Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник)
Мадикен сначала идёт в кладовку и делает два бутерброда с колбасой – себе и Лисабет. Потом она бежит наверх в детскую, достаёт карандаш и кусочек картона и пишет на картоне большими буквами:
ПРАДАЁЧА ХОРОШИНЬКИЙ МАЛИНЬКИЙ РАБ
Нечаянно её взгляд падает на опустевший ящичек из-под сигар. При этом печальном зрелище Мадикен вспоминает, как было хорошо, когда в нём лежал шоколадный пупсик. Теперь его больше нету… А всё по вине дурочки Лисабет! И Мадикен вдруг снова рассердилась на неё и ясно поняла, что и не думала её за это прощать.
Всё такая же сердитая, Мадикен возвращается к колодцу. Но Лисабет ещё ничего не знает. Она-то думает, что пришли вредные братья Иосифа, а с ними она разговаривает заносчиво.
– Что же это такое – засадили человека в колодец, есть не дают! Помирать мне тут, что ли? – кричит она.
Мадикен ещё больше возмутилась. Сейчас она не играет. «У-у, какая эта Лисабет, хуже всякой свиньи!» – думает Мадикен.
– Вот и сиди тут, пока не попросишь прощения за то, что откусила голову Йеркеру! – говорит Мадикен.
Лисабет поднимает голову и смотрит со дна колодца на Мадикен. Она обижена до глубины души. Она же – Иосиф, а он ни у каких пупсов головы не откусывал! И что это Мадикен мелет какую-то ерунду?
– Каттегоритчески! Не буду просить прощения! – говорит Лисабет.
– Противная девчонка! – бросает Мадикен и вдруг замечает у себя в руке кусок картона, на котором написано «Прадаёца хорошинький малинький раб».
– Вот возьму и продам тебя в рабство по-настоящему, – говорит Мадикен. – Точь-в-точь как Иосифа. Ну что? Будешь теперь просить прощения или нет?
– Не-а! Каттегоритчески не попрошу, – говорит Лисабет и поджимает губы.
Мадикен её дурацкое упорство приводит в бешенство.
– Ну и сиди тогда! – говорит она и швыряет Лисабет бутерброд. – На тебе, лопай, а то, как попадёшь в рабство, тебе уже никогда не дадут есть, так и знай!
Лисабет поднимает вой, но просить прощения всё равно не хочет. Мадикен постояла немного, дожидаясь, чтобы Лисабет опомнилась, но та ведь упряма как осёл. Она воет, но не сдаётся. Тогда Мадикен насаживает картонку на палочку, а палочку втыкает в траву возле колодца. Теперь возле колодца красуется объявление с ужасными словами: «Прадаёца хорошинький малинький раб». Любой работорговец, проходя мимо, непременно должен его заметить.
– Как хочешь, – говорит Мадикен. – Ты сама виновата. – И быстро уходит, чтобы не слышать диких воплей Лисабет.
Жуя бутерброд, она бредёт к реке. Вода в ней спала, а на мостках лежит удочка. Мадикен насаживает на крючок кусочек колбасы и садится удить рыбу. В воде целыми стаями снуют маленькие окуньки, но, как видно, они не признают колбасы: ни один и не думает клевать. Однако это так увлекательно, что Мадикен совсем забывает про Лисабет. Когда же наконец она о ней вспомнила, то ужасно испугалась. Всю злость точно рукой сняло. Мадикен кидает удочку и со всех ног мчится к колодцу. Ещё издалека она начинает кричать:
– Лисабет, я уже иду! Ты не расстраивайся!
Почему-то ей никто не отвечает, всё кругом тихо, не слышно ни криков, ни плача. Лисабет нигде не видно! Она пропала. В колодце пусто. Но объявление по-прежнему там, где Мадикен его оставила, на нём красуется та же надпись: «Прадаёца хорошинький малинький раб», но внизу что-то приписано синими чернилами:
Я купил этого раба за пять эре.
Исидор – злой басурман
И работорговец
Бедная Мадикен! Отчего она не провалилась тут же на веки вечные под землю! Что же она наделала… Господи, сделай, чтобы это оказалось неправдой… Ведь она продала в рабство родную сестру! На краю колодца действительно лежит монетка в пять эре. О, Мадикен хуже, чем были братья Иосифа, они хоть продали его за порядочные деньги! Пять эре – это как раз столько, сколько стоят пять леденцов или пять булочек. И за какой-то жалкий пятак она продала всю Лисабет! Мадикен даже застонала от горя… О, что же она натворила! Бедная Лисабет! Ведь Мадикен хотела её только попугать. Кто же мог подумать, что работорговец уже тут как тут! Наверняка эти злодеи издалека чуют, если где-нибудь предлагают купить маленького раба!
