» —
Так молвил он – и мчится к Сарагосе.
                              – Аой!

Коня погнал чрез рощу из олив
Граф Ганелон; неверных нагоняет.
(Их Бланкандрин нарочно задержал.)
Граф Ганелон с послом испанских мавров
С большим искусством стали речь вести:
Вот Бланкандрин сказал: «Дивлюсь я Карлу:
Апулию[47], Калабрию[48] он добыл
И чрез громаду волн морских соленых
С дружиной он обрушился на англов[49]
И дань Петру[50] заставил их платить.
За что теперь в наш край войной жестокой
Нагрянул он?» – «Так хочет Карл Великий;
Ему никто противиться не может», —
Ответил Бланкандрину Ганелон.
                                  – Аой!

Воскликнул мавр: «Народ бесстрашный франки,
Напрасно только Карлу-властелину
Такие мысли гордые внушают
Бароны ваши; Карла и других
Они погубят!» – «Я таких не знаю, —
Сказал в ответ на это Ганелон, —
Один Роланд надменностью своею
Себе готовит гибель и позор!
Сидел в тени недавно император,
Пред ним в броне предстал его племянник
(Он перед тем разграбил Каркассону[51]),
В руках своих он шар держал пурпурный
И так сказал: «Французов повелитель,
Вот я принес венцы царей земли —
Они твои!» – Дивлюсь я, как доныне
За дерзость он еще не поплатился!
Ведь каждый день себя он не жалеет;
С его кончиной мир настал бы вечный!»
                                    – Аой!

«Жесток Роланд! – воскликнул Бланкандрин. —
Как? Все народы, земли все задумал
Себе забрать он: кто ж его клевреты[52]?»
«Конечно, франки! – молвил Ганелон. —
Они его и чтут и любят нежно,
Никто из них Роланду не изменит:
Он им дарит сребра и злата груды,
Немало сбруй и шелковых ковров,
Коней и мулов – все, что им угодно!
Чего не спросит Карл – он все исполнит,
Роланд Восток и Запад покорит
Державному французскому владыке!»
                                      – Аой!

Граф Ганелон и хитрый Бланкандрин
Так долго вместе ехали, что оба
Друг другу дали клятву – погубить
Могучего Роланда; в Сарагосу
Приехали и там под кипарисом
Сошли с коней, прошли вперед – и видят:
Под сенью ели трон стоит высокий,
Он весь покрыт парчой александрийской,
На нем сидит неверных повелитель —
Марсилий-царь, а тысяч двадцать мавров
Стоят вокруг в молчании глубоком:
Все знать хотят, что скажут им послы.
К ним Бланкандрин подходит с Ганелоном.

К Марсилию подходит Бланкандрин,
За руку держит графа Ганелона:
«Привет тебе во имя Магомета
И Аполлина, коим служишь ты! —
Воскликнул мавр. – Поведали мы Карлу
Твои слова, но он ответа не́ дал,
Лишь поднял руки к небу, император, —
Воздал хвалу он Богу своему.
Теперь к тебе могучего барона
Сюда прислал он; этот скажет нам,
Согласен ли на мир король французский».
«Ну, говори!» – сказал послу Марсилий.
                                     – Аой!

Граф Ганелон успел ответ обдумать,
С большим искусством стал он говорить:
«Храни тебя преславный Царь Небесный,
Кому всегда молиться мы должны!
Мой властелин велел тебе поведать,
Что должен ты принять закон Христа, —
Тогда тебе как ленное владенье
Он даст земли испанской половину.
Но если ты ослушаться посмеешь, —
Тебя в цепях отправят в стольный Ахен
И предадут позорной казни там!»
мутился царь, услыша речь такую,
Своим копьем в оправе драгоценной
Хотел ударить графа Ганелона,
Но вовремя эмиры[53] удержали.
                                       – Аой!

В лице тогда Марсилий изменился,
Потряс копьем в оправе драгоценной;
Увидя то, могучий Ганелон
Свой добрый меч извлек наполовину
И так сказал: «Как ты красив и светел,
Мой добрый меч! Пока в руке моей
Сверкаешь ты, – не скажет Карл Великий,
Что я один погиб в краю чужом!
Нет, раньше здесь славнейшие из мавров
За смерть мою расплатятся с тобой!»
«Разнимем их!» – кричат толпы неверных.

К Марсилию подходит Ганелон.
«Марсилий-царь, твой ярый гнев напрасен;
Могучий Карл, французов повелитель,
Велит тебе принять закон Христа.
Испании получишь половину,
Другою будет править граф Роланд —
И знай: Роланд – кичливый соправитель!
Но если ты ослушаться посмеешь, —
Могучий Карл оцепит Сарагосу,
Велит тебя связать – ив дальний путь
На скакуне ретивом иль на муле
Тебя везти не станут, нет, – позорно
На кляче жалкой в Ахен первостольный
Поедешь ты, – и там имперский суд
Велит тебя предать позорной казни!
Читай письмо!» – И он вручил посланье.

«Любезный граф, – воскликнул царь Марсилий —
Безумно я, конечно, поступил,
Когда хотел во гневе вас ударить;
Зато теперь вот эту кунью шубу
Я вам дарю; за мех пятьсот червонцев
Я заплатил – и завтра в час вечерний
Я дорогой подарок вам пришлю».
«Охотно, царь, подарок принимаю,
Да наградит за то тебя Господь!» —
Так Ганелон Марсилию ответил.
                                  – Аой!