Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка
Должно быть, он получил яд высшего качества от Арагога, подумал Гарри, так как Слизнерог радостно улыбнулся, подойдя к краю ямы, и промолвил медленным, волнующим голосом:
— До свиданья, Арагог, король арачиндов, чью долгую и преданную дружбу не забудут те, кто тебя знал. Хотя твое тело будет разлагаться, твой дух останется на тихих паутинах твоего лесного дома. Пусть твои многоглазые потомки всегда будут расцветать, а твои человекообразные друзья найдут утешение той потери, которую они пережили.
— Это бы…это бы…прекрасно! — взвыл Хагрид, и он начал рыдать еще больше, чем раньше.
— Сюда, сюда, — Слизнерог взмахнул своей палочкой, и огромная гора земли возвысилась, а потом упала с приглушенным звуком на мертвого паука, делая поверхность земли гладкой. — Давайте зайдем и выпьем. Перейди на другую сторону, Гарри…вот так…давай Хагрид…молодец.
Они посадили Хагрида на стул за стол. Клык, который затаился в своей корзине на время похорон, сейчас мягко прошел мимо них, и положил свою огромную голову на колено Гарри, как всегда. Слизнерог открыл одну из бутылок вина, которую он принес с собой
— Я все их проверил на яд, — заверил он Гарри, вылив практически всю первую бутылку в один из ведроподобных кружек Хагрида и передав ее ему. — Я заставил домашнего эльфа попробовать каждую после того, что случилось с твоим бедным другом Рупертом.
Гарри подумал про выражение лица Гермионы, если она когда-нибудь услышала бы про насмехательство над домашними эльфами. Он решил никогда ей про это не рассказывать.
— Один для Гарри, — сказал Слизнерог, разлив вторую бутылку пополам на 2 кружки, — и одна для меня. Ну, — он поднял свою кружку, — за Арагога
— За Арагога, — произнесли Гарри и Хагрид.
Слизнерог и Хагрид делали большие глотки. Гарри, напротив, вместе с Феликс Фелицисом, знал, что ему не стоит пить, поэтому он всего лишь притворился, что делает глоток, а потом поставил кружку на стол впереди себя.
— Он у меня был еще яйцом, — угрюмо сказал Хагрид. — такой маленький был, когда вылупился, примерно размером с Пекингиз
— Мило, сказал Слизнерог
— Раньше держал его в серванте в школе, пока…ну…
Лицо Хагрида потемнело, и Гарри знал почему. Тому Риддлу удалось сделать так, что Хагрида выгнали со школы, обвинив в открытии Тайной Комнаты. Слизнерог, напротив, даже и не слушал; он смотрел в потолок, где висело много медных каструль, а также длинный шелковый моток ярких белых волос.
— Это же не шерсть единорога, Хагрид?
— Угу, — равнодушно сказал Хагрид. — Выпадает из их хвостов, ну цепляется за ветки и всякое такое в лесу, ты знаешь…
— Но мой дорогой друг, ты знаешь, сколько это стоит?
— Я использую это для перевязок и всякого такого, если животное заболеет, — Хагрид пожал плечами. — Это очень полезно…сильное…
Слизнерог сделал еще один глоток из своей кружки, его глаза внимательно осматривали хижину, и Гарри знал зачем: чтобы найти еще больше богатств, которые он сможет превратить в обильную поставку настойки меда и воды, сушеных ананасов и бархатно-пахнущих шкур. Он опять наполнил кружку Хагрида и свою тоже, и начал расспрашивать его о животных, живущих в лесу в эти дни, и как Хагрид мог за ними присматривать. Хагрид стал еще более разговорчивыми из-за действия напитка и интереса Слизнерога, перестал тереть глаза и начал длительную беседу о своем хозяйстве.
Феликс Фелицис слегка подтолкнул Гарри, и он заметил, что количество алкоголя, который Слизнерог принес с собой, уменьшалось с огромной скоростью. Гарри все еще не умел произвести Наполняющее заклинания, не произнося его вслух, но мысль, что он не сможет сделать это сегодня, была смешной: и правда, Гарри усмехнулся себе и незаметно для Хагрида и Слизнегорна (которые сейчас обменивались сказками о неправомерной торговле драконьими яйцами) направил свою палочку под столом на практически пустые бутылки, и они опять начали наполняться.
Спустя час или около того, Хагрид и Слизнерог начали делать экстравагантные тосты: за Хогвартс, за Дамблдора, за вино, сделанное эльфами и за…
— Гарри Поттера! — проревел Хагрид, расплеснув немного вина на подбородок из своей 14 кружки, пока он ее не осушил.
— Да конечно, — в запале закричал Слизнерог, — Пари Оттер, Избранный мальчик, который…ну…что-то в этом роде, — пробормотал он, и осушил свою кружку.
Немного погодя, Хагрид опять прослезился, и передал целый хвост единорога Слизнерогу, который спрятал его в карман с криками: «За дружбу! За щедрость! За десять галеонов за волосину!
