Ольга Шатаева - Этническая толерантность сотрудников организации г. Москвы
Следовательно, источник социальной интолерантности связан не с природной особенностью человека, не с каким-то «объективным», сверхчеловеческим порядком вещей, не с «естественным» состоянием «войны против всех», а с социально-экономическими условиями существования человека: «Чуждым существом, которому принадлежит труд и продукт труда, существом, на службе которого оказывается и для наслаждения которого создается продукт труда, таким существом может быть лишь сам человек. Если продукт труда не принадлежит рабочему, если он противостоит ему как чужая сила, то это возможно лишь в результате того, что продукт принадлежит другому человеку, не рабочему. Если деятельность рабочего для него самого является мукой, то кому-то другому она должна доставлять наслаждение и жизнерадостность. Не боги и не природа, а только сам человек может быть этой чуждой силой, властвующей над человеком»[15].
Это состояние интолерантности не может быть, согласно К. Марксу, преодолено в ходе эволюционного развития капитализма. С точки зрения классической марксистской теории, капиталистические механизмы эксплуатации и отчуждения ведут к возникновению все большего разрыва и напряжения между буржуазией и пролетариатом, которому, в результате, не остается еже ничего терять, «кроме своих цепей». Этот разрыв может быть преодолен лишь путем революции, способной радикально изменить систему собственности на средства производства, обобществив их и, тем самым, положив конец процессу отчуждения человека и от других людей. Именно частная собственность является ключом к разгадке процесса отчуждения. Она «сказывается, с одной стороны, продуктом самоотчужденного труда, а с другой стороны, средством его сомоотчуждения, реализацией этого самоотчуждения»[16].
Концепция отчуждения как источника социальной интолерантности у К. Маркса и теория ее преодоления посредством революционного изменения отношений собственности была, однако, существенным образом скорректирована двумя факторами, обнаружившимися в ХХ в. Во-первых, капиталистические общества предприняли ряд реформирующих шагов, направленных на снятие напряженности между «трудом» и «капиталом». Прогнозы, сделанные в «Капитале» Маркса и основанные на анализе, главным образом, развития капитализма в Великобритании, основывались на допущении о постоянном о постоянном увеличении разрыва в имущественном положении капиталистов и рабочих, окончательном обнищании последних при одновременном усилении их эксплуатации. Появление «государств всеобщего благосостояния», изменение форм собственности (в частности широкое распространение акционерных форм собственности, в которых собственником является множество людей, включая рабочих), формирование концепции «социального государства», – все эти действия приостановили рост напряженности между трудом и капиталом. Что, в свою очередь, позволило перевести вызванный отчуждением социальный конфликт капиталистических обществ в плоскость урегулирования в рамках демократических правовых механизмов и предусмотренных ими процедур достижения консенсуса. Во-вторых, созданное в Советском Союзе тоталитарное общество имело мало общего с теми представлениями о государстве с общественной собственностью, которое вдохнуло Маркса и его последователей.
В отношении проблемы толерантности в психоанализе больший интерес представляют размышления З. Фрейда по поводу бессознательных влечений человека-индивида, среди которых он выделяет два основных: эрос и танатос. Эрос выражает волю к жизни и любви, танатос – агрессивность, стремление к разрушению и смерти. Деструктивные импульсы, готовые вырваться наружу, выражаются во враждебности каждого против всех. Однако, в силу социальности человека его ограничивают нравственные и моральные предписания, в результате чего развивается внутренний конфликт индивида, который может вылиться либо в совершение антисоциальных действий, либо в «бегство в болезнь». Исходя из подобных размышлений, З. Фрейд обосновывает идею искусственного характера морали, что, по мнению Е. Л. Дубко, делает искусственным и бытие человека; «За моральными предписаниями вырисовывается вымышленный авторитет долженствования, который требует от человека быть и казаться не тем, что он есть». С точки зрения логики психоанализа принцип толерантности, как и любое моральное правило, не может быть выведен из естественной природы человека, а навязывается индивиду благодаря ограничениям его поведения со стороны общества и культуры.
