KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская образовательная литература » Валентина Крутецкая - Разбор стихотворений школьной программы по литературе. 8-11 классы

Валентина Крутецкая - Разбор стихотворений школьной программы по литературе. 8-11 классы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валентина Крутецкая, "Разбор стихотворений школьной программы по литературе. 8-11 классы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Вторая часть – рассуждение о роли поэта в обществе.

Кинжал, лишившись своих ножен, стал лишь украшением – он безвреден, но и бесславен. Так и поэт, который молчит, «своё утратил назначенье». Во второй части отчётливо звучит горестный сатирический оттенок – Лермонтов говорит о том, что «в век изнеженный» нас тешат «блёстки и обманы». Он доносит свою главную мысль: если оружие и слово не использовать по назначению, они теряют свои свойства.

Передать настроение первой части стихотворения автору помогли выразительные средства языка, и это, прежде всего, эпитеты. Показательно, что в описании славного прошлого кинжала не даны определения, относящиеся непосредственно к нему. Но есть эпитеты, характеризующие его подвиги: «страшный след»; «звенел в ответ речам обидным». Потом появляются совсем другие эпитеты, так как подвигов у этого грозного оружия уже нет. Кинжал теперь заброшенный, бедный, бесславный и безвредный, а сравнение его с «игрушкой золотой» помогает автору подчеркнуть полную бессмысленность этого когда-то грозного оружия.

Стихотворение наполнено горечью, сожалением, протестом. И в то же время в нём не угадывается, а чётко вырисовывается идеал Лермонтова – он мечтает о том, чтобы голос поэта «Звучал, как колокол на башне вечевой, / Во дни торжеств и бед народных». Рассказать о своей мечте Лермонтову помогает целый ряд ярких сравнений и эпитетов (мерный звук твоих могучих слов… нужен был толпе, как чаша для пиров, как фимиам в часы молитвы. Твой стих, как Божий дух, носился над толпой).

Но автор понимает нереальность своей мечты, ведь люди сами отказались от пророка:

Но скучен нам простой и гордый твой язык,
      Нас тешат блёстки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
      Морщины прятать под румяны…

По своему пафосу и эмоциональности «Поэт» напоминает другое стихотворение Лермонтова – «Смерть Поэта».

Дума (1838)

Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее – иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
     В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
         Как пир на празднике чужом.
     К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию – презренные рабы.
     Так тощий плод, до времени созрелый,
Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,
Висит между цветов, пришлец осиротелый,
И час их красоты – его паденья час!

Мы иссушили ум наукою бесплодной,
Тая завистливо от ближних и друзей
Надежды лучшие и голос благородный
     Неверием осмеянных страстей.
Едва касались мы до чаши наслажденья,
     Но юных сил мы тем не сберегли;
Из каждой радости, бояся пресыщенья,
     Мы лучший сок навеки извлекли.

Мечты поэзии, создания искусства
Восторгом сладостным наш ум не шевелят;
Мы жадно бережём в груди остаток чувства —
Зарытый скупостью и бесполезный клад.
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
     Когда огонь кипит в крови.
И предков скучны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат;
И к гробу мы спешим без счастья и без славы,
     Глядя насмешливо назад.

Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдём без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
     Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
     Над промотавшимся отцом.

Дума – распространённая поэтическая форма в литературе ХIХ века. Этот жанр широко использовали поэты-декабристы, особенно популярны были «Думы» К. Ф. Рылеева. Однако вокруг жанра «Думы» М. Ю. Лермонтова сразу же разгорелись жаркие споры. Выдающиеся литературные критики давали произведению самые разноречивые оценки: В. Г. Белинский утверждал, что «Дума» есть сатира», С. П. Шевырёв писал, что стихотворение Лермонтова – «ужасная эпитафия молодому поколению».

Перед нами не традиционная элегия, а некое смешение стилистических пластов: кроме печального рассуждения, в стихотворении звучит и гневное обличение, и язвительные насмешки, и страстный призыв к молодому поколению. В «Думе» есть сатира, как и в стихотворении «Смерть Поэта». Только сатира здесь направлена не на великосветское общество, а на основную массу дворянской интеллигенции 1830-х годов.

Можно сказать, что стихотворение «Дума» – это гражданский суд Лермонтова над своим поколением. И это не взгляд со стороны, а откровение человека, принадлежащего к тому же поколению. Гражданская тема для поэта глубоко личная, выстраданная. Лермонтов не отделяет себя от своих соотечественников – он употребляет местоимение мы.

В стихотворении раскрывается трагедия людей, обречённых состариться «в бездействии» «под бременем познанья и сомненья». Лермонтов видит причину этой трагедии в общественной обстановке в России после восстания декабристов, когда наступила эпоха безверия и бесцельного существования, когда люди таили даже от близких и друзей «надежды лучшие и голос благородный». Это время, когда молодые люди разуверились в идеалах, в которые верили их отцы, они «богаты ошибками отцов».

