Софья Радзиевская - Круглый год
Теперь из гнезда так вкусно пахнет жирными личинками. Зазеваешься — и вмиг наползут охотники полакомиться: нахальные муравьи и другие насекомые. Но мать настороже, удар челюстей — и мёртвый грабитель летит из гнезда. Бывает, и ёжик попробует сунуть острый нос. И ему та же честь: с визгом мчится прочь, трётся вспухшей мордочкой о сырую землю. Шмель жалит неохотно, но больнее, чем пчела.
Наконец наступает великое событие: первые личинки выросли, окуклились, и однажды мать вздрагивает и приподымается с крышки, на которой она лежала, грела детей. Крышка, прогрызенная острыми челюстями, поддаётся: десяток молодых дочерей в чёрных бархатных шубках выбирается из ячеек. В норке темно, но они, ещё слабенькие, сразу ползут к кадушке с мёдом. Пьют жадно и много.
Надо набираться сил — ведь в других ячейках растут и требуют пищи младшие сёстры, такие же нетерпеливые и жадные. А мать устала… И вот дочери протрут глазки, усики, почистят бархатные шубки и принимаются за работу так умело, точно век ею занимались. Мать их не учит. Ведь и её никто не учил. Инстинкт ведёт их по дороге жизни так, как вёл тысячи поколений их бабушек и прапрабабушек. С виду они совершенно похожи на мать, только размером поменьше. Ещё бы! Ведь она одна строила гнездо, одна кормила их, когда они ещё были жадными личинками, немудрёно, что еды не очень хватало.
В новых ячейках, построенных матерью, уже копошится следующий выводок молодых личинок — их младших сестёр. Их выкормят общими усилиями старшие сёстры, и они, сытые, будут крупнее и сильнее своих кормилиц. Кто знает, как происходит первая встреча матери с детьми в глубине тёмного гнезда? Может быть, она помогает им сбросить тесную оболочку куколки, выбраться из колыбельки, расправить крылышки и найти дорогу к мёду. Она так заботливо приготовила его, хотя и не знала, для кого и почему это делает.
На пасеке молодых пчёлок ласково встречают в улье их старшие сёстры — рабочие пчёлы. Но там жизнь много легче: рабочих сколько угодно, и каждый знает своё дело в великолепном улье-дворце. А здесь, в тесной шмелиной норке, никакого разделения труда, и встречает первых новорождённых не толпа сестёр, а одна мать, измученная работой. Молодые дочери не тратят времени напрасно: напились медку, отдохнули и включаются в работу. Мать уже не летает за кормом, ей хватает теперь забот дома. Она кладёт всё больше яичек, а дочери носят корм, кормят личинок и саму матку и строят всё новые и новые ячейки: у шмелей в старые ячейки мать яичек не кладёт, они служат кадушками для мёда. Строят как попало, без плана, громоздят новые ячейки на старые, восковую крышу разбирают и поднимают всё выше, часто до самого потолка норки. Семья растёт быстро, в разгар лета работают уже десятки, а то и сотни дочерей-работниц. В гнезде становится тесно и душно.
Рано утром у входа часто появляется шмель. Он стоит и со страшной быстротой машет крыльями. Раздаётся громкое гудение. Уберите этого трубача — тотчас на его место станет другой и тоже затрубит. Трубач не будит работниц, как думали раньше. Он, стоя, на пороге, дрожит от утренней свежести и машет крыльями — греется. Но гнезду это идёт на пользу: быстрые удары крылышек гонят в него ток свежего воздуха.
Теперь легко узнать, где находится шмелиное гнездо: из незаметного отверстия в земле то и дело вылетают и снова в него возвращаются, гудят бархатные красавцы. И дух от гнезда идёт такой медвяный — даже человеческому носу слышно, если нагнуться пониже. Ёж бежит по своим делам — остановится. Лисица и то пробует докопаться: ей и мёд, и жирные личинки годятся. Но весной гнездо защищала одна мать. А теперь целая гудящая армия поднимается навстречу когтистой лапе и нахальному носу. В гнезде все за одного, один за всех, жизни не жалеют.
А вот в поле, на работе, шмели, как и пчёлы, не умеют заступаться друг за друга, тут каждый сам за себя. А жаль! Большие опасности караулят бедных шмелей в дороге. Вот летит один в ярких штанишках из цветочной пыльцы, груз пыльцы только наполовину легче веса самого шмеля. Вдруг с пронзительным жужжанием перед ним взвивается сильная злая оса-шершень. Блестящий, жёлто-полосатый ловкий убийца так не похож на бархатистого спокойного шмеля. Шмель отчаянно старается ускользнуть — напрасно. А у гнезда, низко над самой землёй, — ктырь. Огромная хищная муха. Принюхивается к сладкому медовому духу. Другому шмелю от этого разбойника тоже не увернуться. Цепкие лапы хватают его на лету, длинный острый хоботок, как насос, вытягивает до последней капли соки его тела, и вот на траву уже падает пустая бархатная шубка…
Многие работницы вылетели утром на работу и в гнездо не вернутся, но мать этого не замечает, семья продолжает расти.
