Клан тигров - О’Доннелл Кассандра

– Уже устал? – прорычал Бреган через несколько минут.

Бератус мысленно вздохнул и, не мигая, уставился на противника. Глядеть в изумрудные глаза Брегана было всё равно, что смотреть в глаза демона: в них отчётливо читался смертный приговор. И всё же что-то заставило тайгана продолжить поединок. Поднявшись, он собрался с силами и снова прыгнул на Брегана. Вопреки ожиданиям, принц замер, не двигаясь с места, а потом стремительным движением взвился над землёй и, когда Бератус оказался рядом, одним взмахом когтей рассёк ему живот. Тайган застонал от мучительной боли.

На трибунах раздались изумлённые крики.

– О… Как он это сделал? Я даже не заметила, как он двинулся, – прошептала тигрица, глядя на Лену.

Как? Лена и сама не могла ответить на этот вопрос. Движение Брегана было столь стремительным, что даже острый глаз ёкая не смог за ним уследить.

– Я с тобой ещё не закончил! – прорычал Бреган.

Он с такой силой пнул израненное тело Бератуса, что тот отлетел на несколько метров.

Из горла поверженного тайгана вырвался булькающий звук.

– И это всё, на что ты способен? – фыркнул Бреган.

Бератус был весь покрыт кровью, но он по-прежнему не собирался отступать. Шатаясь, он встал и побрёл в сторону своего противника. Когда он доковылял до Брегана, тот зарычал и небрежным движением оттолкнул его.

Бератус снова приподнялся и пополз к Брегану, а тот снова презрительно отшвырнул его, словно отгоняя назойливую муху. Затем, ко всеобщему удивлению, Бреган превратился в человека, с вызовом оглядел трибуны и угрожающим тоном обратился к притихшим зрителям:

– Это моя добыча. Тот, кто попытается ему помочь или добить его, будет отвечать передо мной.

С этими словами молодой тайган покинул арену, не обращая внимания на несущиеся ему вслед протесты и сердитое ворчание толпы.

Кук наблюдал за боем Брегана с трибуны. Ничего удивительного в том, что друг раздавил противника, словно мелкое насекомое, и выиграл бой, не было, но радоваться его победе Кук не смел. Не после того, как он увидел проявленную Бреганом жестокость. Кук считал, что такой сильный воин, как Бератус, прежде всего заслуживает достойной кончины, а не унизительной смерти, на которую Бреган сознательно его обрёк. Кроме того, Кук вовсе не хотел, чтобы Бреган изменился и превратился в чудовище.

– Что это? Решил поиграть в большого злого кота? – процедил Кук, приблизившись к выходящему с арены Брегану.

Принц тайганов тут же отвёл взгляд. Он только что совершил непростительный поступок и знал это. Он разорвал Бератуса на части, искалечил до полусмерти. Раненый едва дышал, но Бреган даже не попытался положить конец его мучениям. Нет. Он хотел, чтобы каждый вздох, каждый стон, каждый крик боли умирающего тайгана навсегда остался в памяти клана. Бреган хотел напомнить всем об истинном значении слова «наказание».

– Кук… не сейчас.

– А что? В чём дело? Ты одержал великую победу. Если хочешь бросить того типа подыхать в муках, пусть корчится часами, это же твоё право. Ты ведь поступаешь так, как хочешь, верно?

– Кук…

Проигнорировав предупреждение в голосе Брегана, молодой тайган продолжил:

– Не согласен? Ничего страшного. Ты же меня знаешь, меня это не беспокоит, у меня нет сердца, хотя, признаюсь, ты меня удивляешь.

– Чего ты хочешь? Вздумал читать мне нотации?

– Нет. Хочу знать, почему ты был так жесток.

Принц тайганов знал, что в будущем будет мучиться угрызениями совести, но не поддался немой мольбе, сквозившей во взгляде Кука. Нет, он должен был идти до конца, чтобы все поняли, кто он на самом деле и на что способен. Ему нужно было раз и навсегда показать клану, что с вызовами пора заканчивать. Бреган стойко выдержал взгляд друга и вскинул брови.

– Что? Разве это не очевидно?

