Николай Исаев - Сексуальные преступления как объект криминологии
Рассматривая специфику интерпретативного подхода в сравнительных исследованиях, понятие нормы было отнесено к социальным институтам контроля и выработке самоконтроля поведения в рамках социальной личности. Однако социальные институты Востока больше ориентированы не на контроль поведения как такового, а на контроль и самоконтроль сознания, в результате чего вырабатывается волевая регуляция не только поведения, но и состояний сознания. Многочисленные сексуальные практики ритуального характера в тантризме, сопровождающиеся приемом психоделических средств, имеют целью также достижение контролируемых измененных состояний сознания.
Точная датировка морально-правовых сводов – дхармашастр затруднительна, так как они передавались устным способом, и даже относительно поздно датированные тесты представляют собой древнейшие пласты культурного наследия.[157] В данных текстах, в первую очередь, прописываются институты семьи и брака. При этом институт семьи, как отмечалось, в отличие от других цивилизаций, является этапом на жизненном пути индивида, и, соответственно, институт брака имеет свои особенности. Кроме ритуальных форм сексуального поведения дхармашастры содержат описание тех форм такого поведения, которые нарушают дхарму, и лишь немногие из этих «противозаконных», с позиции индийского традиционного права, форм поведения имеют «криминальный» характер в западной традиции права. Во многом трактовка этого «противозаконного» поведения сближает эти формы с современной расширенной трактовкой «сексуального домогательства» (sexual harassment) американского законодательства. Как отмечает А. И. Ковлер, судья Европейского суда по правам человека от Российской Федерации, «американские суды завалены исками в связи с “сексуальными домогательствами” словом, жестом, взглядом, что стало манией преследования миллионов женщин и мужчин, схожей с массовым психозом».[158]
Наиболее известными из дхармашастр являются «Законы Ману». В них прописывается стандарт приоритета мужчин: «В детстве ей (женщине) полагается быть под властью отца, в молодости – мужа, по смерти мужа – сыновей; пусть женщина никогда не пользуется самостоятельностью» (5:148) и «Муж, даже чуждый добродетели, распутный или лишенный добрых качеств, добродетельной женой должен быть почитаем, как бог» (5:154).[159] В другом сочинении – «Артхашастра» отмечается: «Уча жену послушанию, допускается три удара по спине тростниковой палкой, веревкой или рукой» (III.3.8).[160]
Среди наиболее запрещенных и подвергаемых суровой каре форм сексуального поведения следует отметить: инцест, прелюбодеяние, причем последнее носит квалифицированный характер в зависимости от кастовости, и «связь с женщиной против ее воли» – изнасилование.
В «Нарада-смрити»: «Нельзя вступать в брак с родственниками по отцу и по матери до седьмого и до пятого колена соответственно, с принадлежащими к той же торте или к той же праваре» (12:7).[161] «Горта» и «правара» – родственность на основе ритуальных предков во время совершения ритуалов, точно так же как в христианской традиции семьи крестных отца и матери входят в круг инцестных запретов. По «Законам Ману» кровосмесительные связи, так же как насилие над супругой гуру, подвергались различным видам сурового наказания. «Виновного могли заставить лечь на раскаленную железную кровать или обнимать раскаленную металлическую статую женщины; ему могли отрезать гениталии и заставить ходить, связав ему руки, до тех пор, пока тот не свалится замертво».[162] Полный перечень табуированных в отношении сексуального поведения женщин дается в «Нарада-смрити»:
12:72 «Мать, сестра матери, теща, жена брата матери, сестра отца, жена брата отца, жена друга, жена ученика, сестра, подруга сестры, сноха»;
12:73 «Дочь, жена учителя, женщина из той же торты, находящаяся под его опекой, царица, отшельница, кормилица и благочестивая брахманка»;
12:74 «Сошедшийся с какой-либо из этих женщин считается “осквернителем ложа гуру”. Для него не должно быть иного наказания кроме оскопления».[163]
Прелюбодеяние понимается в традиционном индийском праве достаточно широко, и его определения и трактовка встречаются практически во всех драхмашастрах и комментариях к ним и при этом практически сходны в интерпретациях.