К концу лета в шмелином гнезде новое событие: из куколок начинают выходить не работницы, а вполне развитые самки и самцы. Эти не утруждают себя работой. Беззаботно порхают они над цветами, кормятся сладким нектаром и не несут в гнездо корма личинкам, не помогают строить новые ячейки. Да этого и не требуется. Ведь лето проходит, и вот уже наступает конец шмелиной семье. Последние личинки ещё дозревают в ячейках, но им уже не придётся вырасти и заботиться о новом поколении сестёр. И тут поведение взрослых работниц вдруг чудовищно меняется. Они, только что такие заботливые кормилицы, вдруг бросаются к ячейкам, вытаскивают беспомощных личинок и убивают их. Мать тщетно пытается защитить младших детей от старших, превратившихся в безжалостных убийц. Страшные сцены разыгрываются во мраке шмелиного гнезда. Но молодые самки и самцы не принимают в них участия. Они уже покинули гнездо.
Разлетелись и работницы. Первые холода наступающей осени их погубят. В кустах травы застыли мёртвые самцы. А молодые самки забились в трещинки земли, в норки под камнями и крепко уснули До первых весенних дней. Недолгая беззаботная летняя жизнь для них кончилась. Но весной они проснутся, прочистят лапками запылённые глазки и примутся за работу: строить своё гнездо, растить детей. Учить их некому, да этого и не требуется: они делают всё так же хорошо, как делала их труженица-мать.
А мать? Что с ней сталось? Она покинула разорённое гнездо, в котором ничто уже не удерживало её. Слабая, в вытертой, когда-то нарядной шубке, она вяло отползла от него под кустик травы и, прикорнув под ним, затихла. Жить и трудиться больше не для кого. Весной её работу продолжат дочери.
Пчёлы
Лето поначалу бывает не очень тёплое, не очень солнечное, иногда сразу тёплое, но всё-таки лето, и жизнь летняя идёт своим чередом. Цветут цветы и ярким цветом лепестков и нежным ароматом приглашают насекомых: летите к нам скорее, у нас для вас приготовлен и сладкий сок — нектар и сытная пыльца. Насекомые не отказываются. Кто сладкого сока напьётся, кто пыльцой закусит. А пчёлки и о детях заботятся: наберут полные зобики нектара, натискают пыльцы в корзиночки на мохнатых ножках, точно жёлтые или красные штанишки наденут, и скорей, скорей домой! Дома ведь всегда разных дел хватает.
Кроме наших домашних пчёл, на цветах и другие дикие пчёлки хлопочут: серенькие, черненькие, величиной поменьше и гудят потоньше.
Сладкий сок и пыльцу они тоже собирают и кормят своих личинок. Но запасов на зиму не делают. Им и не требуется. Такая пчёлка летом вырастила детей где-нибудь в норке, а осенью все они запрячутся под кустики, оцепенеют от холода и затихнут. Весной, когда солнышко пригреет, очнутся только молодые самки. Каждая начнёт рыть норку, откладывать яички и воспитывать свою семью, как именно этим пчёлам полагается. А старая мать уже не проснётся. Она в жизни потрудилась достаточно. Из яичек, отложенных молодыми матерями, вырастут их дети — пчёлки. Но весной, когда цветут наши сады и огороды, их ещё мало. Главные весенние опылители растений — наши домашние пчёлы. Они и живут по-другому: семья, много тысяч пчёл-работниц, зимует, но не спит вместе с маткой. С первым весенним теплом сразу закипает работа. Вот пчела, с зобиком, полным сладкого цветочного сока, вернулась с поля и вползла через леток в свой улей. Ей некогда: скорей надо лететь обратно на цветы! В улье к ней подбегает другая пчела. Ей, из хоботка в хоботок, сборщица передаёт-переливает нектар, который принесла в зобике. Затем сразу поворачивается и вылетает из улья за новой добычей. А пчела, которая приняла от неё нектар, передаёт его, тоже из хоботка в хоботок, другой пчеле. Та уже несёт драгоценную капельку в пустую ячейку на сотах. Вы думаете, хлопоты уже кончены? Нет, ещё несколько раз другие пчёлы перенесут капельки нектара из одних ячеек в другие, к нему добавляются выделения желез из зобика. Нектар сгустится, созреет и превратится в мёд. Тогда пчёлы запечатают полную ячейку восковой крышечкой, предварительно опустив в неё крохотную капельку яда — консерванта. Такой мёд не закиснет.
Собрать нектар и изготовить один килограмм мёда! Для этого надо пролететь расстояние в несколько раз большее, чем окружность земного шара по экватору. Конечно, одна пчела это выполнить не в состоянии. 150 килограммов мёда за сезон может собрать лишь вся сильная семья. Но и для семьи какое прилежание! Подсчитаешь и съешь ложку мёда не просто, а с глубоким почтением.
