Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 5. Мы — на острове Сальткрока. Мадикен. Мадикен и Пимс из Юнибаккена
— Слушай! А давай играть, как будто мы с тобой обе еще не родились, живем на небе и угощаем других ангелов леденцами.
— Леденцами и мятными лепешками! — радостно предлагает Лисабет.
И вот Мадикен и. Лисабет на несколько часов превратились в добрых ангелов-хранителей. Они ухаживают за маленькими ангелочками на небе и каждые пятнадцать минут кормят их леденцами и мятными лепешками.
Потом они попросили у Альвы два кусочка теста и испекли два крошечных вензелька для своих любимчиков — самых маленьких ангелочков Альмиры и Пальмиры. Но когда Альва вынула вензельки из духовки, они оказались настолько соблазнительными, что Лисабет не удержалась и сразу съела свой вензелек.
— Мой ангелочек не любит вензелей с кардамоном, — объяснила Лисабет и, чтобы Пальмира не обижалась, накидала ей вместо вензеля целую горсть воображаемых леденцов, которые та, по словам Лисабет, просто обожает.
В этом году мамин день рождения пришелся на воскресенье, это очень здорово. За целый день можно напраздноваться до полного удовлетворения. В воскресенье Альва встала спозаранку, нарвала фиалок и сплела два веночка для Лисабет и Мадикен, а когда надела им на головки и увидела, как они стоят перед нею с веночками и в белых ночных рубашечках, она подумала, что девочки и впрямь похожи на ангелочков.
— Ну вот. Только крылышек еще не хватает! — говорит Альва.
Альва помогла девочкам вышить для мамы салфетку. Получилось очень красиво, хотя, если приглядеться, можно отличить, где крестики, которые вышила Лисабет, где те, которые вышила Мадикен, и где — Альвины. Альвиных — больше, но это не считается. Салфетка аккуратно завернута в красивую бумагу.
Папа, конечно, тоже встал рано. Он приготовил для мамы много пакетиков и большой букет роз. Розы он принес вчера из города и припрятал до утра в подвале.
Все вместе они отправляются к маминой спальне: папа с букетом роз, Мадикен и Лисабет несут пакеты, а Альва держит перед собой поднос с кофейником и вензелем. Появившись на пороге, они запели:
Вот пришли мы к нашей миленькой Кайсе,
Чтоб так крепко обнять,
Как мы любим ее.
Так — тралля-ля-ля-ля,
Так — тралля-ля-ля-ля!
Так крепко обнять,
Как мы любим ее!
Мама сидит на кровати и весело смеется. Сразу видно, что сегодня она себя не жалеет. Сегодня выдался хороший денек, и погода, как всегда, прекрасная.
— И как это ты умудряешься добиться, что в твой день рождения всегда бывает хорошая погода? — удивляется папа.
— Все очень просто, звоню Деду Тучегону и заказываю у него по телефону десять мешков солнечного света, — говорит мама.
Дед Тучегон может послать любую погоду. По крайней мере, так думает Лисабет. Но Мадикен смеется. Она-то уж знает, что Дед Тучегон есть только в сказке, которую мама иногда рассказывает девочкам на ночь.
Но как бы там ни было, а погода с утра стоит прекрасная, и неважно, кто ее наколдовал. А теперь пора одеваться во все самое нарядное и отправляться к Бакману.
Ателье фотографа Бакмана находится в Кожевенном переулке. Он работает без выходных, фотографирует и в будние дни, и в воскресенье. Но сегодня к Бакману нужно успеть пораньше. Потом он уйдет удить рыбу — это его любимое воскресное развлечение.
Неторопливым шагом все четверо — мама, папа, Мадикен и Лисабет — идут по городу. Улицы еще безлюдны, воздух по-утреннему прохладен, но день, по-видимому, будет жаркий, уже сейчас чувствуется, как припекает солнце.
Вот показался домик Линус Иды — самый маленький во всем городе. Мадикен высматривает, не покажется ли ее лицо в окошке с алыми геранями, но Ида так и не выглянула. Наверное, она еще не проснулась. Только шмели уже проснулись и гудят среди пионов в ее палисаднике. Мадикен и Лисабет с удовольствием заглянули бы к Линус Иде на минутку и послушали бы, как она играет на гитаре. Но им сейчас некогда, потому что надо успеть сфотографироваться.
А вот и богадельня. Там уже никто не спит. Несколько маленьких старушек выглядывают из окон на тихую воскресную улицу. Мадикен и Лисабет помахали им рукой, и старушки тоже помахали в ответ.
— Они мне нравятся, — говорит Лисабет. — Особенно я люблю Нанну Нютт, она такая смешная, когда плачет.
— Ну как тебе не стыдно! — говорит Мадикен. — Нанна Нютт ведь не виновата, что она такая странная.
— А разве я говорю, что она виновата? — говорит Лисабет.
