Юрий Дмитриев - Соседи по планете Млекопитающие
Ни беляк, ни русак не имеют постоянного логова. Только в сильные морозы беляки делают в снегу небольшие норки. В тайге, правда, беляки устраивают глубокие норы — до 8 метров — и используют их как постоянные убежища: спят в них, прячутся во время опасности. Но это не типично для зайцев. Обычно они залегают на дневку в любом подходящем месте, где-нибудь под деревом, в кустах. Зимой — просто на снегу. Теплую и мягкую «перинку» зайцы постоянно носят с собой: на животе у них густая — гуще, чем в других местах, — шерсть. Русак тоже спит где придется, устраивает себе убежища, в которых проводит самые жаркие часы, лишь на юге и только летом.
Русаки и беляки — животные оседлые. Постоянно бегая по лесу или по полям, они тем не менее пасутся на определенных территориях. Иногда зайцы уходят кормиться подальше от того места, где проводили дневные часы, однако это не кочевка, а так называемые суточные переходы, постоянные и регулярные, — в тайге зайцы протаптывают во мху даже целые тропы, по которым совершают эти переходы.
Но случается и иначе. Если численность зайцев в одном месте сильно увеличивается и из-за глубокого снега, покрывающего невысокие кустарники, возникают неблагоприятные условия для жизни, часть этих зверьков переселяется на новые места. Тогда они идут небольшими стадами голов по 30–40, и ничто их не останавливает: ни реки, ни поселения людей. Многие гибнут во время этих походов, но зайцы упорно продолжают двигаться вперед, будто понимают, что другого выхода у них нет, — на прежнем месте их всех ждет верная смерть. Если не от голода, то от болезней, которым заячье племя очень подвержено.
Иногда зайцы вынуждены переселяться после сильных снегопадов. Часто такие миграции бывают сезонными — зимой, например, зайцы уходят из тундры в тайгу, весной возвращаются обратно.
Сравнительно недавно на Камчатке наблюдалось шествие зайцев, вызванное, очевидно, иной причиной: табуны зверьков, сомкнувшись в колонны, шли в сторону океана для того, чтобы, как считают специалисты, утолить минеральный голод водорослями, которые волны выбрасывают на берег.
Однако зайцы путешествуют не только по своей воле, но и по воле людей. Так, например, русаков специально расселили по нашей стране, прижились они и в США, куда были завезены еще в 1889 году, и в Канаде, где были выпущены в 1912 году.
Правда, в Аргентине из-за германского консула русаки в прошлом веке чуть не стали национальным бедствием. Этот консул был страстным охотником и больше всего любил охотиться на зайцев. Но так как зайцы в Аргентине не водились, консул распорядился привезти ему дичь из Европы. В 1888 году несколько зверьков были доставлены в Западное полушарие и, на радость консулу-охотнику, выпущены на свободу. А через десять лет зайцы так размножились, что стали уничтожать урожай на полях, губить плодовые деревья. Местные хищники не трогали их, местное население не охотилось на зайцев, и положение становилось почти катастрофическим. К счастью, догадались завезти из Европы борзых. Собак держали впроголодь, позволяя питаться лишь зайчатиной. Быстроногие борзые довольно скоро освоились и разрешили эту проблему.
А вот проблему, которая возникла в Австралии с близким родственником зайца — кроликом, решить оказалось гораздо труднее. Да, по сути дела, она не решена еще и до сих пор, хотя усилия прилагаются огромные.
Но сначала о кроликах вообще. Внешне они похожи на зайцев, хотя имеются и существенные различия. Например, сразу бросается в глаза, что ноги и уши у них гораздо короче, чем у зайцев.
Зайцы, как мы знаем, нор или каких-то других постоянных убежищ, как правило, не имеют и живут в одиночку. Кролики же предпочитают жить колониями и роют глубокие, со сложными ходами-лабиринтами норки. В этих норках крольчихи рождают слепых, глухих, голых и совершенно беспомощных крольчат, которые через 8 дней начнут слышать, через 9 — видеть, но только через месяц становятся самостоятельными.
Зайцы предпочитают, если это возможно, на глаза человеку не показываться, кролики же часто селятся поблизости от человеческого жилья, а при опасности не удирают, как зайцы (на свои ноги кролики не надеются), а прячутся в норках.
Впервые, очевидно, одомашнили кроликов в Китае и Испании. Возможно, что в Китае они были одомашнены раньше. Во всяком случае, как указывает Ч. Дарвин, еще в VI веке до н. э. известный китайский философ Конфуций упоминал о кроликах как о животных, которых можно приносить в жертву богам, и рассказывал об уходе за кроликами. Их разводили и в Древнем Риме. Однако решающую роль в одомашнивании кроликов, очевидно, сыграли в средние века монастыри: блюдо, приготовленное из извлеченного из утробы матери еще не родившегося крольчонка, считалось не мясным, а постным, что очень устраивало монахов.
