Адаме Л. - Черепашки-ниндзя. Бэтмэн и Волшебник
Многие сильные личности пытались завладеть всем миром. С древнейших времен эти попытки повторялись безуспешно. Силой оружия не добиться того, чтобы все до единого с восторгом приняли твою власть.
Профессор мечтал о том времени, когда без единого выстрела завоюет мир. Его имя будут славить все. Его воля будет высшим законом на планете!
А все началось довольно случайно. Жена профессора гостила у подруги. Она уехала недели на две. Все это время профессор завтракал и ужинал в компании дочери Милли.
Он любил это время. Он прежде мало обращал внимания на свое чадо, а в эти часы ближе пригляделся к дочке и сделал открытие, что создал на свет удивительно милое существо.
Они взахлеб рассказывали друг другу разные истории, много смеялись и очень подружились.
Однажды после ужина профессор решил выкурить свою любимую сигарету и полез в карман.
— Я оставил сигареты в кабинете, — сказал он с досадой. — Придется сходить.
А Милли как раз рассказывала, как они в классе разыграли мальчишек. Ей очень не хотелось прерывать рассказ.
— Я быстро, — мягко сказал профессор и удивленно застыл.
Пачка сигарет лежала пред ним. Он только подумал, что хорошо бы увидеть сигареты на своем месте, как в тот же миг обнаружил их.
— Выходит, я захватил их, — пробормотал Олдри, закуривая.
Девочка продолжала увлеченно рассказывать, а профессор слушал ее рассеянно, потому что совершенно точно помнил, что пачку сигарет оставил на журнальном столике в кабинете.
Как они тут оказались?
Этот вопрос долго не давал ему покоя. Он решил провести эксперимент. Однажды, улучив момент, когда Милли так же азартно рассказывала о своих веселых и безобидных проделках, профессор перебил ее и сказал:
— Прости, милая. Я забыл принять лекарство. Мама наказала каждый раз после еды глотать таблетку. Она почему-то решила, что надо обязательно лечить мою печень. Я не могу ослушаться ее, она все- таки врач.
Девочка была страшно расстроена тем, что отец перебил ее на самом интересном месте.
— Я быстро, — сделал вид, что готов подняться, профессор. — Таблетки в кабинете в ящике моего стола.
— Да вот они! — с досадой проговорила дочь, показывая на угол стола.
Профессор действительно увидел перед собой нужные таблетки. Но на этот раз он точно знал, что таблеток тут не было. Он сам их перед этим положил в стол.
Было ясно, что девочка обладает чудодейственной способностью осуществлять желания. Профессор Олдри был немало взволнован этим открытием. Он стал внимательно следить за дочкой. Очень осторожно он провел еще несколько испытаний. Сомнений никаких не оставалось — Милли была одарена способностью материализовать желания.
Когда Бэтмэн рассказал, что приключилось с мальчиком Джонни, профессор окончательно уверился, что его дочь обладает могущественной силой. У него тут же возникла честолюбивая мечта использовать этот удивительный дар для своей выгоды.
Нет такого человека, который не мечтал бы! Мечтают все. Одни буйно, безудержно. Другие скромно. Одни хотят многого. Другие довольствовались бы и малым. Но чаще всего в жизни случается так, что мечты в действительности терпят крах. Редко у кого складывается жизнь так, как он мечтал.
Все человечество недовольно действительностью. Это возникает от того, что мечты не осуществляются. А если бы все они сбывались?
Стоит только вдуматься на секунду, как изменился бы мир, если бы человеку достаточно было захотеть и все тут же исполнилось!
При этой мысли у профессора Олдри захватило дух, потому что отныне только от него зависело кто из людей будет. счастлив, а кто нет.
Мысленно профессор назвал себя Дарователем Счастья. Но думал-то он, конечно, о всевластии. Он видел тысячи и тысячи людей, которые будут молиться у храма, стоя на коленях. А в храме этом будет восседать Олдри. И он будет в праве делать счастливыми одних и отнимать все у других. Кто из смертных откажется от того, чтобы его желания исполнились?
Нет такого.
Кроме Бэтмэна.
Еще до разговора с ним профессор интуитивно чувствовал, что его великим помыслам может помешать только один — и это Бэтмэн. В нем сидит то извечное понятие справедливости, которое давно должно было исчезнуть с лица Земли. И за эту справедливость он готов ринуться в бой с профессором.
Бэтмэн наверняка считает Олдри обманщиком и никогда не поймет, что сон лучше яви.