Мама напоминает девочкам, чтобы они никогда не называли этот дом богадельней, надо говорить — «дом престарелых». Это его правильное название.
— А люди все равно говорят «богадельня», сколько им ни объясняй! — говорит Мадикен.
Жалко всех, кто здесь живет, думает Мадикен. А больше всех жалко Линдквиста, потому что он немного тронутый в уме и ни с кем не может поладить. Он живет отдельно, в маленькой лачужке, на задворках, и к нему никто не ходит, все его боятся, кроме директрисы, хотя Линдквист почти всегда ведет себя смирно и вежливо. Только изредка он делается злой и тогда сам не знает, что творит. Поэтому, если Линдквист выходит на улицу, все запираются в домах, а мамы учат своих детей удирать от Линдквиста, как только он покажется. Ведь Линдквист — ужасный силач, и кто знает, что он может выкинуть, когда на него найдет помешательство.
Папа говорит, что Линдквист раньше был не таким. Когда-то у него была жена и маленький ребеночек, но однажды его жена бросилась с ребеночком в реку, и они оба утонули. Когда Линдквист это узнал, то пришел в страшное отчаяние, он от горя потерял разум. С тех пор он и начал чудить.
В глухом деревянном заборе, которым окружена богадельня, есть дырочка, и можно видеть домик на задворках, в котором живет Линдквист. Мадикен и Лисабет с трепетом заглянули в нее и скорее побежали догонять папу и маму.
Вскоре им встретилась фрёкен Йенни, портниха, которая обшивает девочек. Мама задержалась с ней поболтать, Мадикен тоже остановилась, чтобы послушать, какое платье ей сошьют для экзаменов, а Лисабет пошла дальше, за папой, который не спеша продолжал путь.
А у дверей фотографа Бакмана оказалось, что Лисабет куда-то пропала и ее нигде нет.
— Ну что за девчонка! — говорит папа и качает головой.
Вся семья ждет, но младшенькая не появляется. Стали искать — никак не находят! Стали звать — никакого ответа.
Но тут вдруг…
— Глядите, вон же она! — кричит Мадикен, показывая пальцем.
Из калитки в глухом заборе богадельни выходит Лисабет. Но она идет не одна. Она идет с Линдквистом, он крепко держит ее ручку в своей огромной ручище.
— Я тут! — закричала Лисабет еще издалека.
Линдквист немного похож на Юльтомте. У него большая белая борода и белые волосы почти до плеч. Действительно, можно подумать, что Лисабет идет с Дедом Морозом.
Но мама, завидя этого Юльтомте, побледнела и протянула руки к Лисабет:
— Иди сюда! Скорее!
Лисабет спешит на мамин зов. Но и Линдквист тоже, держа Лисабет за руку.
— Вот я увидел маленького человечка, — говорит Линдквист и как будто Усмехается себе в бороду.
— Пустите, мне надо идти! — говорит Лисабет и пытается выдернуть у него свою руку. Но не тут-то было. Линдквист ее не отпускает.
— Пустите же, мне надо к маме! — говорит Лисабет и вырывается еще сильней.
Но Линдквист только крепче сжимает ее ручонку. Посмотрев сначала на Лисабет, потом на маму, потом на Мадикен, он нахмурил брови. Видно, он что-то обдумывает.
— Послушай, женщина! У тебя же есть еще один ребенок, — говорит он маме. — А у меня нет ни одного. Я возьму ее себе. Должна же быть справедливость на свете!
Тут Лисабет принимается плакать и кричать. Еще немного, и папа кинулся бы на Линдквиста, чтобы отнять свою дочку. Но мама его остановила.
— Тише, Лисабет! — говорит мама строго.
Лисабет стихает, но еще всхлипывает. А мама подходит к Линдквисту и гладит его по щеке.
— Я понимаю вас, господин Линдквист, вам хочется иметь ребеночка. Но ведь эта девочка — моя дочка, и теперь я хочу попросить вас, чтобы вы мне ее отдали.
— Не отдам я ее тебе, — говорит Линдквист.
Папа снова порывается кинуться на Линдквиста, и снова мама его удерживает. Подумав немного, она открыла сумку и вынула какой-то пакетик.
— Не хотите ли угоститься жареным миндалем, господин Линдквист? — спрашивает мама. — Или вот еще пряниками, — предлагает она ему, доставая второй пакетик.
Мама протягивает Линдквисту пакетики — один в левой руке, другой в правой. Линдквисту хочется попробовать и миндаля, и пряников, но, чтобы взять это угощение, надо иметь свободные руки. Внезапно освободившись, Лисабет с громким ревом кидается к папе, он подхватывает ее, и вот уже она сидит высоко на руках у папы. Здесь ее никто не достанет!
— Пожалуйста, господин Линдквист, оставьте себе оба пакетика, — говорит мама и снова гладит его по щеке. — До свиданья, господин Линдквист!
