Александр Охотин - Вовка – брат волшебника
Главный Хранитель немного помолчал, задумавшись над чем-то, а потом сказал:
— Ну ладно, Вова, ты всё сделал, теперь отправляйся домой.
— Подождите, Учитель! — крикнул Кирилл. — Вот, Вова, возьми это и прочитай, когда окажешься дома.
И он сунул Вовке сложенный вчетверо листок бумаги.
— Теперь всё, — сказал Кирилл, — больше мы никогда не увидимся. Прощай, и помни меня, и я всегда буду помнить о тебе…
…Вовка проснулся. В окно уже светило Солнце. С кухни доносился звон посуды. Мама собиралась готовить завтрак. Отец уходил на работу рано, а иногда не появлялся дома по нескольку дней — шло расследование очень трудного дела.
«Чёрт возьми! Приснится же такой ужас! — подумал Вовка. — Откуда только всё это берётся в голове: интернат, падение с крыши, смерть родителей, хранитель, Гоблин, Кирилл?»
При мысли о Кирилле у него что-то защемило на душе, стало вдруг тяжко и тоскливо. «Как жаль, что всё это только приснилось, что никакого Кирилла на самом деле нет…»
Вовка потянулся и встал. Что это?! У него в руке, как продолжение сна, был зажат сложенный вчетверо лист бумаги. Он развернул листок — на нём была нарисована его мама, а внизу написано:
«Вова, я не мог тебе сказать это у нас, в нашем Мире. Теперь можно. Это портрет твоей и моей мамы. Знай, что я твой старший брат. Теперь ты поймёшь, почему нельзя было, чтобы ребята узнали твою фамилию, а ты мою. Ты никогда не видел меня при жизни, потому, что я умер, когда ты ещё не родился. Но я всё равно люблю тебя. Я всегда буду твоим ангелом-хранителем. Я буду помогать тебе, когда тебе будет трудно. Ты никогда больше не увидишь меня, но будешь чувствовать, что я рядом. Прощай. Кирилл».
— Так это правда! Это не сон! Это всё было на самом деле! — кричал Вовка. — Кирилл! Я не хочу так! Я хочу, чтобы ты был с нами!
Мама вбежала в комнату и застала сына в слезах.
— Вова, что случилось?! — спросила она.
— Я хочу, чтобы Кирилл был с нами! Ведь это же несправедливо, что он умер в пять месяцев. Так же нельзя! Это же неправильно!
— Вовочка, ты откуда знаешь про Кирюшу? Кто тебе рассказал? Папа?
— Никакой не папа, мне Кирилл сам рассказал.
— Как это?! Что ты такое говоришь?
— Правду!
— Вова, успокойся. Что теперь поделаешь… Понимаешь, всякое бывает в жизни. Я сама хотела рассказать тебе о братике, но раз ты уже как-то узнал об этом… Видишь ли, не всегда в жизни всё благополучно. Случаются и трагедии. Вот и Кирюша… заболел. Обычная простуда. Кто бы мог подумать, что всё так кончится… и от простуды иногда умирают.
— Нет! Он не умер! Я заставлю этого Хранителя вернуть брата! Пусть даже мне придётся сражаться с ним!
Вовка и сам не понял, как ему это удалось. Видно всё дело в отчаянии. Он САМ смог совершить ЧУДО. Он усилием воли перенёсся в тот странный Мир, в котором живёт его брат, где живёт Главный Хранитель…
…Вовка возник перед Хранителем неожиданно. Хранитель был один.
— Владимир?! Ты как здесь оказался? — спросил он с нескрываемым удивлением.
— Я пришёл за братом! Отдай мне его! Если не отдашь, то я вызываю тебя на битву!
Старик долго молчал, а потом сказал:
— Видишь ли, Вова, дело вовсе не в том, хочу я или нет отпустить Кирилла. Я ведь его не держу силой. Разве он раб? Просто Законы Мироздания таковы, что не позволяют ему вернуться.
— Я против таких Законов! Я изменю их!
— Эти законы изменить нельзя. Ты не думай, что я не хочу его отпустить, нет. У меня много учеников. Правда, Кирилл особенный — у него великий дар. Но я всё равно не могу удерживать его силой — не имею права. Просто так устроен Мир… хотя… кажется, я понял… точно, я понял, как ты попал сюда. В тебе великая сила, сила любви, сила добра. Может быть, я и смогу помочь тебе… и Кириллу. Я попробую… Ну, ладно, отправляйся домой, всё будет хорошо. Я надеюсь, что у меня получится… у нас с тобой получится…
…— Ты чего орёшь, как сумасшедший? — спросила мама. — Куда твой Кирилл денется? Придёт сейчас из магазина, и хоть весь день с ним шляйтесь. Лучше бы сам в магазин сходил, вместо того, чтобы дрыхнуть до десяти часов. И что вам дома не сидится?