Еще некоторое время спустя, Хагрид и Слизнерог сидели рядышком, обнявшись, и пели медленную грустную песню про умирающего волшебника по имени Одо.
— Ах, хорошие умирают молодыми, — бормотал Хагрид, нагнувшись над столом, пока Слизнерог продолжал щебетать припев. — Мой папа не был так стар, чтоб уйти…и твои мама с папой, Гарри.
Огромные слезы опять появились из уголков глаз Хагрида, — он взял руку Гарри и потряс ее.
— Лучший волшебник и волшебница их возраста, которых я знал…это ужасно…ужасно..
А Слизнерог все пел
— А Одо герой, отнесли его домой Туда, где знали как парня его Положив отдыхать, с перевернутой шляпой Разломали палочку его, хоть и грустно было.
— …ужасно, — бормотал Хагрид, и его большая голова спала на руки, и он уснул с громким храпом.
— Извини, — икнул Слизнерог, — не могу придерживаться мелодии
— Хагрид говорил не о твоем пении, — тихо сказал Гарри, — он говорил про смерть моих родителей
— А, — сказал Слизнерог, подавляя отрыжку. — О, мой дорогой, это было так…так ужасно в самом деле. Ужасно, ужасно…
Он не нашел, что сказать, и опять наполнил их кружки.
— Я…я ж не думаю, что ты это помнишь Гарри? — боязливо спросил он
— Нет…ну, мне было всего один год, когда они умерли, — Гарри смотрел на огонь свечки, который дергался из-за храпа Хагрида. — Но я узнал многое из того, что тогда случилось. Мой папа умер первым. Вы знали это?
— Я…я не знал, — тихо ответил Слизнерог
— Ага…Вольдеморт убил его, а потом переступил через его тело, чтобы подойти к моей маме, — сказал Гарри.
Слизнерога пробила дрожь, но он не мог отвести своего испуганного взгляда от лица Гарри
— Он сказал ей убираться, — безжалостно продолжал Гарри. — он сказал мне, что она могла и не умирать. Он хотел меня. Она могла убежать.
— О Господи, — вдохнул Слизнерог, — она могла…ей не нужно было…это ужасно…
— Да, не так ли? — практически шептал уже Гарри, — но она не двигалась. Папа был уже мертв, но она не хотела, чтобы он меня тоже убил. Она умоляла Вольдеморта, но он только смеялся…
— Достаточно! — внезапно воскликнул Слизнерог, поднимая голову. — Достаточно, мой дорой мальчик, достаточно…Я уже старый…Мне не надо этого слышать…Я не хочу слышать…
— Я забыл, — соврал Гарри, Феликс Фелицис наставлял его, — Вам она нравилась, не так ли?
— Нравилась? — его глаза опять полны слез, — я не представляю, что она кому-то могла не понравится…очень смелая….очень смешная…это было самое ужасное.
— Но вы не поможете ее сыну, — сказал Гарри. — Она дала мне ее жизнь, а вы не дадите мне память.
Храпы Хагрида заполнили всю комнату, Гарри смотрел прямо в глаза Слизнерога. Учитель по Зельям не мог отвести глаз
— Не говори этого, — прошептал он. — Это не вопрос. Если я должен был тебе помочь, конечно…но никакая цель не может быть…
— Может, — четко сказал Гарри. — Дамблдору нужна информация. Мне нужна информация.
Он знал, что он был в безопасности. Феликс подсказывал ему, что Слизнерог не будет ничего помнить на следующее утро. Смотря Слизнерогу прямо в глаза, Гарри наклонился немного вперед:
— Я — Избранный. Я должен его убить. Мне нужна ваша память Слизнерог стал еще бледнее, его лоб покрылся потом
— Ты Избранный?
— Конечно, — спокойно сказал Гарри.
— Но ты…мой дорогой мальчик…просишь меня о многом, фактически, помочь тебе в твоей попытке уничтожить…
— Вы не хотите избавиться от мага, который убил Лили Эванс?
— Гарри, Гарри, конечно, я хочу, но…
— Но вы боитесь, что он узнает, что вы помогли мне?
Слизнерог не ответил, ему было страшно
— Будьте смелым, как моя мама, Профессор.
Слизнерог поднял руки и прижал свои трясущиеся пальцы ко рту, на протяжении нескольких секунд он выглядел, как огромное дитя
— Я не горд, — прошептал он сквозь пальцы, — Мне стыдно от того…от того, что показывает эта память…Я думают, что сделал огромную ошибку в тот день
— Вы бы все это перечеркнули, если б вы мне дали эту память, — сказал Гарри. — Это был бы очень смелый и благородный поступок.
Хагрид зашевелился в своем сне, и продолжал храпеть. Слизнерог и Гарри смотрели друг на друга через пылающую свечу. Наступила долгая, долгая пауза, но Феликс Фелицис подсказывал Гарри не нарушать ее, подождать.
