Сергей Голицын - За березовыми книгами
Оказывается, сорок лет назад первые ярославские пионеры выехали на лето в деревню. Жили они в шалашах, сами готовили себе обед, работали на полях крестьян-бедняков и учили неграмотных. Но в те времена трудно было доставать бумагу и чернила. Вот почему пионеры догадались сшивать тетрадки из бересты, а писать чернилами, приготовленными из орешков, что растут на дубовых листьях.
Директор развязал веревочку. Как величайшую драгоценность, мы перелистали эти шесть страничек березового букваря.
— Дайте нам для нашего музея, — робко попросил Миша.
— Э, нет, такие экспонаты не отдаются, — ответил директор.
— В следующем году сами организуем поход за такими же березовыми книгами, — глухо сказал Николай Викторович.
О, конечно, мы каждое лето будем ходить в походы! Будем бродить и искать — на земле, под землей, на воде, под водой, в воздухе, даже в космосе. Таков клич изыскателей…
На этом мы попрощались и пошли прогуляться вдоль Волги.
Волга всегда была хороша — и при Ярославле Мудром, и сто лет назад, когда воздвигали набережную. Но особенно прекрасна, полноводна и величава она стала в наше время, когда построили плотину Горьковской гидростанции и уровень воды в Волге поднялся на целых четыре метра…
Вся набережная была полным-полна отдыхающими. Одни сидели на скамейках, другие прогуливались вдоль чугунной решетки. Все были нарядно одеты, все любовались красавицей Волгой.
Появление нашей обтрепанной ватаги внесло некоторое оживление, многие удивленно оборачивались в нашу сторону. Впереди печатал шаг великан Николай Викторович со своей выразительной заплатой на коленке. Он вел под руку элегантную Иру. И такая любовь и такое безграничное счастье светилось в глазах молодых мужа и жены.
А вечером, вдосталь налюбовавшись Ярославлем и накупавшись, мы сели отдыхать на пляже возле наших вещей.
Я наконец решился снять с Ленечки порядком ему надоевший «воронечник». Его рана скоро заживет. Еще дня три — и он сможет ходить.
Солнце клонилось к закату. Вода в Волге переливалась зелеными, нежно-голубыми и светло-оранжевыми полосами. Огни зажглись на реке и на том берегу. Проплыл большой пассажирский пароход, весь освещенный огнями, сверкая, как горный хрусталь…
— Для нашего музея пока этого хватит. — Миша мне показал мешочек черепков и бараний рог.
— Миша, возьми в школьный музей Ленечкин «воронечник», — предложила Галя.
Все засмеялись, но Миша совсем серьезно кивнул головой.
— Конечно, возьму, — сказал он, сверкнув своими черными глазами, и начал привязывать «воронечник» к лямкам своего рюкзака.
А вода в Волге заблестела синими и оранжевыми чешуйками, лодки и баржи совсем почернели, словно художник раскрасил их тушью. Небо потемнело, первые звездочки зажглись. Высоко над тем берегом повисло одинокое облачко — тонкая огненно-розовая стрелка.
Мы сидели, молчали, глядели на Волгу и вдыхали ее чистый, живительный воздух. Тихо плескались о песок легкие волны. Я закрыл глаза, прислушался. Из огромного города, пробегая по глади обеих рек, доносились самые различные звуки. Перекликались пароходы и паровозы, звонили трамваи…
Оттуда, с верха Волги, слышался далекий и неумолчный шум. То работали день и ночь станки на Ярославских заводах — автомобильном и шинном. С верха Которосли тоже слышалась неясная и мелодичная музыка. То жужжали тысячи веретен и бегали невидимые челноки на текстильном гиганте «Красный Перекоп». А слева, с Крестовой горы доносился отдаленный лязг экскаваторов и подъемных кранов. Там, на огромной площади, шло строительство нового Ярославля… А еще откуда-то, из невидимого репродуктора, тоненько пела скрипка…
Я открыл глаза.
Темнели цвета и Волги, и неба, только облачко-стрелка, что протянулась в бесконечной выси, по-прежнему было огненно-розовым.
— Доктор, а вы мне на будущий год дадите справку? — Галин вопрос вернул меня из голубого царства мечтаний.
— А тебе, моя проныра, теперь любой врач, не колеблясь, выдаст справку, — посмеиваясь, ответил я.
Николай Викторович посмотрел на часы:
— Пора собираться.
Свернули палатки. Гриша построил отряд, пересчитал и проверил вещи, подошел четким шагом к Николаю Викторовичу.
— Товарищ начальник похода, отряд в количестве двадцати девяти человек выстроен, больных — один!
— Поход окончен! — коротко сказал Николай Викторович.
— Ура-а-а! — рассыпалось над Волгой, перекатилось по волнам и растаяло где-то у того берега.
Миша в последний раз приставил кулак к губам и прогудел громко и призывно:
— Ту-ту! Ту-ту! Ту-ту!
— До поезда один час, а у нас еще нет билетов! Идемте скорее! — крикнул Николай Викторович, легонько поднял Ленечку и посадил к себе на плечи.
Изыскатели цепочкой, один за другим, скорым шагом пошли следом за начальником похода.
В последний раз оглянулись мы на Волгу. Мириадами огней искрилась черная, сиреневая и темно-лиловая великая русская река.
Оглавление
Глава первая. Начинается разговор о березовых книгах … 3
Глава вторая. Новые знакомства … 10
Глава третья. Приговор объявлен … 19
Глава четвертая. Рассказ о рюкзаках … 23
Глава пятая. Город Владимир … 32
Глава шестая. Об Андрее Боголюбском … 45
Глава седьмая. Две эпохи … 50
Глава восьмая. День рождения … 60
Глава девятая. Город-музей … 68
Глава десятая. Почему Лида не попала в кино? … 83
Глава одиннадцатая. Художник и камни … 89
Глава двенадцатая. «Битвы в пути» … 96
Глава тринадцатая. «Добро пожаловать!» … 102
Глава четырнадцатая. Откуда взялась пирожковая каша? … 113
Глава пятнадцатая. Как мы работали в колхозе … 119
Глава шестнадцатая. Наконец мы напали на след … 128
Глава семнадцатая. Нашли, да не то, что искали … 139
Глава восемнадцатая. Снова «битвы в пути» … 152
Глава девятнадцатая. «Воронечник» и пенициллин … 161
Глава двадцатая. У разбитого корыта … 168
Глава двадцать первая. Последний день … 177
Примечания
1
Братан — двоюродный брат.
2
Профессор считает, что покатое дно озерка возле берега должно быть замощено белым камнем.
3
Апсида — полукруглая выступающая часть здания.
4
Юрьев-Польский, точнее Польской, основан в 1152 году Юрием Долгоруким. Название города происходит от владимирского Ополья и к Польше, полякам никакого отношения не имеет.
5
Иерархи — высшие чины духовенства: митрополиты и епископы.
6
Лемехи — в данном случае длинные, остроконечные пластины, наколотые из осиновых поленьев, которыми, как черепицей, покрывались когда-то верхи башен и купола церквей. Такие покрытия издали казались серебряными, напоминавшими рыбью чешую.
