Питер Леранжис - Семь чудес и затерянные в Вавилоне
– Мне это не нравится, – сказал Касс, встав рядом со мной. – Давайте уберемся отсюда, пока тут не началось торнадо. Нам нужен Профессор Бегад. Он скажет, как быть.
– Ну уж нет, брат, – возразил Марко. – Подумаешь, тучка налетела! Нам нужно вперед! И мне еще миллион вещей надо вам рассказать!
Вдалеке послышался животный рев. Над нашими головами, лихорадочно хлопая крыльями, пронеслась стайка птиц. В ушах зазвенело от пронзительных криков. У меня определенно мурашки бежали по спине от этого места.
– Расскажешь на другой стороне, – ответил я, направившись назад к реке.
Мы с Кассом и Эли зашли в воду. Трое против одного.
– Слабаки, вот вы кто, – сказал Марко.
И с презрением на лице он последовал за нами в глубь реки.
Глава 8. Оно живо-о-ое!
– Смотрите! Оно шевелится! Оно живо-о-ое! Живое, живое, живо-о-ое!
То был голос Эли. Это все, что я смог определить. И я весьма смутно представлял, с чего она решила устроить столь дурацкое представление.
Я попытался открыть глаза, но солнце безжалостно ослепляло. Все мышцы болели, а одежда все еще была мокрой. Но я моргнул и заставил себя приподняться. Надо мной, тоже мокрые и тяжело дышащие, склонились Марко, Эли и Касс. За их спинами шел крутой склон, залитый испепеляющими солнечными лучами.
– Только не говори, – прохрипел я, – что это цитаты из какого-то фильма.
Эли широко улыбнулась:
– Прости. Не смогла удержаться. Я так рада, что ты в порядке! А фразы были из классического «Франкенштейна». Принадлежат Колину Клайву.
– С возвращением в мир живых, – сказал Марко, помогая мне подняться с песка. – Цитата из классической «Истории Семи Чудес». Принадлежит Марко Рамсею.
Стоило мне встать, и мир покачнулся. Я настороженно посмотрел на склон.
– А что стало с Али-Бабой и верблюдами?
– Исчезли, – ответил Марко, при этом его глаза возбужденно бегали. – Мы вернулись туда, откуда ушли. Ничего больше не замечаешь? Оглянись вокруг. Присмотрись.
Я посмотрел на пыльную тропинку, ведущую на вершину склона. На серую реку, сверкающую под палящим солнцем.
– Постой, – дошло до меня, – когда мы уходили, солнце было как раз над нашими головами. А сейчас оно ниже.
– Бинго! – воскликнул Марко.
– Из классического «Бинго», – пробормотал Касс. – Принадлежит Бинго.
– Что ты хочешь сказать, Марко? – нетерпеливо спросила Эли. – Я думала, в нашей четверке мне отведена роль мозга. Что ты знаешь из того, чего не знаю я?
– Эй! – пронзительный возглас откуда-то со стороны заставил нас всех резко повернуться. По берегу к нам неслась Нирвана, выряженная в цветастые гавайские шорты, футболку с эмблемой «KISS» и авиаторские очки. – О… мой… Гендальф! – выкрикнула. – Где вы были?
Марко развернулся к ней.
– Под водой. Ты чего, чувак? Где Бегад?
В следующий миг Нирвана отвесила ему пощечину, причем сил явно не пожалела.
– Ай! – удивленно выдохнул Марко. – Я тоже рад тебя видеть.
– Мы решили, вы погибли! – воскликнула Нирвана. – Вы думали вообще, когда прыгали? У меня едва сердечный приступ не случился! Бегад, Фидл и Халк устроили представление в трех лицах: «Как ты это допустила? Как ты могла? Как ты могла?» – и остальное бла-бла-бла в этом же духе! Фидл все кричал, что мы должны позвонить в полицию, Бегад отвечал, что нельзя, Торквин просто рвал и метал, а я им такая: «Эй, ребят, может, хлебнете успокоительного?» В общем, мы попрыгали в реку за вами, кроме Бегада, он так разозлился, что едва с катушек не слетел. Но в конце концов мы сдались. Оставалось только ждать. Вскоре мы решили, что вы все утонули. Торквин плакал. Можете себе представить, скала тоже может плакать. Фидл выдал что-то вроде: «Ну все, пора валить из «ИК» и искать новую работу!» Но Бегад приказал разбить лагерь. Сказал, вдруг вы вернетесь. Или мы найдем ваши тела. Вот мы и сидим тут уже два дня, жуем вяленую говядину и…
– Погоди, – перебил я, присаживаясь. – Два дня?
– Торквин плакал? – спросил Касс.
За плечом Нирваны я мог видеть Фидла, толкающего к нам кресло-каталку с Профессором Бегадом. Торквин плелся позади, его красное лицо скривилось в странном выражении, навевающем мысли о проблеме с пищеварением, хотя, скорее всего, то было беспокойство. Где-то в двадцати футах за ними виднелось некое подобие лагеря – три больших тента, гриль и несколько ящиков с провизией.