Поэт обвиняет своих современников в постыдном равнодушии к добру и злу, в трусости и раболепии перед властью, в неспособности испытывать радость жизни и чувствовать красоту искусства. Общественная пассивность людей 1830-х годов связана с их позорным малодушием:

     К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию – презренные рабы.

Мысль о бездействии поколения многократно варьируется. Стихотворение приобретает не только скорбный, но и едко-иронический тон. Передавая пустоту бесцельного существования, поэт использует двойное сравнение:

И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
         Как пир на празднике чужом.

Образы «ровный путь» и «чужой праздник» конкретны, эмоциональны и вызывают у читателя чувство грусти и сожаления.

Автор употребляет так называемую философскую и гражданскую лексику, слова: познание, сомненья, власть, судья, гражданин, грядущее, поприще. Но стихотворение звучит очень эмоционально, потому что написано в романтической традиции и насыщено выразительными метафорами (иссушили ум наукою бесплодной; чаша наслажденья; царствует холод; огонь кипит в крови) и эпитетами (плодовитая мысль; восторг сладостный).

Выразительный эффект достигается употреблением антонимов – слов с противоположным значением: ненавидим – любим; холод – огонь. Поэт часто использует слова и выражения в переносном смысле. Например, состариться означает не только физическую, но и духовную старость, а ровный путь без цели – это равнодушие и апатия, отсутствие жизненных тревог.

Гипербола «Богаты мы, едва из колыбели» характеризует раннее наступление зрелости поколения, «разбуженного выстрелами на Сенатской площади» (А. Герцен). Эта мысль о ранней зрелости поколения получает в четвёртой строфе образное воплощение в сравнении-метафоре: «тощий плод».

Поэт высказывает беспощадную правду не о чём-то постороннем и чуждом, а о том, что ему дорого и кровно близко. Это делает произведение трагическим.

Передовые люди 1830—1840-х годов увидели в «Думе» выражение собственных мыслей и чувств и нередко цитировали лермонтовские строки в своих письмах и дневниках. «Эти стихи писаны кровью; они вышли из глубины оскорблённого духа, – писал Белинский, – это вопль, это стон человека, для которого отсутствие внутренней жизни есть зло, в тысячу раз ужаснейшее физической смерти!.. И кто же из людей нового поколения не найдёт в нём разгадки собственного уныния, душевной апатии, пустоты внутренней и не откликнется на него своим воплем, своим стоном?..»

«Дума» Михаила Лермонтова – своеобразный реквием поколению и в то же время обращение к будущим потомкам.

Три пальмы (1839) (Восточное сказание)

В песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли.
Родник между ними из почвы бесплодной,
Журча, пробивался волною холодной,
Хранимый, под сенью зелёных листов,
От знойных лучей и летучих песков.

И многие годы неслышно прошли;
Но странник усталый из чуждой земли
Пылающей грудью ко влаге студёной
Ещё не склонялся под кущей зелёной,
И стали уж сохнуть от знойных лучей
Роскошные листья и звучный ручей.

И стали три пальмы на Бога роптать:
«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор?..
Не прав твой, о Небо, святой приговор!»

И только замолкли – в дали голубой
Столбом уж крутился песок золотой,
Звонков раздавались нестройные звуки,
Пестрели коврами покрытые вьюки,
И шёл, колыхаясь, как в море челнок,
Верблюд за верблюдом, взрывая песок.

Мотаясь, висели меж твёрдых горбов
Узорные полы походных шатров;
Их смуглые ручки порой подымали,
И чёрные очи оттуда сверкали…
И, стан худощавый к луке наклоня,
Араб горячил вороного коня.

И конь на дыбы подымался порой,
И прыгал, как барс, поражённый стрелой,
И белой одежды красивые складки
По плечам фариса вились в беспорядке;
И, с криком и свистом несясь по песку,
Бросал и ловил он копьё на скаку.

Вот к пальмам подходит, шумя, караван:
В тени их весёлый раскинулся стан.
Кувшины звуча налилися водою,
И, гордо кивая махровой главою,
Приветствуют пальмы нежданных гостей,
И щедро поит их студёный ручей.

Но только что сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал,
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изрублены были тела их потом,
И медленно жгли их до утра огнём.

Когда же на запад умчался туман,
Урочный свой путь совершал караван;
И следом печальным на почве бесплодной
Виднелся лишь пепел седой и холодный;
И солнце остатки сухие дожгло,
А ветром их в степи потом разнесло.

И ныне всё дико и пусто кругом —
Не шепчутся листья с гремучим ключом:
Напрасно пророка о тени он просит —
Его лишь песок раскалённый заносит
Да коршун хохлатый, степной нелюдим,
Добычу терзает и щиплет над ним.

«Три пальмы» – это поэтическая притча, в которой заложен глубокий философский смысл. Сюжет, к которому обратился автор, продолжает тему, звучащую в «Демоне», «Мцыри», «Герое нашего времени». Душа, доверчиво открытая миру, встречает на своём пути обман и неблагодарность. Три пальмы, дождавшиеся осуществления своей мечты, гибнут от человеческой жестокости.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*