KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская образовательная литература » Валерий Астапов - Тревога и тревожность. Хрестоматия

Валерий Астапов - Тревога и тревожность. Хрестоматия

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валерий Астапов, "Тревога и тревожность. Хрестоматия" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Избегание не всегда указывает на тревожность, испытываемую в настоящее время; часто оно появляется после пережитого состояния тревожности. Так, в случае интенсивного лечения (fooding treatment), когда пациент с фобическими страхами в порядке стимулирования помещается в ситуации, которых он привычно избегает, оказалось, что в небольшом, но значимом количестве случаев пациенты, ранее старательно избегавшие провоцирующих моментов, очень быстро и хорошо справляются с процедурой. В качестве иллюстрации Рахман и Хадсон (1974) приводят пример пациентки, «самостоятельная жизнь которой более десяти лет была ограничена домом. Она не могла путешествовать, кроме как с мужем, и даже не выходила гулять одна. Она жаловалась, что испытывает чувство страха и физический дискомфорт, когда пытается самостоятельно покинуть дом. После обследования женщине был предложен курс интенсивного лечения. Во время первого занятия она испытывала лишь легкие мимолетные тревожные проявления и быстро свыклась со всеми требованиями лечения. Через две недели женщина вновь могла свободно, не испытывая тревоги, путешествовать». В данном случае выяснилось, что избегающее поведение вошло в привычку, в то время как тревожность исчезла практически полностью. Сходные экспериментальные данные содержатся в литературе о поведении животных. Собаки, обученные прыгать на условный сигнал, подкрепляемый ударом, продолжали прыгать и на неподкрепленный сигнал, не выказывая при этом признаков тревожности. Поведение стало привычным, и прыжок мог повторяться десятки и сотни раз без подкрепления ударом.

Рахман и Хадсон приводят некоторые цифры, показывающие степень предполагаемой «десинхронии» между избегающим поведением и страхом/тревожностью при различных видах лечения (десенсибилизации, моделировании, интенсивном лечении). Мы видим, что в ходе лечения проявляются разные виды десинхронии и лишь при моделировании наблюдается приемлемая степень синхронии. Рахман и Хадсон обсуждают многие теоретические сложности, связанные с понятием синхронии; но цели данной главы не позволяют подробно на них остановиться.

Первоначально десинхрония между страхом и избеганием изучалась на животных (Kamin et al., 1963; Black, 1965), но вскоре было признано ее значение для понимания человеческой тревожности. Согласно Ван Эгерену (Van Egeren, 1971), тревожность обычно рассматривается как состояние сложной системы, состоящей из трех основных частей:

– переживания;

– биологического компонента;

– поведенческого компонента.

Умозрительно понятие тревожности можно представить как нечто многомерное; с математической точки зрения это скорее векторная, чем скалярная величина. Возникает вопрос: насколько синхрония и десинхрония подчиняются общим законам и правилам. В связи с этим Рахман и Хадсон (1974) выдвинули ряд гипотез.

Первая гипотеза заключается в следующем: «Согласованность систем реакций высока в случае сильного эмоционального возбуждения; когда эмоциональное возбуждение умеренное, более заметным становится их рассогласование, расхождение». Этот тезис созвучен представлениям здравого смысла и согласуется со сказанным Ланг (Lang, 1971): «Чувство умеренной интенсивности проявляется только словесно, тогда как в саморегуляции и в поведении никаких специфических изменений не происходит… Вербальное поведение человека способно отражать такие границы чувств, к которым более грубая система саморегуляции абсолютно нечувствительна».

Вторая гипотеза звучит так: «Чем ниже уровень мотивации, тем выше согласованность систем реакций; высокий уровень мотивации порождает десинхронию». Под «мотивацией» здесь понимаются альтернативные мотивационные факторы; опять же эта гипотеза вполне согласуется со здравым смыслом. Кроме того, ее подтверждают эмпирические исследования (Miller and Bernstein, 1972; Bandura and Barab, 1973).

Третья гипотеза формулируется следующим образом: «Степень синхронности, достигнутой в результате лечения, зависит от того, какая техника и какой метод применялись». На самом деле эта гипотеза вытекает из предыдущей. Из-за того, что при высоком уровне мотивации страх и избегание частично расходятся, десенсибилизация и интенсивное лечение будут по-разному влиять на синхронность изменений в системах реакций. Метод десенсибилизации требует от пациента подачи сигнала при появлении тревожности и «изгнания» образа, вызывающего страх. При интенсивном лечении с помощью воображения (imaginal fooding) от пациента, наоборот, требуется удерживать фобический образ, несмотря на возрастание тревожности.

