Рик Риордан - Метка Афины
— Ясно… — нахмурилась Арахна. — Но это же даже не гобелен.
— Поэтому это и выбрано в качестве вызова, потому что это вне твоей обычной сферы деятельности. Такая вещь — абстрактная скульптура — вот что захотят увидеть боги. Она будет стоять перед входом в тронный зал Олимпа, и все посетители смогут ее увидеть. Ты обретешь вечную славу!
Арахна издала недовольный горловой звук. Аннабет видела, что паучиха не согласна с таким странным предложением. У девушки похолодели и вспотели ладони.
— На это уйдет прорва паутины, — пожаловалась паучиха. — Мне столько и за год не спрясть.
На это Аннабет и надеялась, и именно с таким расчетом высчитала массу и размер.
— Распутай статую, — предложила она. — Используй паутину повторно.
Арахна явно собиралась возразить, но Аннабет презрительно махнула рукой в сторону статуи.
— Что для тебя важнее: спеленать это древнее изваяние или доказать, что твое искусство непревзойденно? Конечно, тебе придется действовать с невероятной осторожностью, ведь нужно оставить достаточно паутины, чтобы этот зал не развалился, но если это для тебя слишком трудно…
— Я этого не говорила!
— Хорошо, просто… Афина как-то обмолвилась, что создать такую плетеную конструкцию не сумеет ни одна ткачиха, даже она сама. Так что, если ты думаешь, что не справишься…
— Афина так сказала?
— Ну да.
— Смех, да и только! Я могу это сделать!
— Отлично! Но тогда тебе придется начать прямо сейчас, пока олимпийцы не выбрали какую-нибудь другую мастерицу, чтобы украсить свои покои.
Арахна зарычала.
— Если ты меня обманываешь, девчонка…
— Вот она я, у тебя в заложниках, — напомнила ей Аннабет. — Я никуда не денусь. Когда эта скульптура будет готова, ты и сама согласишься, что она — самое удивительное из всего, что ты когда-либо делала, а если нет, я с радостью умру.
Арахна колебалась. Ее покрытые шипами ноги были так близко, что она могла бы проткнуть Аннабет одним молниеносным ударом.
— Ладно, — наконец согласилась паучиха. — Одно последнее соревнование с самой собой!
Арахна взобралась вверх по паутине и принялась распутывать статую «Афины Парфенос».
L
АННАБЕТ
Аннабет потеряла счет времени.
Она чувствовала, как съеденная амброзия потихоньку исцеляет ее ногу, но страшная боль по-прежнему не унималась, отдаваясь даже в шее. Во тьме по стенам бегали маленькие пауки, точно ожидая приказов хозяйки, тысячами шуршали за гобеленами, так что полотна колыхались, как от ветра.
Аннабет сидела на рассыпающемся полу, пытаясь сберечь силы. Пока Арахна не видела, девушка попыталась поймать хоть какой-то сигнал с помощью ноутбука Дедала, чтобы выйти на связь с друзьями, но оказалось, что это бесполезно. Так что ей только и оставалось, что с удивлением и ужасом наблюдать, как работает Арахна. Восемь ног паучихи мелькали с завораживающей скоростью, медленно распутывая покрывающие статую шелковые нити паутины.
В золотых одеждах, с сияющим лицом из слоновой кости, «Афина Парфенос» выглядела еще более угрожающе, чем сама Арахна. Богиня сурово взирала сверху вниз, как бы говоря: «Принесите мне вкусных закусок, а не то…»
Аннабет представила, как жители Древней Греции входили в Парфенон и видели эту огромную богиню: вооруженную щитом и копьем, с огромным змеем, с крылатой Никой, богиней победы, в свободной руке. От такого зрелища кто угодно выпрыгнет из собственного хитона.
Более того, от статуи исходила мощь. Чем больше паутины снималось со статуи, тем теплее становился воздух вокруг нее. Ее кожа из слоновой кости светилась, как живая. Ползавшие по всему залу паучки забеспокоились и стали отступать обратно в коридор.
Аннабет предположила, что паутина Арахны каким-то образом скрывала и притупляла волшебную силу статуи, теперь же она высвобождалась, и «Афина Парфенос» наполняла комнату волшебной энергией. Столетиями смертные совершали молитвы и приносили всесожжения, и вот статуя снова явлена, буквально переполненная силой Афины.
Арахна, похоже, ничего не замечала. Она бормотала себе под нос, отсчитывая ярды отмотанного паучьего шелка и высчитывая число полос, которые потребуется сплести. Если она начинала колебаться и замирала, Аннабет принималась подбадривать ее, напоминая, как чудесно ее гобелены будут смотреться на горе Олимп.