В те же времена стали заниматься выведением разных пород — появились мясно-шкурковые и пуховые кролики. Особенно интенсивно образование пород происходило в конце прошлого — начале нашего века. Сейчас известно более 50 пород кроликов, различающихся по целевому использованию: одних разводят на мясо, других — для получения шкурок (таковы шиншилла, венский голубой, шампань и некоторые другие). Из кроликов, выращиваемых на мясо, наиболее знамениты белый великан и бельгийский великан (вес этих кроликов может достигать 9 килограммов). Основная пуховая порода — ангорский кролик. Они в основном белые, но люди искусственно вывели уже и розовых, и черных, и голубых, и рыжих зверьков. Шерсть их достигает 12 сантиметров, и каждый кролик дает до 300, а некоторые и до 500 граммов пуха. Если учесть, что для выделки 2,5 метра высококачественной шерстяной ткани нужно килограмм пуха, то понятно, почему кролиководство во многих странах стало важной статьей дохода. Так, например, только из Франции в 1952 году было вывезено в разные страны около двух с половиной миллиардов шкурок, продано на 600 миллионов франков пуха и на 60 миллионов франков мяса.
В других странах тоже широко развито кролиководство, и многие люди считают кроликов исконно домашними или полудомашними животными, плохо представляя себе их диких родичей.
А они, конечно, есть (откуда же взялись домашние?). Родиной европейских диких кроликов считается Испания. Еще в I веке до нашей эры римский поэт Катулл назвал Испанию «кроличьей страной». Оттуда их расселили во многие страны Европы как объекты для охотничьих забав (помимо кроликов, содержавшихся в клетках). Так, в Германию они были завезены в XII веке, а в Англии уже в XIII веке стали раздаваться жалобы на кроликов, вредящих полям и огородам. Тем не менее в Европе существенного вреда ни в те времена, ни позже этот зверек, видимо, не приносил. Очевидно, тут были какие-то сдерживающие силы, регулирующие численность кроликов.
Иное дело, когда таких сил не было. Примеры безудержного «разгула» кроликов имеются и в далеком прошлом и в современности.
В свое время римляне решили освоить необитаемые тогда Балеарские острова в Средиземном море. Прекрасный климат и плодородная земля обещали быстрое процветание колонии. Однако вскоре с островов стали поступать тревожные сигналы. А еще через некоторое время колонисты обратились с просьбой к римскому императору Августу прислать войска для борьбы с колоссальным количеством кроликов: завезенные на острова, они так размножились, что полностью стали уничтожать посевы.
Другой пример можно привести из более поздних времен.
В 1419 году португальский мореплаватель Хуан Гонзалес Зарко открыл в Атлантическом океане небольшой остров, который получил затем название Порту-Санту. Покидая остров, капитан каравеллы оставил на острове крольчиху с крольчатами. Видимо, двигали им самые добрые побуждения. Но португальские переселенцы, прибывшие на остров в 1456 году, вряд ли помянули добрым словом капитана: не только посевы на острове, но и все запасы, которые люди привезли с собой, были в короткое время уничтожены кроликами — потомками тех нескольких зверьков, которых Хуан Зарко оставил на острове за тридцать семь лет до этого.
В конце концов колонисты покинули остров, так как не в состоянии были справиться с полчищами кроликов.
Кстати, любопытна дальнейшая судьба этих кроликов: за четыре века жизни на острове они настолько изменились (сузился череп, вес и размеры их уменьшились вдвое), настолько отошли от домашних, что не скрещиваются с ними и не дают потомства. Они ввели в заблуждение даже Ч. Дарвина, который сообщал об этих кроликах как о представителях совершенно особого вида.
Ну, а теперь — о той известной всем катастрофе, которая произошла в Австралии уже почти в наши дни.
В 1859 году в Австралию на борту парохода «Молния» были доставлены 24 кролика и выпущены на волю в штате Новый Южный Уэльс. Правда, по другим данным, это или подобное событие произошло в 1840 году, когда завезли 16 пар зверьков и выпустили их в штате Виктория. Сейчас истину установить трудно, и вполне можно предположить, что кроликов завозили дважды. Однако это были не первые кролики в Австралии: еще в самом начале XIX века из Европы туда были завезены кролики и их разводили повсеместно — ради шкурок и мяса. Кроликов держали в клетках, но не раз случалось, что пленники убегали из клеток или фермеры просто выпускали их на волю. Эти кролики основывали небольшие колонии (но именно небольшие!) и никакой угрозы для земледельцев и скотоводов не представляли. Поэтому, когда привезенных из Европы кроликов выпустили на землях некоего Томазо Августина, ни у кого и мысли не появилось о катастрофе. Первое время кроликов берегли. Известен даже случай, когда браконьер, застреливший кролика на чужой земле, был оштрафован. Но прошло всего три-четыре года, и фермеры забили тревогу — кроликов появилось так много, что люди вынуждены были объявить им войну. Тот же Т. Августин за шесть лет на своих землях отстрелял 20 тысяч кроликов, а некий Робертсон, на земле которого был в свое время оштрафован браконьер, стал платить ежегодно по 5 тысяч фунтов (огромная сумма!) охотникам, отстреливающим кроликов на принадлежащих ему пастбищах.