Четвертая гипотеза: «Степень согласованности возрастает в период, следующий за периодом лечения». Такой результат лечения является следствием взаимовлияния трех систем, которое существует, несмотря на частичную их независимость друг от друга; если в результате лечения произошли изменения в поведении пациента, и он стал более спокойно относиться к объектам, вызывающим страх, то можно ожидать и изменения физиологических реакций. Рахман и Хадсон (Rachman и Hodgson, 1974) провели ряд экспериментальных исследований, демонстрирующих подобные эффекты.

Более поздние работы Сартори с соавторами (Sartory et al., 1977) и Грэя (Grey, 1979) дают дополнительный эмпирический материал, подтверждающий эти четыре общие гипотезы. В действительности у Рахмана и Хадсона есть и пятая, слишком частная, чтобы иметь общее значение. Она гласит, что рассогласование между физиологическим и иными измерениями имеет большее значение для кожной поверхности, нежели для частоты пульса.

Выделение поведенческого, физиологического и интроспективного аспектов тревожности представляет собой лишь один путь конкретизации глобального термина «тревожность». Другой путь рассматривает тревожность как черту характера и как состояние.

О таком разделении 2000 лет назад писал Марк Туллий Цицерон в своем Tuscuearum Disputationum. Так, например, он четко различает состояние тревожности (angor) и тревожность как черту характера (anxietas), когда говорит: «… тревожность как черта отличается от состояния тревожности в том смысле, что тот, кто иногда испытывает страх, не обязательно всегда встревожен, а тот, кто всегда тревожен, не обязательно во всех ситуациях испытывает страх». Из контекста видно, что под тревожностью как чертой характера Марк Туллий Цицерон понимает относительно постоянное состояние сильного возбуждения симпатической нервной системы, страха и повышенной эмоциональности, в то время как состояние тревожности представляет собой состояние человека в конкретный период времени, независимое от уровня эмоциональности, обычного для данного человека. У индивида, для которого характерны тревожность и возбуждение симпатической нервной системы (anxietas), при определенных обстоятельствах (мирная домашняя обстановка, расслабленность и т. п.) никакого симпатического возбуждения может и не наступить. И наоборот, тот, для кого тревожность не характерна, в ситуациях, вызывающих сильный страх, демонстрирует сильный anger, т. е. на определенные ситуации отвечает возбуждением симпатической нервной системы. Две эти переменные, конечно, взаимосвязаны, и наличие anxietas располагает к проявлению у этого человека angora в тех ситуациях, когда у другого, не столь предрасположенного к этому субъекта angor бы не проявился. Спилбергер (Spielberger, 1972) обсуждает это разделение в своей работе. В 1970 г. он с коллегами опубликовал опросник, который может использоваться для эмпирического исследования различия между тревожностью как чертой характера и тревожностью как состоянием.

Конкретизация понятия тревожности в рамках теории десинхронии и теории «черта – состояние» очень существенна для понимания значения этого термина и для преодоления опасностей, связанных с его недифференцированным употреблением, что очень часто практикуется в психологической и психиатрической литературе. Тем не менее далее мы будем говорить о возникновении тревожности, не всегда упоминая об этой дифференциации. Читатель должен это учесть в контексте последующего обзора теорий, которые не следует воспринимать как частные формы теории «глыбы». Эмпирические исследования не должны рассматриваться как обязательно относящиеся к еще не исследованным аспектам тревожности. Сделав эти оговорки, перейдем к рассмотрению гипотез о причинах тревожности.

Современные психологические теории тревожности неизбежно являются теориями научения, т. е. в них предполагается, что мы научаемся испытывать тревожность по отношению к определенным специфическим объектам, ситуациям или людям. У этой идеи долгая предыстория. Первым ее сформулировал Цицерон в книге, откуда мы взяли приведенную выше цитату. Он сказал: «Кто страдает, тот боится, ибо причины, вызывающие страдание, при угрозе их появления вызывают страх». И там же: «Страх вызывается отсутствующими факторами, присутствие которых вызывает страдание.» Эта теория научения близка к теории обусловливания, если рассматривать тревожность/страх (timor/metius) как УР (условная реакция), а боль/страдание (aegritudo) как БУР (безусловная реакция). Наконец, говоря: «Уберите страдание, и страх исчезнет», Цицерон предвосхищает теорию исчезновения тревожности, которая утверждает, что если условный стимул предъявляется без безусловного или типичного ответа на него, то условная реакция исчезнет, а следовательно – если убрать болезненную БУР, то УР (страх/тревожность) тоже исчезнет.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*