Еще одну причину нетерпимости З. Фрейд выводит из анализа специфического пути социогенеза, опираясь при этом на доктрину социал-дарвинизма. Он считает, что «первобытной формой человеческого общества была орда, в которой неограниченно господствовал сильный самец»[17]. Праотец ограничивал своих сыновей в удовлетворении их желаний, в частности, сексуальных. Отец сам был нетерпим по отношению к сыновьям, и таким образом развивал в них это же качество: «Он вынуждал, их, так сказать, к массовой психологии. Его сексуальная ревность и нетерпимость стали в конечном итоге причиной массовой психологии»[18].
В понимании особенностей масс и массовой психологии З. Фрейд опирается на учение Г. Лебона. Масса выглядит как некий громадный монстр, сознающий свою огромную силу и в то же время стремящийся подчиниться некоторому авторитету. «Она уважает силу, – утверждает З. Фрейд, – добротой же, которая представляется ей всего лишь разновидностью слабости, руководствуется лишь в незначительной мере. От своего героя она требует силы, даже насилия»[19].
Итак, человек является нетерпимым у З. Фрейда в силу своих природных задатков, а также в силу социальной погруженности в массу. Однако, З. Фрейд не только вскрывает причины интолерантности индивидов, но и пытается найти возможный путь выхода в мир толерантности в рамках учения психоанализа. Репрессии, насильственное принуждение к исполнению моральных правил на этом пути он считает неэффективными, так как они только умножают страдания индивидов.
Психоанализ ставит задачу отыскать в человеке способность к любви и помочь развить индивиду это качество путем сублимации и рационализации бессознательных влечений. Значение психоанализа в этой области высоко оценивал Э. Фромм. «Аналитическая терапия есть по существу, – признавал он, – попытка помочь пациенту обрести или восстановить способность к любви… Психоаналитик стремится наделить человека способностью видеть истину, любить, быть свободным и ответственным, чувствительным к голосу совести»[20]. Таким образом, З. Фрейд в качестве пути выхода из кризиса человеческой личности и общества предлагает психотерапевтическое врачевание души, истерзанной соблазнами и противоречиями.
Поиски путей выхода из конфликтов личности и общества продолжил Э. Фромм, который пытался синтезировать идеи психоанализа и экзистенциализма. Философ резко критиковал противоречия между богатством человеческой техники и бедностью человеческой души, считая, что «в нашей жизни нет братства, счастья, удовлетворенности; это – духовный хаос и мешанина, близкие к безумию…»[21]. К способам психотерапевтического врачевания он относил не столько методы классического психоанализа, сколько формирование плодотворной ориентации индивида, под которой он понимал ориентацию на реализацию «человеком присущих ему возможностей, использование своих сил»[22]. Плодотворность, по мнению философа, помогает индивиду разобраться в парадоксальной ситуации, заключающейся в потребности «одновременно искать и близости, и независимости; общности с другими – и в то же время сохранения своей уникальности и особенности»[23].
Плодотворную ориентацию индивид приобретает посредством постижения мира, а одним из способов постижения является любовь, которую автор называет плодотворной любовью. Данное понятие в качестве одной из составляющих включает а себя уважение к объекту любви. Причем уважение, в понимании Э. Фромма, приобретает характер толерантности. Автор отмечает: «Уважение – это не страх и не благоговение; оно обозначает в соответствии с корнем этого слова, способность видеть человека таким, каков он есть, понимать его индивидуальность и уникальность»[24]. Понимание же человека таким, каков он есть, неизбежно включает принятие его как самоценной личности, а, следовательно, включает в себя толерантное отношение к нему. Однако, Э. Фромм идет еще дальше и утверждает, что одним из способов врачевания индивида является достижение «религиозного» отношения к жизни. Но «религиозного» не в плане традиционного понимания религии как поклонения высшему божественному существу, а в этическом плане, защищая этическое ядро религии.
