Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка (человечий перевод)
Глава 25
ПОДСЛУШАННАЯ ПРОРИЦАТЕЛЬНИЦА
Роман Гарри и Джинни стал предметом живого интереса многих – главным образом, девочек, – зато сам Гарри с приятным удивлением обнаружил, что сделался абсолютно невосприимчив к слухам. Оказалось, что это даже приятно – когда о тебе, для разнообразия, судачат не из-за какой-нибудь темной истории, а потому, что ты счастлив как никогда в жизни.
– Можно подумать, им больше не о чем говорить, – сказала Джинни. Она сидела на полу в общей гостиной, привалясь спиной к ногам Гарри, и читала «Прорицательскую газету». – Три нападения дементоров за неделю, а Ромильду Вейн интересует одно: правда ли, что у тебя на груди наколот гиппогриф.
Рон с Гермионой громко расхохотались.
– И что ты ответила?
– Что не гиппогриф, а венгерский хвосторог, – Джинни лениво перевернула страницу. – Как у настоящего мачо.
– Спасибо, – ухмыльнулся Гарри. – Ну, а у Рона что?
– Пигмейский пуфка – я, конечно, не сказала, где.
Гермиона покатилась со смеху, а Рон насупился.
– Смотрите у меня, – он строго погрозил пальцем Гарри и Джинни. – А то передумаю и заберу разрешение…
– Разрешение, – насмешливо повторила Джинни. – С каких это пор мне требуется твое разрешение? И вообще, ты сказал, что лучше уж Гарри, чем Дин или Майкл.
– Было дело, – неохотно признал Рон. – Но еще до того, как вы начали лизаться у всех на виду…
– Гнусный лицемер! А сами с Лавандой? Липли друг к другу, как пара угрей, где только можно! – возмутилась Джинни.
Впрочем, наступил июнь, и терпению Рона не грозили слишком тяжкие испытания. Гарри и Джинни проводили вместе гораздо меньше времени, чем раньше: приближались экзамены на С.О.В.У., и Джинни приходилось допоздна заниматься. Как-то вечером, когда она пошла в библиотеку, Гарри сидел у окна в общей гостиной и якобы доделывал домашнее задание по гербологии, а в действительности заново переживал один особенно счастливый час, который они с Джинни вместо обеда провели на берегу озера. Вдруг между ним и Роном плюхнулась Гермиона, суровая и решительная.
– Гарри, мне надо с тобой поговорить.
– О чем? – сразу насторожился Гарри. Не далее как вчера она ругала его за то, что он отвлекает Джинни от подготовки к экзаменам.
– О так называемом Принце-полукровке.
– Опять двадцать пять, – простонал он. – Забудь ты об этом наконец!
Он боялся возвращаться в Нужную комнату за учебником Принца, и на зельеделии уже не блистал (Дивангард, которому очень нравилась Джинни, пока только шутил: мол, бедняга, совсем потерял голову от любви). Но Гарри был уверен, что Злей спит и видит, как бы наложить лапы на учебник, и решил до лучших времен оставить книгу там, где она есть.
– Не забуду, – твердо сказала Гермиона, – пока ты меня не выслушаешь. В общем, так: я попробовала выяснить, кто мог в качестве хобби изобретать черные заклинания…
– Да не было у него такого хобби…
– У него, у него… а кто сказал, что это именно он?
– Уже обсуждали, – недовольно бросил Гарри. – Принц, Гермиона, Принц!
На щеках Гермионы запылали красные пятна.
– Именно! – выкрикнула она, достала из кармана очень старую газетную вырезку и шваркнула на стол перед Гарри. – Вот, посмотри! На снимке!
Гарри взял в руки мятую вырезку и посмотрел на движущееся изображение; Рон тоже с любопытством потянулся к ней. С пожелтевшей от времени фотографии смотрела худосочная девица лет пятнадцати, отнюдь не красавица – угрюмая, с бледным вытянутым лицом и густыми бровями. Подпись внизу гласила: «Эйлин Принц, капитан команды «Хогварца» по игре в побрякуши».
– И что? – спросил Гарри, быстро пробежав глазами короткую и скучную заметку о школьном соревновании.
– Ее звали Эйлин Принц. Принц, Гарри.
Они посмотрели друг на друга, и Гарри понял, что имеет в виду Гермиона. Он рассмеялся.
– Никогда!
– Что?
– Думаешь, она – Принц-полукровка…? Брось.
– А почему нет? Гарри, в колдовском мире нет настоящих принцев! Значит, это либо прозвище, выдуманный титул, которым кто-то решил себя наградить, либо настоящее имя, верно? Нет, ты послушай! Допустим, ее отец был колдун по фамилии Принц, а мать – муглянка, вот и получается, что она наполовину Принц!
– Да, да, просто гениально…
– Нет, правда! Может, она гордилась своей фамилией!
– Слушай, Гермиона, я точно знаю: он – не девочка. Просто знаю и все.