Статуя так нагрелась и сияла так ярко, что Аннабет смогла получше разглядеть склеп. Стены сложены римской кладкой, вероятно, когда-то она сияла белизной; под потолком в паутине и среди толстых шелковых веревок висели потемневшие кости предыдущих жертв Арахны и остатки ее трапез. Теперь Аннабет ясно видела, что под ногами у нее очень хрупкая мраморная плитка, покрытая тонким слоем паутины — так сетка удерживает разбитое зеркало целым. Стоило хоть немного пошевелить «Афину Парфенос», как в полу появлялись новые трещины, становившиеся все шире. В некоторых местах уже возникли дыры размером с крышку канализационного люка. Аннабет почти захотелось, чтобы снова сгустилась темнота. Даже если ее план увенчается успехом и она победит Арахну, не факт, что она сумеет выбраться из этого зала живой.
— Столько паутины, — бубнила Арахна. — Хватило бы на двадцать гобеленов…
— Продолжай! — крикнула Аннабет. — У тебя отлично получается.
Паучиха продолжала работу. Казалось, прошла вечность, но, наконец, у ног статуи выросли горы поблескивающего паучьего шелка. Стены по-прежнему покрывала паутина, и канаты, не дававшие помещению развалиться, оставались на месте, но «Афина Парфенос» была свободна.
«Пожалуйста, проснись, — умоляла Аннабет изваяние. — Мама, помоги мне».
Ничего не произошло, но трещины поползли по полу быстрее. По словам Арахны, злобные мысли чудовищ веками подтачивали фундамент гробницы. Если это правда, то теперь, когда «Афина Парфенос» свободна, она может привлечь еще больше чудищ из Тартара.
— Схема, — напомнила Аннабет. — Тебе следует поторопиться.
Она подняла компьютер повыше, чтобы показать паучихе экран, но та только рявкнула:
— Я запомнила схему, дитя. У меня профессиональная память на детали.
— Ну разумеется. Но нам следует торопиться.
— Почему?
— Ну… чтобы явить твое искусство миру!
— Хм-м-м… Хорошо.
Арахна принялась плести. Работа двигалась медленно, груда паутины постепенно становилась длинными полосами ткани. Послышался грохот, и трещины у ног Аннабет сделались шире.
Если Арахна и заметила это, то не проявила никакого интереса. Аннабет обдумывала, не попытаться ли столкнуть паучиху в дыру, но отвергла эту идею. Пока что в полу нет дыры подходящего размера, к тому же, если пол вдруг провалится, Арахна, вероятно, повиснет на паутине и сбежит, а Аннабет вместе с древней статуей загремит в Тартар.
Медленно текло время. Арахна закончила ткать длинные шелковистые полосы и принялась сплетать их вместе. Против воли Аннабет чувствовала, что поражена. Она снова начала сомневаться в правоте собственной матери. Что, если Арахна действительно лучшая ткачиха, нежели Афина?
Но умения Арахны тут не главное, ее наказали за гордыню и грубость. Не важно, насколько ты замечательный, нельзя просто так оскорблять богов. Олимпийцы оставались вечным напоминанием, что всегда найдется кто-то лучше тебя, так что не стоит зазнаваться. И все же… Превратиться в чудовищного бессмертного паука… не слишком ли суровое наказание за хвастовство?
Арахна начала работать быстрее, переплетая полосы, и скоро конструкция была готова. У ног статуи лежал сплетенный из шелковых полос цилиндр пяти футов в диаметре и десяти футов в длину. Поверхность его поблескивала, как морская раковина, но Аннабет он не казался красивым. Для нее важна была функциональность ловушки. В глазах дочери Афины красивой эта штука станет, если сработает.
Плотоядно улыбаясь, Арахна повернулась к девушке.
— Готово! А теперь — моя награда! Докажи, что сумеешь выполнить свое обещание.
Аннабет внимательно оглядела ловушку, нахмурившись, обошла ее кругом, пристально, под разными углами рассматривая переплетения шелковых полос. Потом осторожно, чтобы не повредить еще больше лодыжку, встала на четвереньки и забралась внутрь. Она проводила расчеты в уме, и если обсчиталась, план провалится. Но она проскользнула по плетеному туннелю, не задев его стенок. Плетенка получилась клейкой, но не слишком. Девушка выбралась из цилиндра с другого конца и покачала головой.
— Тут есть брак, — заявила она.
— Что? — закричала Арахна. — Невозможно! Я все сделала, как ты объяснила…
— Внутри, — сказала Аннабет. — Ползи сюда и сама посмотри. Прямо посередине — щель в плетении.
У Арахны на губах выступила пена. Аннабет испугалась, что перегнула палку, паучиха сейчас откусит ей голову, она станет очередной кучкой костей в паутине под потолком.