В «Нарада-смрити» прелюбодеяние определяется:[164]
12:60 «Сведущие люди называют прелюбодеянием связь с охраняемой женщиной в чужом доме, но не когда женщина сама пришла в дом»;
12:62 «Свидание, беседа и развлечение с чужой женой наедине в неположенное время или в неположенном месте – вот три признака прелюбодеяния»;
12:63 «Если мужчина и женщина встречаются у места слияния рек, у священного источника, в роще или парке, – это следует считать прелюбодеянием»;
12:64 «Прелюбодеяние может быть установлено также по отправке посредницы, посылке письма и другим поступкам»;
12:65 «Если кто трогает женщину за неподобающее место или позволяет ей трогать себя, – все это, совершенное при обоюдном согласии, также считается прелюбодеянием».
Наказания различны для мужчины и для женщины. Так, для мужчин:
12:69 «За связь с женщиной, равной по варне, – высший штраф сахаса; если она ниже по варне – средний штраф, если выше – смертная казнь». И соответственно наказания для женщин:
12:91 «В случае прелюбодеяния жены наказание для нее – обритая голова, ложе на земле, дурная пища, плохая одежда и работа по уборке нечистот».
В «Ману-смрити» даются сходные определения прелюбодеяния:
8:356 «Кто любезничает с чужой женой в уединенных местах, где берут воду, в лесу, должен считаться виновным в прелюбодеянии»; однако оно отличается значительно более суровыми санкциями. Так, для мужчин:
8:359 «Небрахман, виновный в прелюбодеянии, заслуживает смертной казни».
Для женщин:
8:371 «Если женщина изменяет своему мужу, пусть царь прикажет затравить ее собаками на людном месте».[165]
В «Вишну-смрити» за прелюбодеяние с женой учителя определяется наказание в виде клейма на лоб «знак женского органа».[166] Кроме того, определяется широкий спектр наказаний за другие противозаконные формы сексуального поведения:
5:40 «Прелюбодей за связь с женщиной той же варны заплатит пусть штраф высшего вида»;
5:41 «За связь с женщиной низшей варны – средний»;
5:42 «И за соитие с коровой»;
5:43 «За связь с неприкасаемой – смертная казнь»;
5:44 «За скотоложство пусть заплатит штраф в сто каршапан».[167]
Нужно отметить, что выделение «скотоложства» и «соития с коровой» в различные «составы преступлений» связано с особым статусом коровы в индуизме как священного животного.
Изнасилование, или «связь с девицей против ее воли», наказывается в соответствии с «Нарада-смрити»:
12:70 «…отрубанием двух пальцев, а если она из высшей Варны – казнь и конфискация имущества».[168]
Отдельное рассмотрение китайской цивилизации необходимо по причине ее особенной роли для всей Восточной Азии. «Роль китайской культуры для народов Азии можно сравнить с ролью античной Греции для народов Европы».[169] Кроме того, китайская мысль «сумела достичь заметного расцвета, сравнимого по своему многообразию и изяществу идей лишь с достижениями Греции и Индии».[170]
Культура данной цивилизации представляет собой сплав конфуцианства, даосизма, легизма и буддизма.
Другой определяющей спецификой китайской цивилизации является недоверие к формальному праву и писаным законам, обозначаемым термином «фа», и приоритет «ли», т. е. моральных норм регуляции как индивидуального поведения, так и социального порядка. Система китайского права представляет систему прав-обязанностей, а не прав-свобод, как в европейском понимании.
Понятие «жена» передается в китайском иероглифическом письме комбинацией иероглифов «женщина» и «тряпка для вытирания пыли». «Последнее символизирует не только ответственность за чистоту в доме, но и компетенцию устанавливать правила соблюдения этой чистоты и обеспечивать их выполнение, в том числе и со стороны мужа».[171] В противоположность европейской традиции права, формировавшейся как частное право, китайское право даже в вопросах бытового характера и моральных категорий носит выраженный публично-правовой характер.
Понятие личности является наиболее сложным в результате одновременного существования различных религиозно-философских систем, выполняющих роли идеологии и определяющих культуру. Даосизм, ориентированный на внутренний мир человека, близко стоит к буддистским воззрениям, выдвигая на первый план принцип «неделания» (у-вэй). Смысл этого принципа заключается в едином закономерном развитии вещей, в которое не следует вмешиваться. Тем самым нивелируется полностью какое-либо активное начало в личности. Положительным моментом этого является прямое следствие – ненасилие, противление и непринятие любых форм насильственного поведения. В конфуцианской традиции личности отводится «срединный путь», и ее социальное функционирование осуществляется посредством следования ритуалам. Однако, как и в других восточных культурах, персоналистическая личность, ее противопоставление окружающему отсутствуют. Поэтому основу социального функционирования составляет клан.
