Андрей Косарев - Римское частное право
«…И приобретаем мы владение посредством материального и волевого элементов, а не одним материальным или одним волевым элементом» (D. 41. 2. 3. I).
Предусматривая возможность физического воздействия на вещь (пользование земельным участком, семейным имуществом), владение в некоторых случаях не исключало и право распоряжения вещью – вор дарит, продает краденую вещь.
«Нет сомнения, – утверждал Ульпиан, – что можно отчуждать чужую вещь: ибо имеется купля и продажа, но вещь может быть изъята у покупателя…» (D. 18.1. 28).
Владение могло быть приобретено теми же способами, что и право собственности. Владение, как и собственность, могло быть установлено захватом (apprehensio), например, захватом невозделываемого участка земли, или даже захватом чужих вещей (захват вора).
«Доказательство… владения состоит не столько в праве, сколько в факте, поэтому для доказательства достаточно, если я материально держу вещь» (Павел. Sent. 5. I I. 2).
Владение устанавливалось также традицией (traditio) – простым соглашением с лицом, до этого владевшим вещью, о ее передаче. При этом не обязательно взять вещь «телом и прикосновением». Владение признавалось и тогда, когда вещь помещена в доме приобретателя; «товары, сложенные в амбарах, считаются переданными в силу передачи ключей» (D. 18. 174); фактом передачи земельного участка считался показ участка с какого-нибудь высокого места лицом, передающим участок приобретающему (D. 41. 2. 18. 2).
При таких способах установления владения оно могло быть законным (например, владение собственника) либо незаконным. В последнем случае оно было добросовестным либо недобросовестным. Незаконное добросовестное владение имело место, когда лицо не знало и не должно знать, что не имеет права владеть вещью (приобретение вещи у несобственника, который, однако, вполне обоснованно мог быть принят за собственника). Незаконным недобросовестным владением признавалось, например, владение вора.
Разумеется, в том и другом случаях правовое положение владения было неодинаковым. Так, только добросовестный владелец мог приобрести право собственности на вещь по давности – истечением двух или одного года (для движимых вещей). Но владение вора никогда по давности не могло легально быть признано его собственностью.
Владение в Риме имело самостоятельные средства правовой защиты. При этом на владельца, обратившегося к претору за защитой своего права, возлагалось бремя доказывания лишь факта обладания вещью и факта его нарушения. Защита фактических, владельческих отношений до и независимо от довольно сложной процедуры установления права собственности считалась необходимой для нормального функционирования хозяйственной жизни.
Владение защищалось интердиктом (interdicta) претора. Кроме того, добросовестный владелец получал для защиты своего права особый иск (actio Publiciana), в котором судье предписывалось считать, что истец провладел вещью весь давностный срок и, следовательно, стал ее собственником («иск с допущением фикции»).
Держание (detentio). От владения в Риме отличали держание, представлявшее собой фактическое господство лица над вещью (как и владение), но без намерения считать вещь своею. Таким было фактическое обладание вещью по договору с собственником – аренда, хранение и т. п. Практическое значение различения владения и держания состояло в том, что владелец сам получал защиту своего права, а держатель – через посредство собственника, от которого вещь получена.
Права на чужие вещи. Повзросление римского общества с бурным развитием хозяйственной жизни, усложнением общественных и хозяйственных отношений и повышением правовой культуры вело к более детализированной разработке всех институтов римского гражданского права, в том числе и прав на чужие вещи (iura in re aliena) – сервитута, эмфитевзис, суперфиций, залоговое право.
Сервитут (servitus) как право пользования чужой вещью в каком-либо отношении, с одной стороны, был обременением собственности, с другой, – предоставлял обладающему сервитутом право пользоваться тем или иным свойством чужой вещи. Сервитуты ограничивали наиболее абсолютное право частной собственности и в то же время для всего класса собственников делали это право более полным. Сервитуты, в частности, выражали хозяйственную целесообразность более рационального пользования землей. При мелком землевладении собственники одних (господствующих) участков получали право прохода, проезда, прогона скота к дороге, пастбищу, источнику воды и т. п. через участок (служащий участок) соседа. Сервитутное право давало возможность собственнику восполнить недостатки принадлежащего ему участка.