«Действительно, ерунда какая-то, — подумал Вовка. — Видно только теперь проснулся по-настоящему. Мало того, что какой-то интернат приснился, так ещё и привиделось, что брат умер».
В коридоре послышался звук отпираемой двери и шаги. Это вернулся со службы отец, а за ним и Кирилл с хозяйственной сумкой.
— Мам, можно мы с Вовкой пойдём, погуляем? — спросил Кирилл.
— Вы хоть поешьте сначала, опять ведь на целый день умотаете.
— Ладно, поедим, — ответил Кирилл.
— Вот ведь как. Можно подумать, что ты мне одолжение делаешь. Сегодня твоя любимая рисовая каша с сардельками.
Кирилл любил рисовую кашу с сардельками больше всего на свете. Сколько Вовка его помнил, он никогда не отказывал себе в удовольствии съесть две или три порции.
Но было странно: Вовку не покидало ощущение того, что он прожил как бы две параллельных жизни. Он помнил, что брат всегда был с ними и, в тоже время, как будто не было никакого брата. Хотя это, наверное, неприятный осадок от кошмарного сна. Он понимал, что всё это лишь сон. Но всё равно, оставалось на душе что-то неприятное.
Позавтракав, ребята побежали во двор. В коридоре Вовка увидел сложенный вчетверо листок бумаги — ну прямо, как во сне. Он хотел поднять его, но Кирилл его опередил. Он схватил бумажку, скомкал её и… она исчезла.
Вообще Кирилл был неплохим фокусником. А ещё он был художником, причём самым настоящим. Его картины не раз занимали первые места на выставках. Иногда его картины были даже на выставках настоящих художников. Те художники тоже восхищались его картинами. Они ему даже немножко завидовали.
Выйдя из подъезда, они отправились в парк. Ещё вчера брат обещал научить Вовку какому-то фокусу. Вот для этого они и туда и шли. По пути им встретилась… Антонина Александровна. Она была с двумя девчонками-близняшками детсадовского возраста. Вовка остановился от неожиданности.
— Здрасте, Антонина Александровна… — произнёс он растеряно.
Антонина Александровна с удивлением посмотрела на него и сказала:
— Здравствуй, мальчик. Что-то я тебя не припомню. Ты откуда меня знаешь?
— По интернату… — неуверенно ответил Вовка.
— Ты, что, учился у нас?
— Не знаю…
Кирилл дёрнул его за рукав.
— Пошли! Не останавливайся! Я тебе потом всё объясню, — сказал он, продолжая тянуть его за собой.
Вовка, часто оглядываясь, пошёл следом за братом. Антонина Александровна долго ещё продолжала смотреть им вслед.
По пути в парк стоит пивной ларёк. Там всегда толпится местная пьянь. Около ларька Вовка увидел нищего, который выпрашивал у прохожих деньги. Что-то знакомое было в его облике. Приглядевшись, Вовка вскрикнул от неожиданности:
— Гоблин?!
Гоблин глянул на него и быстро пошёл прочь, даже почти побежал, часто оглядываясь.
— Не понимаю, — прошептал Вовка, — это же был сон. Откуда они все?
— Это был не сон, — сказал Кирилл, — только никому об этом не рассказывай. Об этом помним только мы и Гоблин. Гоблин получил своё. А остальные ничего не помнят. Мы изменили прошлое, и всё благодаря тебе. Ты искупил свою вину, поэтому Мир изменился и стал лучше.
— Так значит, всё это правда?! То, что убили папу, а мама потом умерла, а я падал с крыши… не может быть…
— Да, не может… вернее это могло быть, но это в том в неизменённом прошлом. В нашем теперешнем, прошлом этого не было.
— А как же теперь Гоблин, то есть Геннадий Олегович? Ведь ему теперь очень плохо, у него-то всё изменилось не к лучшему, а совсем наоборот. Что ли он так и будет жить как нищий?
— Он сам виноват, но всё в его руках. Захочет стать человеком — станет. Не думай больше об этом. Пошли, я научу тебя проходить через грань между Мирами. А послезавтра мы побываем в моём городе. Я ведь обещал ребятам, да и Учителю, что буду туда приходить.
И они пошли в парк…
Охотин Александр Анисимович
2009 г
