Вальтер Скотт - Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года.
Малькольм Канмор, укрепив таким образом свою власть и пополнив свою рать пообтесанными и проверенными в битвах вассалами, активно занялся расширением своих владений. Поначалу он почти безвыездно жил в городе Данфермлине, что в Файфе, где до сих пор сохранились руины небольшой башни, служившей ему крепостью. Но почувствовав, что сил у него прибыло, Малькольм переплыл залив Форт и завладел Эдинбургом и его окрестностями, которые до тех пор считались частью Англии. Великая мощь Эдинбургского замка, возведенного на неприступной скале, часто привлекала короля в этот город, так что очень скоро Эдинбург стал столицей, то есть главным городом Шотландии.
Малькольм был смелым и мудрым правителем, хотя совершенно необразованным[13]. Он постоянно воевал с английским королем Вильгельмом Завоевателем и с его сыном и наследником Вильгельмом Рыжим. Порой Малькольм терпел поражение, но чаще ему сопутствовала удача, и он не только целиком захватил Лотиан, но также грозил отбить у англичан огромное графство Нортумберленд, куда то и дело вторгался. В Камберленде у него тоже было немало владений. Но в 1093 году, собрав огромное войско, Малькольм осадил пограничную крепость Алник, где его неожиданно атаковал могущественный нормандский барон Роберт де Моубрей, наголову разгромивший шотландцев. Сам Малькольм Канмор погиб в бою, и его старший сын пал бок о бок с ним.
О смерти Малькольма рассказывают одну нелепую историю. Якобы некий солдат алникского гарнизона, сделав вид, будто отдает ключи от замка на острие копья, вонзил железо в глаз шотландского короля и сразил его наповал. И якобы этот солдат взял имя Пирсай (то есть Пронзиглаз) и стал родоначальником знаменитого семейства Нортумберлендских Перси. Но все это выдумка. Начало роду Перси положил могущественный нормандский барон, пришедший с Вильгельмом Завоевателем и носивший имя своего замка и имения в Нормандии.
Королева Маргарита Шотландская, дожидаясь супруга из похода на Англию, тяжело занемогла. Лежа на смертном одре, она увидела рядом с собой своего второго сына, уцелевшего в роковой схватке.
— Не приключилось ли чего, — спросила умирающая королева, — с твоим отцом и твоим братом Эдуардом?
Юноша промолчал.
— Заклинаю тебя, — прибавила она, — святым распятием и моим материнским чревом сказать мне правду.
— Твой муж и твой сын убиты.
— Да свершится воля Господня, — произнесла королева и почила в бозе с выражением благочестивой покорности Провидению. Эта добрая государыня была причислена современниками к лику святых и наречена святой Маргаритой.
После гибели Малькольма Канмора шотландский трон поочередно занимали три малосильных и малоодаренных правителя, которые захватили верховную власть, потому что истинные наследники покойного монарха еще не вошли в возраст. По завершении этих трех кратких царствований, на трон один за другим поднимались сыновья Малькольма: сперва Эдгар, потом Александр Первый и наконец Давид, тоже Первый царственный носитель этого имени. Два последних государя отличались выдающимися способностями. Давид, в частности, был умным, глубоко верующим и могущественным правителем. Он много и ожесточенно воевал с Англией, опустошая набегами пограничные области, в чем ему помогало то, что Англию тогда раздирали гражданские войны. И вот какова была их причина.
Генрих I, младший сын Вильгельма Завоевателя, умер, оставив единственного ребенка, девочку по имени Матильда, или Мод, чья мать была дочерыо Малькольма Канмора и, следовательно, сестрой Давида, короля Шотландии. При жизни Генриха все английские бароны признали его дочь наследницей престола. Однако по смерти короля (1135) некий Стефан, граф Монтаньский, нормандский лорд голубых кровей, воспользовавшись отсутствием императрицы Матильды (звавшейся так потому, что ее выдали замуж за императора Германии), узурпировал власть и добился провозглашения себя королем. Многие из английских баронов ополчились против Стефана, желая восстановить в правах императрицу Мод и ее сына Генриха. Естественно, что Давид, король Шотландский, не мог не поддержать сторонников родной племянницы. Но он также решил воспользоваться этим случаем, чтобы попробовать расширить собственные владения.