Когда они успели все это организовать?
– Великая Калани! – вскричал старик, широко разводя руки. – Вы в порядке!
Никто из нас не знал, как на это реагировать. Профессора Бегада нельзя было отнести к большим любителям объятий. Так что я просто протянул руку. А он пожал ее так крепко, что я испугался за сохранность своих пальцев.
– Что случилось? – спросил он, переведя взгляд на Марко. – Если бы я не был так рад, я был бы просто в ярости!
Лицо Марко вспыхнуло. Он быстро заморгал.
– Извините, Пи-Бег… не стоило вот так уходить… ого… как-то все плывет… не против, если я сяду? Кажется, я наглотался слишком много воды из реки.
– Торквин, отнеси его под тент. Сейчас же! – приказал Бегад. – И позови всех докторов, что у нас есть.
Марко поморщился и, нацепив кривую ухмылочку, заставил себя выпрямиться в полный рост.
– Эй, Пи-Бег, выдохните и расслабьтесь. Я в порядке.
Но он выглядел совсем не в порядке. Лицо бледнело на глазах. Я посмотрел на Эли, но она была занята своими часами.
– М-м, ребят? Сколько сейчас времени? И какой сегодня день?
Фидл с любопытством взглянул на нее, затем проверил собственные часы.
– Десять часов сорок две минуты. Утро субботы.
– Мои часы показывают шесть тридцать девять, четверг, – сказала Эли.
– Исправим, – отозвался Торквин. – Сломанные часы – это к «ИК».
– Они работают, и еще они водонепроницаемые, – возразила Эли. – Смотрите, секундная стрелка движется. Мы ушли в 6:02, именно столько было по местному времени Ирака, а вернулись в 6:29. Ровно двадцать семь минут согласно моим часам. Но здесь – в этом месте – прошло двое суток, если верить вам!
– Эли, это бессмыслица какая-то, – сказал я.
– А в том, что с нами произошло, есть хоть какой-то смысл? – ее лицо было бледным, а глаза, не отрываясь, смотрели на Профессора Бегада.
Но тот, не обращая на нее внимания, подъехал к Марко.
– Меня что, никто не слышал? – сердито спросил он. – Отнеси мальчика под тент, Торквин, сейчас же!
Марко попытался отмахнуться, но внезапно пошатнулся. Улыбка сошла с его лица.
А затем он упал.
И мы с ужасом увидели, как Марко забился на песке в конвульсиях.
Глава 9. Вопрос времени
– Скажешь: «Оно живое!» – я тебя ударю, – сказал Марко.
Его глаза распахнулись. Профессор Бегад с облегчением вздохнул. Фидл позади него издал радостный вопль.
– Ты сильный мальчик, – сказал Бегад. – Я не был уверен, что процедуры помогут.
– А я не думал, что они мне вообще нужны, – отозвался Марко. Его губы растянулись в печальной улыбке, когда он посмотрел на нас с Эли и Кассом. – Вот вам и Марко Бессмертный.
Касс наклонился и обнял его.
– Брат М, ты нам нравишься такой, какой ты есть.
– Хоть в песню вставляй, – заметила Нирвана, держась за руки с Фидлом и Торквином.
Я взглянул на Эли и увидел, что она плачет. Я осторожно приблизился, подумав, может, стоит приобнять ее, но вдруг это будет выглядеть как-то странно? Она покосилась на меня, нахмурилась и отодвинулась.
– Мои глаза… – пробормотала она. – Видимо, песок попал…
– Эли как раз рассказывала о вашем приключении, – сказал Бегад Марко. – Локулус, что звал вас из глубин реки… изменения погоды… город на другой стороне. Звучит прямо как один из ваших снов.
– Сны не меняют ход времени, Профессор Бегад, – возразила Эли.
– Все было на самом деле, чувак, – подтвердил Марко. – Прямо как в каком-нибудь диснеевском мульте. Огромный старый город с дорогами прямо в песке, никаких машин, и люди в тогах, и куча больших остроконечных зданий.
Фидл кивнул.
– Хм… Зиккураты…
– Нет, – сказал Марко. – Курящих не видели.
– Не сигареты, а зиккураты – многоуровневые строения, места поклонения, – Бегад почесал голову, внезапно погрузившись в глубокие раздумья. – И вы все… подтверждаете слова Марко?
Нирвана вскинула руки.
– Когда об этом рассказывала Эли, вы заявили, что это был сон. Но стоило Марко сказать то же самое, как вы включили серьезность. Попахивает половой дискриминацией, или это только мне так кажется?
– Прошу прощения, давние привычки Йельского университета дают о себе знать, – признал Бегад. – Но замечу, что я отношусь со всей серьезностью к словам любого из вас. Даже если речь идет о возможном путешествии в прошлое – что, уж извините меня за эти слова, не может быть ничем иным, кроме как вымыслом.
– Так давайте подключим немного науки, – Эли опустилась на землю и стала что-то выводить пальцем по песку.