– Просто ты слишком низкого мнения о девочках, – ядовито сказала Гермиона.
– Конечно, целых пять лет общаюсь с тобой и считаю девочек дурами, – оскорбился Гарри. – Нет, понимаешь… то, как он пишет... Я уверен, что Принц – мальчик, я чувствую! А твоя Эйлин тут совершенно не при чем. И вообще, где ты ее откопала?
– В библиотеке, – последовал вполне предсказуемый ответ. – Там огромная подборка старых номеров «Прорицательской»… Ладно, постараюсь разузнать о ней побольше.
– Ага, успеха, – раздраженно пожелал Гарри.
– Спасибо, – невозмутимо ответила Гермиона. – И первым делом, – бросила она уже от портретной дыры, – я просмотрю архивные записи о наградах за успехи в зельеделии!
Гарри хмуро посмотрел ей вслед, а затем вернулся к созерцанию темнеющего неба за окном.
– Никак не может простить, что ты ее в чем-то обошел, – пробормотал Рон, вновь погружаясь в чтение «Тысячи волшебных трав и грибов».
– Ты-то, надеюсь, не считаешь меня придурком за то, что я хочу вернуть учебник?
– Нет, конечно! – с горячностью воскликнул Рон. – Он гений, твой Принц… если б не его подсказка про безоар… – он многозначительно чиркнул пальцем по своему горлу, – я бы с тобой сейчас не разговаривал. В смысле, я не говорю, что заклинание, которое ты применил к Малфою, хорошее…
– Я тоже, – быстро вставил Гарри.
– Но он же поправился, верно? Как новенький, без проблем.
– Да, – кивнул Гарри; это было действительно так, но совесть его все равно мучила. – Спасибо Злею…
– В субботу опять пойдешь отрабатывать? – спросил Рон.
– Да, и в следующую тоже, и потом, – вздохнул Гарри. – А еще он намекает, что к концу года мне со всеми коробками не разделаться и придется продолжить в седьмом классе.
Сейчас отработки его особенно злили, поскольку отнимали драгоценное время, которое можно было бы провести с Джинни. Гарри нередко казалось, что Злей это прекрасно понимает – с каждым разом он задерживал его все дольше и к тому же отпускал многозначительные реплики: дескать, упускаешь хорошую погоду и прочие удовольствия.
От горьких размышлений Гарри отвлекло появление Джимми Пикса с пергаментным свитком в руках.
– Спасибо, Джимми… Ого, это же от Думбльдора! – взволнованно воскликнул Гарри, разворачивая послание и пробегая его глазами. – Он просит как можно скорее прийти к нему в кабинет!
Они с Роном уставились друг на друга.
– Черт, – прошептал Рон. – Ты же не думаешь… что он нашел…?
– Побегу узнаю, – Гарри вскочил с кресла.
Он выскочил из общей гостиной и торопливо зашагал по седьмому этажу. По дороге он не встретил никого, кроме Дрюзга, который летел навстречу. Тот вяло, по привычке, забросал Гарри мелом и с громким хехеканьем увернулся от его порчи. Как только Дрюзг скрылся, на этаже воцарилось молчание; до отбоя оставалось пятнадцать минут, почти все уже разошлись по общим гостиным.
Вдруг Гарри услышал вопль и какой-то грохот. Он замер, прислушиваясь.
– Да как… ты… смеешь… а-а-а-а-а-а!
Крик доносился из ближнего коридора. Гарри кинулся туда, держа наготове волшебную палочку, стремительно завернул за угол и увидел профессора Трелани, лежавшую на полу. Шаль завернулась ей на голову; рядом валялись бутылки с хересом, одна из них разбилась.
– Профессор…
Гарри быстро подошел к преподавательнице, чтобы помочь ей подняться. Несколько нитей бесчисленных сверкающих бус зацепились за ее очки. Она громко икнула, пригладила волосы, взялась за протянутую руку Гарри и встала.
– Что произошло, профессор?
– Ты еще спрашиваешь! – пронзительно взвизгнула она. – Я шла по коридору, горестно размышляя об открывшихся мне мрачных предзнаменованиях…
Но Гарри почти не слушал. Он лишь сейчас заметил, где они находятся: справа висел гобелен с танцующими троллями, а слева тянулась абсолютно ровная каменная стена, за которой…
– Профессор, вы что, пытались проникнуть в Нужную комнату?
– …и знамениях, кои… что?
Ее глаза вдруг забегали.
– В Нужную комнату, – повторил Гарри. – Вы пытались туда проникнуть?
– Я… надо же… не знала, что школьникам известно…
– Далеко не всем, – сказал Гарри. – Все-таки, что случилось? Вы кричали… вас кто-то обидел?
– Меня… видишь ли, – профессор Трелани, словно защищаясь, плотнее запахнула шали и подняла на Гарри глаза, сильно увеличенные линзами очков. – Я хотела… э-э… спрятать кое-какие… э-м-м… личные вещи… – И она невнятно забормотала про «злобные наветы».
