Лев Берг - Великие русские путешественники
Отчаявшись получить свободу, шестеро русских пленников сделали попытку к побегу. Однако вскоре были настигнуты японцами и направлены обратно в город. «Когда мы проходили селения, — рассказывает Головнин, — весь народ собирался смотреть на нас; но, к чести японцев, должно сказать, что никто из них не делал нам никаких обид и насмешек, а смотрели на нас все с выражением жалости; из женщин же некоторые, подавая нам пить и есть, смотря на нас, плакали».
В городе пленники были посажены в тюрьму, где помещены в клетках длиною в шесть шагов, шириною в пять,— офицеры по одному, а матросы все четверо в одну клетку.
Заключенных кормили три раза в день рисовой кашей и похлебкой из морской капусты или из дикой зелени (например, из дикого луку); иногда прибавляли несколько кусочков китового жиру. По вечерам вместо похлебки иногда давали кусочка по два соленой рыбы с квашеной дикой зеленью. С течением времени содержание пленных было улучшено.
Осенью 1813 года за Головниным и его товарищами по плену пришла «Диана», и 10 октября корабль вышел из Хакодате на Камчатку. Наши мореплаватели пробыли в японском плену два года и три месяца.
«3 ноября, — пишет Головнин, — вошли мы в Авачинскую губу (на Камчатке). В это время года едва обитаемая Камчатка, с своими горами, сопками и дремучими лесами, была покрыта глубоким снегом, но нам казалась она раем, потому что составляла часть России».
Через месяц Головнин отправился сухим путем в Петербург. До Охотска, около трех тысяч километров, он ехал на собаках. Из Охотска сначала поехал на собаках, потом на оленях верхом, после на лошадях верхом; а километров за 200 не доезжая Якутска пересел в повозку.
В Петербург прибыл 22 июля 1814 года, ровно через семь лет после отбытия отсюда в путешествие.
Новое кругосветное плавание. Посещение берегов Америки
В 1816 году Головнин напечатал описание своего пребывания в японском плену. Сочинение это обратило на себя всеобщее внимание и было переведено на многие языки.
В следующем году Головнин снова был отправлен в кругосветное плавание, на этот раз на шлюпе «Камчатка». Он имел поручение отвезти разные грузы на Камчатку и в Охотск, а вместе с тем произвести съемки в северо-западной Америке.
Шлюп обогнул Южную Америку и прибыл в Петропавловскую гавань в субботу 29 апреля 1818 года по судовому счислению. В Петропавловске в этот день считали воскресенье 30 апреля, так как шлюп, плывя вокруг света с запада на восток, потерял один день. Матросы же, — говорит Головнин, — думали, что камчатские жители как-нибудь сбились в счете.
Начальником Камчатской области был в это время капитан Петр Иванович Рикорд, «один из самых справедливейших людей», как отзывается о своем старом друге Головнин.
Рикорд заботился о местном населении: устраивал школы, больницы, организовал снабжение неимущих хлебом, улучшил санитарное состояние Петропавловска.
Из Петропавловска Головнин направился к русским колониям в северо-западной Америке. Места эти были впервые открыты и положены на карту в 1741 году знаменитыми русскими мореплавателями Берингом и Чириковым.
Административным центром колоний в 1818 году был порт Новоархангельск, или Ситха, под 57° северной широты. Здесь Головнин имел возможность познакомиться с местным населением — индейцами, которые принадлежали к племени тлинкитов, или колошей, как их называли русские. Одежда их состояла из байкового одеяла. Приблизившись к шлюпу на лодках, они с песнями объезжали два или три раза вокруг шлюпа и только после этого всходили на палубу.
Новоархангельский порт был защищен крепостью, сооруженной против беспокойных местных жителей, которые причиняли много беспокойства администрации колонии.
«Российско-американская» компания, которой было поручено заведование колониями, добывала здесь так называемых морских бобров. На самом деле это были не бобры, а морские выдры, которые, однако, доставляют весьма ценный мех, не хуже бобрового.
Климат Ситхи не понравился Головнину. «Место сие, — юворит он, — самое несносное». Действительно, зима здесь очень мягкая, но мокрая, температура стоит зимою около 0°, лето же прохладное: температура самого теплого месяца 12 — 13°. Дождей очень много; за год выпадaeт свыше 2000 миллиметров осадков. По этим причинам здесь нельзя разводить хлебов; капуста растет в лист и не дает кочанов. Картофель хорошо удается, но имеет водянистый вкус. В окрестных лесах встречается малина; ягоды ее очень крупные, но водянистые, безвкусные и без запаха.