Призвав своих вассалов из разных областей Шотландии, Давид собрал огромное, но плохо организованное войско, многоплеменное и многоязыкое, объединенное лишь одним — страстью к мародерству. В нем были нормандцы, германцы и англичане, в нем были датчане из Нортумберленда и британцы из Камберленда и из долины Клайда, там были уроженцы Тевиотдейла, в основном заселенного бриттами, и Лотиана, заселенного англосаксами, и в нем еще были жители Галлоуэя. Последние существовали обособленно и почти независимо и отличались исключительной дикостью и жестокостью нравов. Некоторые историки говорят, что они происходили от древних пиктов, другие называют их дикими галловейскими скоттами, но все едины в том, что они были свирепыми, неуправляемыми вояками, которые сражались полуголыми и зверски издевались над населением страны, подвергшейся их набегу. Предводительствовали галловейцами несколько вождей. Главным среди них был Уильям МакДонохи, то есть Уильям, сын Дункана.
Бароны северных районов Англии, услыхав, что король Шотландии ведет на них эту грозную армию, решили сплотить силы, чтобы дать ему бой. К ним присоединился Терстан, архиепископ Йоркский. Они водрузили на высокую колесную повозку знамя, которое окрестили Стягом Святого Петра[14], и потому эта кампания получила название Битвы под Стягом. Две армии сошлись на Кутон Мур, близ Норталлертона, и приготовились биться на следующее утро. Им предстояло состязание величайшей важности, ведь если бы Давид сумел одолеть выступившее теперь против него войско, едва ли что-то могло бы помешать ему захватить Англию до самого Хамбера.
А в рядах английской армии был один престарелый барон по имени Роберт Брюс, родоначальник семейства, позже сыгравшего очень заметную роль в шотландской истории. Он любил короля Давида, так как прежде воевал на его стороне, и решил попробовать уладить дело миром.
Поэтому он отправился в шотландский лагерь и попытался убедить короля Давида отступить и заключить мир: указал ему на разнузданность его армии, подчеркнул опасность его положения и в конце концов, залившись слезами, объявил о своем намерении отречься от вассальной верности королю Шотландии и сражаться против него, если тот не откажется от вторжения. Это увещевание заставило короля прослезиться, но Уильям МакДонохи вскричал:
— Брюс, ты подлый предатель!
Брюс, разъяренный этим оскорблением, покинул лагерь шотландцев, навсегда сняв с себя всякие обязательства перед Давидом и отказавшись от ленов, которые он имел в Шотландии.
В шотландском военном совете разгорелся спор. Галловейцы, уже одержавшие на пути в Англию большую победу и опьяненные своим успехом, решительно потребовали, чтобы в завтрашнем сражении им была отведена ведущая роль. Королю Давиду очень не хотелось на это соглашаться. Он больше полагался на подчиненную железной дисциплине доблесть собственной тяжеловооруженной конницы, чем на этих отважных, но необузданных дикарей. Один из галловейских вождей по имени Малис, граф Стратернский, увидел сомнение в глазах Давида и вознегодовал.
— Что это за слепая вера в стальные нагрудники и железные кольчуги? — вскричал он. — В завтрашнем бою я, не носящий лат, прорвусь с неприкрытой грудью так же далеко, как любой из тех, кто закован в броню.
—Доморощенный граф, — осадил его Аллан де Перси, нормандский рыцарь, — ты похваляешься тем, на что у тебя не хватит духу.
Король вмешался и с трудом унял ссору. Скрепя сердце он согласился на безрассудное требование галловейцев.
Утром Давид приготовился к решающему сражению. Он выстроил свою армию в три шеренги. В первой, в соответствии с утовором, были галловейцы, предводительствуемые Уильямом МакДонохи, Ульриком и Довенальдом. Во второй — тяжеловооруженные конники из пограничного Тевиотдейла и лучники из Камберленда и Стрэтклайда. Ими командовал Генрих, принц Шотландский, храбрый и симпатичный юноша. Сам король, окруженный гвардией, состоявшей из английских и нормандских рыцарей, командовал третьим подразделением, объединившим лотианцев с северными шотландцами, жителями северных островов.
Англичане построились в одно сплоченное крепкое каре, в центре которого развевалось заветное знамя. Епископ Оркнейский, посланный немощным Терстаном, взошел на повозку со Стягом Святого Петра и, объявив войну с шотландскими супостатами священной, заверил каждого английского солдата, что тот, кому случится погибнуть, немедленно попадет в рай. Английские бароны пожали друг другу руки и поклялись победить или лечь на поле брани[15].