Мадикен сидит на краю колодца и тихо скулит. Перед её глазами проходят страшные видения. Бедная Лисабет! Вот к ней пришёл работорговец и заставляет её работать, а Лисабет конечно же отвечает ему: «Каттегоритчески не буду!» И тогда он берётся за кнут. Ой, бедная Лисабет, и Мадикен тоже бедная! Зачем только она продала сестрёнку! И бедная мама, и бедный папа! Остались они без обеих девочек, потому что Мадикен тоже нельзя вернуться. Не может она прийти и рассказать, как за пятачок продала Лисабет какому-то басурману и работорговцу. Нет, ни за что! Лучше уж убежать в лес и скрываться там, как Робин Гуд.
Противный пятак всё ещё лежит на краю колодца. Мадикен хватает его и, вскрикнув, швыряет в колодец, а сама, громко рыдая, вылетает за калитку. Теперь ей надо бежать в лес, пока дома никто из близких не узнал, какой ужас она совершила. Скоро наступит ночь. Разве у неё хватит храбрости оставаться одной среди леса? Неужели на всём белом свете нигде не найдётся пристанища для девочки, которая продала в рабство родную сестру?.. А если у Линус Иды? Линус Ида такая добрая! Может быть, она приютит у себя Мадикен и позволит ей спать у себя на полу и питаться чёрствыми корочками? Мадикен на всё согласна, только бы не жить, скрываясь, в лесу. Да, у неё последняя надежда на Линус Иду!
Линус Ида даже отшатнулась при виде Мадикен, которая ворвалась к ней, обливаясь слезами и икая от рыданий.
– Право слово, ты влетела так, точно по пятам за тобой гонится полиция, – говорит Линус Ида. – Что же это у тебя случилось?
Мадикен глядит на неё как безумная. Полиция! Линус Ида заговорила про полицию! Наверняка за торговлю рабами людей наказывают. Наверное, как только станет известно, что она сделала, за ней придёт полиция и её заберут!
Вскрикнув сдавленным голосом, Мадикен кидается перед Линус Идой на колени и обнимает её ноги.
– Милая, добрая Ида, – сквозь всхлипывания говорит Мадикен, – ты оставишь меня у себя, позволишь мне спать на полу и питаться чёрствыми корочками?
– Питаться корочками… что это ты такое несусветное городишь? – говорит изумлённая Линус Ида. – Да что же с тобой делается, деточка моя хорошая? Неужто в Юнибаккене какая-нибудь беда?
Беда в Юнибаккене! Мадикен отчаянно зарыдала. Ах, если бы Линус Ида знала, она бы поняла, что в Юнибаккене такая беда, от которой невозможно никакое спасение!
– Ну, может быть, ты мне расскажешь, в чём дело? – говорит Линус Ида.
Мадикен не знает, куда деваться от стыда за своё преступление. Она никак не может заставить себя рассказать Иде о том, как она занялась работорговлей. Но в конце концов после долгих уговоров Линус Ида добилась от неё признания: случилось нечто такое кошмарное, такое ужасное, что Мадикен никогда больше не посмеет вернуться в Юнибаккен.
Линус Ида озабоченно качает головой:
– Право слово, что бы ты там ни сделала, тебе всё-таки незачем спать на полу и питаться чёрствыми корками!
Линус Ида поднимает Мадикен, укладывает её на своей кровати и потеплее укутывает одеялом.
– Поспи-ка ты лучше, – говорит Линус Ида. – Сон – лекарство от всех бед.
И не успела она это сказать, как Мадикен сразу уснула. Утомительное это занятие – работорговля. Линус Ида смотрит на Мадикен. На щёчках у неё – дорожки от высохших слёз, а личико такое бледное, что ресницы кажутся совсем чёрными.
– Бедняжечка ты моя, – бормочет Линус Ида. – Спи, маленькая, а я покамест сбегаю-ка в Юнибаккен.
…Немножко поспав, Мадикен внезапно просыпается, как от толчка. Сначала она не может понять, куда попала, но потом замечает у себя над головой картинки с рекой из пролитой водки и с извергающимся вулканом. Тут она всё поняла и сразу вспомнила, почему здесь оказалась. Ах, зачем она только проснулась? И куда девалась Линус Ида? У Мадикен появляется страшное подозрение: неужели Линус Ида пошла за полицией? Может быть, по закону нельзя укрывать преступников? Уж на что Линус Ида добрая, однако вряд ли ей захочется попасть из-за Мадикен в тюрьму. Да, наверное, она пошла за полицией! Сейчас они придут и заберут Мадикен… Мадикен слышит шаги на крыльце и слышит, как Линус Ида с кем-то разговаривает.
– Заходи, не бойся, – говорит Линус Ида.
Распухшими от слёз глазами Мадикен уставилась на дверь… Помогите! Ой, мамочка, помоги!.. Нет, ни от мамы, ни от папы ей больше никогда нельзя будет ждать помощи, ведь это она продала в рабство Лисабет, и теперь за ней в любую минуту могут прийти полицейские и забрать в тюрьму. Вот они уже пришли… Сейчас войдут!