Из Ситхи «Камчатка» отправилась на юг, имея в виду остановиться в форте Росс, русской колонии, расположенной на самом юге pyсско-американских владений, под 38,5° северной широты.
Посещение Калифорнии. Форт Росс. Знакомство с индейцами
Но так как у форта Росс нет никакой гавани, а погода была бурная, то Головнин поплыл дальше и остановился в Монтерее, находящемся в Калифорнии, который на севере, до 37° северной широты, принадлежал тогда испанцам. Испанские власти встретили русских очень приветливо и охотно показали окрестности.
Природу Калифорнии Головнин очень хвалит. Здесь прекрасный, здоровый климат, плодородные почвы, обширные леса, безопасные гавани. Огороды доставляют овощи круглый год: когда одни растения поспевают, другие всходят. В поле возделывают пшеницу, ячмень, кукурузу. Прекрасно растут здесь яблоки, груши, персики, виноград, арбузы, дыни. Есть много лошадей и рогатого скота в диком состоянии. Но немало их в населенных пунктах. Море кишит рыбою, много здесь морских бобров и котиков, особенно в заливе Сан-Франциско. Немало и китов.
В Монтерее, административном центре испанской Новой Калифорнии, находилось менее ста испанцев, составляющих гарнизон. В провинции было учреждено несколько католических миссий, при которых состояло около 20 тысяч насильно обращенных в христианство индейцев. Число же индейцев некрещеных и не подчинившихся испанской власти нельзя было установить. Индейцы-католики находились в рабском положении у миссионеров: в будние дни они работали для хозяев в поле по семь часов и еще два часа проводили в церкви. В праздники же моление в церкви занимало четыре-пять часов. Кормили их три раза в день ячменным киселем, бобами и горохом. Жили они в больших каменных строениях, которые Головнин называет хлевами; каждое семейство имело каморку высотой менее двух метров, длиною и шириною метра по четыре, без пола и потолка.
С возмущением рассказывает Головнин о тех жестокостях, какие испытывали индейцы от испанцев. Испанцы захватывали в рабство вольных (не обращенных в христианство) индейцев.
Подскакав во всю прыть к индейцу, накидывают на него аркан, привязанный одним концом к седлу, и, свалив несчастного на землю, тащат за собой. Когда тот выбьется из сил, испанец, связав индейца, оставляет его и скачет за другим. Наловив сколько ему приказано, гонит их со связанными руками в крепость.
В отместку индейцы убивали испанцев.
Запасшись в Монтерее съестными припасами, Головнин повернул обратно, к северу, к русскому форту Росс. Это укрепление на крайнем юге русско-американских владений расположено под 38,5° северной широты. Оно было основано русскими в 1812 году с целью снабжать отсюда хлебом колонии. Так как здесь не было гавани, то мореплаватели остановились в некотором расстоянии от форта.
Головнин ездил в селение индейцев. В свою очередь старшина местных независимых индейцев приезжал с переводчиком-алеутом на шлюп, привез подарки — одежду, стрелы, утварь — и жаловался на испанцев, которые имеют притязание на эту страну. Индеец просил ходатайствовать о принятии здешних индейцев под покровительство русских, которые защитили бы их от притеснений со стороны испанцев. По просьбе старшины Головнин передал ему русский флаг.
Форт Росс, до сих пор существующий под этим же названием, расположен километрах в ста пятидесяти к северу от Сан Франциско, крайнего в те времепа поселения испанцев. Форт Росс был основан на земле индейцев с их добровольного согласия. В 1818 году укрепление было обнесено частоколом из толстых бревен с двумя деревянными башнями; оно защищалось тринадцатью пушками. Внутри укрепления находились колодец, дом начальника, казармы, магазины. Гарнизон состоял из 26 русских и 102 алеутов.
В бытность здесь Головнина 74 алеута были в oтлучке на промысле морских бобров. «И с такою-то силою, — говорит наш мореплаватель, — здешний правитель не страшится испанцев и пренебрегает всеми их угрозами».
Испанцы смотрели недружелюбно на распространение русских промыслов к югу, и губернатор Новой Калифорнии требовал от русских, чтобы они оставили форт Росс, на что начальник форта Кусков ответил решительным отказом. Губернатор ограничился тем, что запретил русским ловить морских бобров в заливе Сан-Франциско.