И профессору пришла очень простая, предельно ясная мысль, как убрать этого Бэтмэна с дороги. И в этом, конечно же, поможет Джонни.
Уже вечером профессор приступил к исполнению своего плана. Милли вернулась домой около семи часов. Жена в это время была на дежурстве, она заведовала терапевтическим отделением местной больницы.
Служанка приготовила ужин и ушла по своим делам. Никто не мешал отцу и дочери поговорить.
— Ну, ты покушала? — спросил Олдри, когда Милли отодвинула от себя тарелку.
— Да, папа, — ответила Милли.
Наблюдательный Олдри заметил, что дочери очень хочется что-то рассказать. У нее каждый день был наполнен событиями. Он смутно помнил, что у него в детстве было что-то похожее — каждый день приносил открытия.
Профессор не ошибся, Милли на самом деле стала рассказывать с великим увлечением о том, как они обманули своего учителя. Никто из девчонок не подготовился к уроку. Надо было найти спасение. И девчонки придумали. Как только учитель занял свое место за столом, они начали задавать вопросы. Учитель не заметил, как пролетело положенное время, так он увлекся ответами. Он любил свой предмет. И если кто-то интересовался его предметом, то учитель чувствовал радостное воодушевление и мог говорить часами. А ученицам только того и надо было! Приятнее слушать, чем самим отвечать.
Профессор делал вид, что ему безумно интересен наивный лепет дочери. Когда она выговорилась и замолчала, профессор спросил:
— А что с нашим общим другом?
Милли распахнула глаза и в свою очередь спросила:
— И кто же наш общий друг?
— Я говорю о Джонни, — простодушно признался профессор.
— Какой же он друг?
— Что случилось между вами? То он звонил в день по десять раз, а то его нет, — с обеспокоенным видом произнес отец.
И Милли вздохнула:
— Третьи сутки.
— Может, ты его обидела? — с сочувствием спросил Олдри.
— Может быть.
— Так попроси прощения.
— Я? — искренне удивилась Милли.
— Но если ты виновата.
— Женщина не может быть виноватой, — гордо произнесла девочка.
— Это кто тебе сказал?
— Мама, — призналась Милли. — Разве ты с этим не согласен?
— Ну, как считает мама мне известно. Но всегда ли она права?
— Ты сомневаешься, папа?
— Я не то, что сомневаюсь. Мне очень жаль.
— Чего?
— Мне очень нравится Джонни. По-моему, он настоящий друг.
— Этого у него не отнимешь! Но он еще и зануда, — вздохнула Милли.
— Как, почему зануда? — лукаво поинтересовался отец.
— Я хочу бегать, играть, а он начинает рассказывать свои дурацкие фантазии.
— Тебе они не нравятся?
— Да надоело. Им конца нет! И что у него за голова такая, если там одни фантазии?
— А ты не хочешь проучить его? — с заговорщицким видом спросил Олдри.
— Как, папа?
— Ты помнишь, как он рассказывал, что попадет на плотике в шторм? И попал.
— Да, я очень рассердилась на него, так он мне надоел своей болтовней, — призналась девочка, подперев ладонью щеку.
— И еще раз накажи его.
— Как?
— Ты прекрасно знаешь, что он может плохо кончить из-за своих фантазий.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — пожала плечами Милли. — Я всегда так думала.
— Но ты же не хочешь, чтобы с ним что-то случилось? — спросил профессор.
— Да нет, папа. Он хоть и зануда, но очень хороший мальчик.
— Тем более!
— Что ты хочешь сказать, папа?
— Я хочу сказать, что ты должна спасти Джонни, — пристально глядя на дочь, сказал Олдри.
— Как спасти? От чего спасти?
— От привычки фантазировать. Эта его привычка к добру не приведет.
— А как я могу это сделать?
— Ты маленькой любила шоколад, — напомнил отец. — Я очень боялся, что ты будешь толстушкой. И однажды я купил двадцать фунтов шоколада, усадил тебя перед этой массою сладкого и велел есть. Ты накинулась не него с жадностью. Через какое-то время наелась. Но я велел есть дальше. Я был жесток к тебе. Я заставил тебя есть до тех пор, пока ты не закричала, что ненавидишь шоколад.
— Я и сейчас ненавижу.
— Я не зря вспомнил тот случай, — назидательно произнес профессор.
— Я пока не поняла тебя, папа.
— Джонни должен наесться шоколада, — употребил образное выражение Олдри.
— Он не очень любит сладости, — поняла дочь буквально.