Разумеется, тайганы не были дураками. Действуя подобным образом, Бреган припугнул всех недовольных и установил в клане царство страха; вряд ли впредь кто-то осмелится бросить ему вызов.

– Думаешь, тигры не поняли намёка? – насмешливо спросил Бреган.

Кук безрадостно улыбнулся.

– О, до всех дошло, можешь не сомневаться.

– Тогда в чём проблема?

Кук посмотрел другу в лицо, не зная, что сказать. В отличие от остальных он знал, чего ему стоил этот поступок. Он знал, что стоны Бератуса будут сниться Брегану ещё много лет, знал, что он никогда не сможет себя простить.

– Ты в курсе, что я не склонен поддаваться чувствам и всегда действую, полагаясь на разум…

Бреган удивлённо вскинул брови.

– «Чувства»? Старик, кроме своей сестры и меня, ты никого не любишь, ничто тебя не трогает. Порой мне кажется, что у тебя внутри всё умерло.

Кук криво усмехнулся.

– Верно. Я знаю, ты – лидер, а лидеры делают то, что необходимо, но не становись таким бессердечным мерзавцем, как я. Обещаешь?

Бреган горько улыбнулся:

– Кук, ты же знаешь, я не смогу сдержать такое обещание.

Во взгляде Кука промелькнула грусть. Он понимал: Бреган прав. Никто не сможет выжить в их клане, не разрушив своё сердце и душу. Тайганы ценят только железную волю и силу, следуют лишь за сильнейшим… И всё же Кук надеялся, что Бреган сможет разорвать этот порочный круг. Конечно, надежда безумная, но это одна из причин, по которой он годами оставался рядом с принцем. Кук хотел защитить друга от всех низостей и подлостей этого мира, готов был горы свернуть – лишь бы не увидеть, как в глазах Брегана гаснут свет и радость.

– Постарайся. Ради меня. Пожалуйста.

Брегану захотелось отвести взгляд – с такой тоской на него смотрел Кук, произнося эти простые слова.

– Что на тебя нашло? С чего это ты вдруг?..

– Раны от когтей и клыков всегда можно вылечить, а вот искалеченную душу уже не исцелить. Поверь, я знаю, о чём говорю.

С этими словами Кук развернулся и ушёл.

7

Ван, принц серпаи, задумчиво глядел на человека, который гнался за ребёнком по ту сторону границы. Эти двое вовсе не в салочки играли, нет. С первого взгляда всё было ясно. Достаточно было посмотреть на движения жертвы и преследователя, чтобы понять: это настоящая охота. Бессмыслица какая-то. Вдобавок змей не понимал, почему два тайгана не превратились.

– Определённо, эти кошки ещё более странные, чем я думал, – пробормотал Ван, обращаясь к двум огромным змеям, которые его сопровождали.

Один из двух серпаи зашипел в ответ.

– Что, опять? Вы же только что пообедали! – возмутился Ван.

Второй гигантский змей тоже зашипел.

– Полдник? Нет, сейчас не время для перекуса. И потом… Погодите-ка! – Ван прищурился.

Он увидел, что маленький тайган направляется к багровой скале, отмечавшей границу между территориями тайганов и серпаи.

Взрослый тигр уже почти настиг малыша.

– Хм… спрячьтесь пока… чувствую, ваша лёгкая закуска приближается к нам вприпрыжку, – насмешливо сказал Ван.

Два огромных змея припали к земле и скрылись в высокой траве.

Мика совершенно выбился из сил. Он запыхался, сердце колотилось в груди как сумасшедшее, мышцы ног болели. Он спотыкался о каждый камень, но упорно двигался вперёд, словно от этого зависела его жизнь. Впрочем, так оно и было. Двоюродный брат не шутит – мальчик это чувствовал. Тигр способен распознать враждебные намерения, даже находясь в человеческом обличье. Достаточно просто посмотреть на взгляд и позу – тело способно говорить лучше всяких слов. Этому Мику научил Бреган. Борясь с желанием обернуться, чтобы посмотреть, где находится Сирус, Мика продолжал бежать вперёд, не замечая притаившегося в тени, подстерегающего его монстра. Внезапно маленький тайган упал.

– Вставай.