«Не существуют сервитуты ни для людей, ни для имений, если не представляют интереса для соседей» (D. 8. 1. 15).
Собственник обремененной вещи не должен был совершать каких-либо активных действий для обеспечения сервитута, но обязывался не препятствовать его использованию.
«Природа сервитута не в том, чтобы кто-либо произвел действие, например, уничтожил строение и предоставил более приятный вид на окружающую участок соседа местность…, но в том, чтобы лицо допускало что-либо или не делало чего-либо» (D. 8. I. 15).
В то же время владеющий сервитутом обязывался пользоваться им способом, наименее обременительным для собственника служащей вещи. Сервитутом надлежало «пользоваться бережно», «с меньшим вредом для имения, которое обременено…» (D. 8. 1. 9).
Характеризуя сервитутное право, следует также обратить внимание на то, что «сервитуты неделимы». Так, при разделе господствующего участка между наследниками каждый из них сохранял сервитут в полном объеме. «В случае раздела собственности каждая его часть имеет право на сервитут» (D. 8. 6. 6. 1). Сервитут сохранялся и при разделе между наследниками служащего земельного участка.
«Обязательство не может заключаться в части проезда, прохода, прогона скота, проведения воды, так как пользование этим является неделимым…» (D. 8. 1. 17).
В Риме различали сельские, земельные сервитуты и городские сервитуты. По другому основанию различали сервитуты, дававшие право неопределенному кругу лиц (предиальные сервитуты), и личные сервитуты, создававшие право для конкретного лица. К сельским, земельным сервитутам относились, например, такие, как право прохода, проезда, прогона скота; к городским – право пристроить к стене, опереть балку на стену соседа, право стока дождевой воды, проведения канала для нечистот, право возведения строений не выше установленного и даже требовать, чтобы не был испорчен вид. Каждая разновидность сельского и городского сервитута имела индивидуальную правовую регламентацию. Но они обладали и общим – бессрочностью, были обременением самой земли и вместе с ней переходили к новому собственнику.
Из личных сервитутов следует выделить узуфрукт (usus fructus) – «право пользования чужой вещью и получения от нее плодов с сохранением в целостности субстанции» (D. 7. 1. 1). Предметом узуфрукта мог быть земельный участок, сад или огород. Получивший право узуфрукта (узуфруктарий) мог всесторонне пользоваться вещью, распоряжаться ее плодами, но при условии сохранения самой вещи. Узус (usus) – другой личный сервитут – давал право пользоваться вещью, но без получения плодов. Можно еще отметить такие личные сервитуты, как право жить в чужом доме (habitatio), право пользования чужим рабом или животным (орегае).
В Риме сохраняли действие сервитуты, признанные еще квиритским, цивильным правом (право прохода к могилам, соседу разрешалось заходить на чужой участок для сбора плодов, упавших с его дерева). Устанавливались сервитуты и путем заключения договора или судебным решением, например при разделе общей собственности, а также истечением давностного срока пользования. Прекращался сервитут гибелью служащей или господствующей вещи, отказом от сервитута, его неиспользованием, истечением срока договора и некоторыми другими фактами, имеющими юридическое значение.
Для защиты сервитутного права давался конфессорный иск (actio confessoria), по которому можно было требовать как возврата утраченной вещи, так и устранения всяких помех в ее использовании.
Правом на чужую вещь были также эмфитевзис и суперфиций. Будучи разновидностями аренды, они имели общую основу с сервитутами, но отличались от них широтой прав, предоставленных арендаторам. Иначе говоря, они были «вечной арендой» – особыми вещными правами на чужую вещь, собственник которой был крайне ограничен в своих владельческих правах.
Эмфитевзис (emphyteusis) – аренда земли, с исключительно широкими правами арендатора. Эмфитевт владел землей пожизненно, мог ее закладывать, продавать, передавать по наследству.
